На днях написала статью, где упомянула про свое детство с пустыми полками магазинов, и было много комментариев - вы все врете! В советские времена магазины ломились от продуктов!
Ну что сказать - в моем родном городе Шарья в Костромской области точно не ломились.
Вот мои воспоминания про конец 70-х и начало 80-х, еще задолго до перестройки. (После нее вообще ад начался, по талонам продукты выдавали, а в больших городах тоже все пропало).
Но для начала небольшое отступление. Апрель 1985 года, мне 12 лет, и мы отправились с родителями на свадьбу моего старшего брата в Ленинград.
Поселились в его институтском общежитии на Черной речке, и меня в первый же день послали в магазин за чем-то.
И я зашла в обычный ленинградский бакалейный магазин, где конусы с соком на прилавке, где скучает продавщица, а посетителей нет.
А у меня был четкий рефлекс на магазины родного города – если народа нет, то, значит, и в магазине ничего нет. Я решила - зря вообще зашла. И тут увидела, что позади продавщицы на стеллажах вместо дешевых карамелек лежат настоящие шоколадные конфеты. И апельсины! И колбаса! Сливочное масло, майонез, знаменитое молоко в треугольной упаковке. Хлеб свободно лежит разный! Всех сортов!
Не то чтобы я не знала о том, что в Ленинграде все это продается – мои брат и сестра учились в Ленинграде и часто ездили домой и привозили масло-колбасу-конфеты. Но то, что оно лежит вот так просто, без очередей – меня просто потрясло до глубины души, помню до сих пор.
И чтобы было понятно, почему у меня был такой шок, я расскажу про магазины своего городка, в которых я провела огромную часть детства - в очередях. Подчеркну еще раз, что речь идет о конце 70-х и начале 80-х, до перестройки еще несколько лет.
У нас магазинов в городе было несколько, и все их я знала преотлично. Сейчас обычно человек выбирает себе один-два магазина поближе к дому для ежедневных покупок типа молока и хлеба, и гипермаркет, в котором покупает товары на неделю. И в другие магазины он уже не ходит. Мое же детство прошло в перебежках между этими магазинами в поисках нужных продуктов. (В магазины мы ходили лет с 6).
Например, перед каким-нибудь праздником посылают меня купить молока. Молоко нужно обязательно: нет молока – нет праздничных пирогов. По этой же причине всем остальным жителям города тоже нужно молоко.
И вот, отстояв огромную очередь в нашем магазине, я остаюсь без молока – не хватило. Я несусь в другой магазин, который находится довольно далеко. Стою там в очереди – молока опять не хватило. Приходится садиться в автобус и ехать куда-нибудь к черту на кулички, где народу живет поменьше, и там все же урвать последний литр молока.
Молоко и молочные продукты вообще были очень дефицитным товаром в нашем городе. И это довольно странно. Потому что Костромская область считалась молочной, у нас обитают знаменитые черно-белые коровы костромской породы. При этом в районе была куча колхозов, которые специализировалась именно на молоке.
Я помню, как в нашей районной газете постоянно шли отчеты о соцсоревнованиях – Доярки колхоза «Путь Ильича» берут на себя обязательство получать 3000 литров молока с коровы!
Я летом в деревне у бабушки бывала на ферме – все там работало, молоко доилось, коров кормили, в каждой деревне была силосная башня, стога сена и прочее.
Но молока в магазинах было так просто не купить, также как творога и сметаны.
Даже в обычные, не праздничные дни, поход в магазин за молоком был довольно неприятным испытанием. Молоко в наш молочный магазин обычно привозили около 5 вечера. С двух до трех в нем был обед. Но чтобы тебе хватило молока, надо было прийти до обеда, занять очередь – пока еще небольшую, только из бабушек, потому что взрослые на работе.
И все это время болтаться рядом, чтобы тебя не потеряли и не потерять за кем ты сама. А это было очень легко сделать – бабушки выглядят удивительно одинаково. Один раз, когда мне было лет 8, я вот так потеряла за кем стою – а за мной уже собралось множество народа. И я просто по-тихому в результате сбежала, испугавшись возмездия разъяренной толпы и потеряв напрасно часа четыре ожидания.
Пока магазин был на обеде, все толпились на небольшой площади перед ним. Бабушки разговаривали между собой, мы, дети, устраивали себе игры, оставив где-нибудь бидоны.
Кстати, за молоком, как правило, ходили именно с бидонами. Очень редко с банкой. Бидон молока стоил 72 копейки, а банка – 80 копеек. Да, прошло столько лет, а все эти цены врезались в память намертво.
А вот масло сливочное у нас не продавали вообще. И все это тоже было непонятно, так как у нас в городе стоял крупный маслосырзавод, на котором, собственно, делали масло. Потом оно благополучно отправлялось в Москву товарняками, а жители города следом – за маслом, мясом, колбасой и сосисками.
Правда, сыр у нас в продаже почти всегда имелся. Очень частое блюдо моего детства – макароны с тертым сыром. Кстати, сейчас вдруг оказалось, что это вполне себе элитное блюдо западной кухни.
Так что в нашем молочном магазине на прилавках лежали исключительно круги сыра и различные плавленые сырки.
Так вот, вечером привозили фляги с молоком. И тут наступал волнующий и интригующий момент – подсчет, сколько фляг молока привезли. Ибо если было их мало, то большинству молока не доставалась. Во фляге было 39 литров – на 13 человек (почему-то все покупали именно 3 литра молока).
И вот мы считали людей в очереди, и количество фляг – если фляг штук 20, хватит на всех. А если их был десяток, то народные волнения не утихали.
Во-первых, потому что первым делом продавщицы, совершенно не стесняясь, наполняли бидоны и банки для себя, своей родни, соседей, знакомых и так далее. Кстати, в то время очень важно было иметь знакомых в торговле, это были едва ли не важнейшие люди.
Т.е., по телевизору рассказывали, что самые важные люди у нас в СССР – это космонавты, хлеборобы, ученые. Но по факту самыми важными для обычных людей, вынужденных, как ни крути, думать о еде, одежде, ремонте, мебели, бытовой технике, были продавцы.
Впрочем, важными, но отнюдь не самыми уважаемыми. С ними заводили знакомство, всячески поддерживали дружбу, но слово «торгаши» тогда звучало очень презрительно.
Однако вернемся к молоку. Во-вторых, очередь, в которой передо мной было, например, человек 40 (когда нечего делать, всегда считаешь, сколько людей стоит перед тобой), вдруг становилась как-то шире и шире – подходили какие-то знакомые, выяснялось, что «я занимала на двоих». В-третьих, участники войны имели право покупать без очереди. В те годы это были еще крепкие мужчины лет 55-60.
И к нашей очереди слева от прилавка пристраивался не меньший хвост участников войны, и все проникались к ним, прямо скажем, неприязнью. Обычно молоко продавали через одного – один нормальный очередник, другой – участник войны. Причем они не роптали и даже как будто чувствовали себя виноватыми, что лезут без очереди. Кстати, было очень много ветеранов, которые так и не пользовались своими льготами, а стояли в общей очереди.
Очередь тянулась очень медленно, потому что вместе с молоком привозили и сметану, и творог, и все это развешивали – творог в принесенный с собой пакетик, сметану – в баночку.
Но очередь, которая движется, это не самое страшное. Страшнее стоять в очередях, когда товара еще нет, и неизвестно, может быть его еще и не привезут – такое часто бывало. Люди ждали привоза до вечера, а потом расходились с пустыми руками. Или еще бывало, отстоишь в очереди, а молоко кончилось перед тобой...
Дальше я еще много написала, но это уже следующая статья: "Очереди за хлебом в советские времена, и какие продукты продавались в провинции в те годы".
Моя страница в Контакте: Кунсткамера Натальи Трубиновской
