Утро следующего дня, напротив, хмурое и дождливое. В лужах пузырится вода, а это верный признак того, что дождь зарядил надолго. Но на этот случай у нас, вернее у Нади есть такой козырь, с которым не поспоришь. Конечно это японские горячие источники – онсены – с волшебством которых я уже познакомился после парка аттракционов Нагасима. Какая картинка может сложиться в голове простого человека, когда ему толкуют о горячих источниках? Ну, он, например, может представить горячие природные озерца, от воды которых поднимается густой пар, и в которых плещутся люди на фоне заснеженных вулканов, а потом голышом по снежку бегут в какой-нибудь домик одеться или в баньку, попариться веничком. Вот так примерно и думал я до того самого момента, пока Надя не затащила нас в онсен при Нагасима парке. Там не было ни вулканов, ни веников, но увиденным я был поражен равносильно тому, как если бы меня лет тридцать назад отправили на денек в наше время, показав возможности современных смартфонов.
В середине дня Люба отвезла нас в онсен, условившись заехать в восемь вечера. Подъезжаем на мокрую, блестящую от дождя, парковку, расслабленно выбираемся из машины. Перед нами достаточно большое трехэтажное здание с огромными окнами. На вывеске большими витиеватыми буквами выведено – Сanal Resort. Люба что-то говорит, но мы уже не слышим ее, ибо, как ковбои, выхватываем из карманов телефоны, потому как самый двор и вход в онсен оформлены с таким вкусом и красотой, что невозможно удержаться и не сфотографировать. Японцы решили превзойти самих себя - подумал я. Для этого они возвели искусственные скалы, с вершин которых падают водопады, сливаясь в журчащие реки. Фигурки розовых фламинго, медведей и львов расположились у основания и на вершинах склонов, символичная скульптурная бочка купели, небольшие бонсаи тут и там, и огромная раскидистая пальма, венчающая ансамбль. Забегая вперед скажу, что вечерний вид, когда мягким неоновым светом подсвечен каждый водопад и каждая фигурка еще более прекрасен. Жаль только, что обычно ничего нельзя передать словами. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Живописно извивающаяся гранитная тропинка ведет нас к дверям.
Переступаем порог и оказываемся в просторном холле с лакированным деревянным полом. По японской традиции, в холле (прихожей) устроен традиционный японский крыльцо-порог – гэнкан, отделяющий жилую часть дома от прихожей. Гэнкан – эта некая психологическая граница между домом и улицей - предназначен для того, чтобы входящие люди, сняли обувь, прежде чем заходить в дом. Перепад между полами задерживает пыль и грязь, кроме того, поднятый относительно улицы пол, позволяет сохранять тепло. В жилых домах перед порогом необходимо снять обувь и поставить ее носками на улицу. Здесь же устроено множество шкафчиков для обуви, похожих на ячейки камер хранения, но, под стать полу, в деревянном лакированном стиле.
Девушка за администраторской стойкой, видя некоторую нашу неуверенность, тут же приходит на помощь и объясняет, что обувь нужно поставить в шкафчики, закрыть на ключик, встроенный в мягкий пластиковый браслет, а сам браслет надеть на руку. Так и делаем. Надя осведомляется о правилах и порядках онсена и способах оплаты. Девушка, поняв, что мы здесь впервые, доходчиво все объясняет Наде, показывает на наши браслеты, указывая куда-то. Я ничего не понимаю. В итоге Надя оплачивает на стойке за двух взрослых и двух детей четыре тысячи иен, по курсу примерно две тысячи триста рублей, в которую входит посещение всех зон онсена без ограничения времени пребывания. Улыбчивая администратор показывает Наде автоматы самообслуживания и что-то объясняет. Далее нам выдают четыре объемистых пакета с одеждой и полотенцами, и мы попадаем в просторный широкий коридор, устланный мягким ковровым покрытием, по правой стороне которого за ажурной перегородкой расположились парочка кафе, слева стоит несколько детских игровых автоматов, посередине мягкие диванчики и кушетки, на стенах зеркала и разнообразные панно. Очень домашняя и располагающая обстановка. Коридор заканчивается небольшим холлом с внушительными кожаными диванами, телевизором и даже стойкой, вроде барной, за которой можно покрутиться на стуле, поглазеть телевизор или поработать на ноутбуке, а также зарядить любой гаджет от встроенных в стойку, розеток. Из холла небольшая лесенка ведет в комнату для отдыха, с еще более безразмерными лежаками и стеклянной крышей, но моя первостепенная задача – получить необходимую информацию, ибо справа и слева я вижу знакомые приватные шторочки, и понимаю, что здесь женщинам – направо, мужчинам – налево. Надя объясняет, что коль скоро я уже получил боевое крещение в онсене при Нагасима, то теперь считаюсь тертым калачом, а раз так, то дуйте в баню и увидимся через два часа на этом месте. Спрашиваю только, что за автоматы показывала Наде администратор.
- Да, чуть не забыла – отвечает моя жена. Не вздумайте потерять браслеты с ключиком, потому что в этот ключик встроен чип, в который записан весь чек о нашем посещении онсена. Если мы пойдем в кафе, закажем массаж или спа-процедуры, которые оплачиваются отдельно, то вся информация об этом записывается в чип, и когда мы будем уходить, то автомат сканирует наши ключи и выдаст финальный чек, который тут же, в автомате, можно оплатить картой или наличными.
-Ого, как круто, но опоздали они со своими ключами лет на пять – презрительно замечаю я. Подумаешь, эка невидаль, у нас вон уже кольца продаются с встроенным чипом, можно пальцем расплачиваться где угодно!
На том и расходимся в разные стороны. Выражаю лишь некоторый скепсис по поводу возможного заказа мной спа-процедур, далее беру в охапку пацанов и действую по уже знакомому сценарию. У самого входа очередной, идеально-блистающий, туалет, у порога которого предусмотрительно стоит несколько пар высоких деревянных гэта – традиционной японской обуви – ведь далее посетитель, прямо скажем – гол как сокол. Заставляю детей с упреждением посетить туалет, и мы проходим в просторную раздевалку, в которой, подобно ячейкам с обувью на входе, устроено несколько трёхъярусных рядов одежных шкафчиков. Пол в раздевалке застелен мягким тростниковым татами пшеничного цвета, по одной из сторон устроена туалетная зона, включающая в себя длинную каменную столешницу, в которую встроено штук семь или десять раковин с блестящими смесителями. Против каждой раковины висит огромное зеркало, рядом стойка с фенами, полка с туалетными принадлежностями.
Намылся, значит, напарился, откинулся в мягком кресле, высушил голову, полюбовался на себя в зеркало, ну не красавец ли!? И гордо произнес при этом – смотрите, завидуйте, я гражданин… Японии. В том-то и дело, что не скажут и не подумают такого японцы. Им даже в голову не придет описывать онсены, как нечто удивительное, тратить столько букв и времени на описание своего банного отдыха, на то, что в порядке вещей, обычно и очевидно. А мне вот, пришло…
Впрочем, о чем это я? Ах, о раздевалке конечно же. Оказывается, даже раздевалка в онсене заслуживает много “букофф”. Сколько же еще можно написать о дальнейших моих впечатлениях? Нет, думаю, что надо издавать труд сей отдельной книгой, чтобы повалили в канал резорт после открытия границ соотечественники наши толпами несметными, а с хозяина онсена сего волшебного содрать денег за рекламу нешуточных.
- Короче, Склифосовский!
- Ах да, простите, смущенно потираю очки на переносице. Еще, вы знаете, товарищи, на стенах сего заведения буржуйского установлены вентиляторы поворотные, призванные обдувать и сушить плоть вашу басурманскую нежную, чтобы затем умащивать кремами, стоящими на полочках. А в углу стоит огромный, башенный кондиционер. Вот и весь сказ. Сил больше нет моих человеческих описывать далее браслеты чипованные, да лишь одну раздевалку банальную, посему возьму покрепче за руки сыновей своих я, да пойдем подальше мы в баню японскую термальную, через двери раздвижные стеклянные, остудиться от потрясений страшных!
А чтобы немного успокоиться от чудесных воспоминаний и не ходить со всех козырей сразу, сделаю небольшой экскурс в историю. Изучение истории вопроса, знаете ли, всегда благотворно действует на рассудок. А то кричит тут - Онсен, онсен! А что такое вообще онсен?
Япония расположена на стыке нескольких тектонических плит, и более семидесяти процентов территории – гористая местность с высоким уровнем вулканической активности, то есть один большой вулкан. Поэтому природные горячие источники с давних пор используются японцами в лечебных и оздоровительных целях. Известная поговорка о тяготах жизни на вулкане обретает здесь дополнительный смысл, точнее, является некоторым природным вознаграждением за постоянную тряску, извержения и цунами.
Первое упоминание онсенов известно из японских летописей за тысячу лет до нашей эры. Вот что сказано в историко-географическом описании, созданном в 733г. в старинной провинции Идзумо, где ныне расположена префектура Симанэ, об источнике Томацукури-онсен:
“В этой деревне на речном берегу бьют горячие ключи. Места там живописные, что море, что берег. Мужчины и женщины, старые и молодые, и идущие по дороге, и те, кто проходит вдоль берега, все собираются толпой, как на рынке, и наслаждаются, пируя. Если искупаться там один раз, то облик станет прекрасен, а если искупаться много раз, то излечиваются десять тысяч болезней. С давних пор и до наших дней все излечивались, без исключения, и поэтому люди называют это место – Источник богов.”
Сложно прибавить что-то новое к этим словам, написанным почти тысячу триста лета назад, передающим саму суть, силу и смысл онсена.
Для японцев посещение онсена – неотделимая часть вековых культурных традиций. Регулярно расслабляться в источниках так же естественно, как питаться морепродуктами. Считается, что воды онсена излечивают не только тело, но и душу, и способны обратить время вспять. Уже самый вид пара, поднимающегося над водой, успокаивает и снимает стресс. Японские императоры издревле питали силу и молодость в горячих целебных источниках.
Традиционные онсены в старо-японском стиле имеет одну купальню для смешанного купания нагишом мужчин и женщин. Его приверженцы толкуют о стирании границ полов и разрешении недопонимания между людьми в таких местах. Большая же часть горячих источников, коих насчитывается по всей Японии около трех тысяч, все же имеет раздельные купальни. Правило, которое неукоснительно соблюдается в онсенах – это запрет на татуировки. Если тату маленькая – ее можно заклеить телесным пластырем, а если большая, то в посещении откажут. Конечно, с развитием туризма появились места, куда пустят с татуировкой и в купальнике, делая скидку на стыдливых европейцев, но чьи тела, порой, разрисованы не хуже описанных Жюлем Верном, новозеландских туземцев – Маори. Однако, скорее всего, не будет того духа, философского спокойствия и релакса, присущего местам, куда вход строго по правилам.
Более всего ценятся онсены, где вода свободно изливается из недр. Такие онсены, в основном, расположены в гористой местности. Воды их особенно целебны и богаты разнообразными минералами. Есть также онсены, в которые вода подается из глубоких термальных скважин с помощью мощных насосов. Чтобы иметь статус онсена, вода должна соответствовать определенным требованиям содержания в ней различных солей и минералов, а также иметь температуру не ниже двадцати пяти градусов по Цельсию. Этим онсены отличаются от общественных японских бань – Сэнто – где используется обычная водопроводная вода, нагретая бойлером.
В нашем онсене все по-честному. Информационная брошюра свидетельствует о том, что здесь используется минеральная вода из природного глубинного источника Тамагава, сформированного тектоническими разломами миллионы лет назад. Глубина скважины достигает 1200м, а поднимающаяся вода – температуру 48,8 градусов Цельсия. Сказано, что этот натриево-хлоридный источник имеет целебные свойства, чьи воды способны бороться с различными недугами, такими как болезни опорно-двигательного аппарата, хроническими заболеваниями пищеварения и еще много чем по списку. Кроме того, воды источника оказываются седативный и расслабляющий эффект.
Ну что ж, тогда вперед и с песней! Точнее, присев на низенький стульчик в чем мать родила, усиленно намываю себя и детей, чтобы войти в святая святых чистыми и свежими телом, а выйти - просветленными душой, осознав нечто, не поддающееся пока никаким словесным формулировкам.
Заканчиваем мыться, открываю дверь к источникам и легонько подталкиваю оробевших детей. Немногие японцы, неподвижно сидящие в небольших бассейнах, круглых купелях и разнообразных ваннах будто бы не обращают на нас никакого внимания. Онсен заполнен людьми едва на четверть, опускаемся по ступенькам в ближайший бурлящий бассейн, разделенный на человеко-места блестящими металлическими поручнями. Погружаюсь в очень теплую, почти горячую бурлящую воду и понимаю, в чем тут смысл. Гидромассаж. Из стенок и дна бассейна со страшной силой вырываются мощные толстые струи воды, как из подводного пожарного брандспойта, обеспечивая такой массажный эффект спины и пятой точки, граничащий с болью, что кажется, сейчас же слезет шкура с костей. Ощущения фантастические и непередаваемые. С первых же секунд понимаю, что вся моя прошедшая жизнь вплоть до этого момента была зря. Если бы кто-то из людей смог бы снять в этот момент мое лицо на видеокамеру, какой спектр эмоций вновь посвященного отразился бы на нем. Но понятно, что фото видео фиксация запрещены здесь в принципе. Пытаюсь затащить под струи детей, они уплывают, смеются, разбегаются. Наконец, хватаю одного за руку и подтягиваю к бурлящему потоку. Визги, крики восторга, однако понимаю, что дробненьких деток нельзя ставить очень близко к мощным струям, здесь и взрослая шкура не всякая вытерпит. Насладившись массажем в этом бассейне, переходим к следующему, по виду, такому же, но с темными поручнями. Ага, попробуем что здесь. Умостившись под подводный массажный поток, в первое мгновение в голове мелькает мысль, что у щепетильных и дотошных ко всему, японцев где-то случилось короткое замыкание в проводке, ибо вместе с массажным эффектом, расплющивающим шкуру, подобно сильному ветру, разметывающему высокие полевые травы, меня, словно тысячи невидимых игл, бьет довольно ощутимый электрический ток. Но тут же в голове мысль – Эх ты, деревня – Это же нарочно так сделано, потому что этим буржуинам уже мало обычного гидромассажа, им подавай под током. Да еще, небось, при этом достигается сумасшедший лечебный эффект. В одном бассейне бьет током сильнее, в другом слабее.
Поднимаюсь из воды по ступенькам уже в совершенном раздрае и расстроенных чувствах, понимая, что дальнейшая моя жизнь пройдет в совершенном прозябании, если в ней не будет повторения подобных ощущений хотя бы изредка. А тут еще, как назло, по ящику вещают, что через два дня земной шарик замкнут огромным навесным замком и как быть тогда?
Словом, я решаю, что не стоит больше травмировать психику, а нужно тотчас же собрать детей и бежать отсюда. Иначе придется посвятить оставшуюся жизнь поискам новых смыслов. Отдаться геологии, например. Отыскивать и открывать в недрах страны нашей необъятной воды термальные, а после построить в тех местах волшебные курорты, чтобы дать радость благословенную народу нашему несчастному, дабы донести каждому бессмысленность и никчемность жизни без блага этого.
Вот только, видимо, глубоко бурить придется, да все без толку. А Камчатка она и есть Камчатка, не доехать, не доплыть, и Япония выйдет дешевле Паратунки.
- Ну, хватит паясничать уже!
- Извиняюсь, граждане. Больше такого не повторится. Это не я, это кисти рук что-то не то сами наваяли на клавиатуре. Сраженные наповал и сдвинутые онсеном набекрень, мозги, не могут облечь эмоции в иную мыслеформу, кроме телячьего восторга и немножко грустного саркастического юмора.
Собираюсь с мыслями, все-таки нужно быть внимательным к детям, они ведь тоже впервые, если не считать Нагасима, вон как носятся среди каменных бассейнов и ванн.
- Папа, а это что за ванна с красной водой, а эта почему белая, там молоко, да? Пробуем те, и другие. Забираемся в компанию к невозмутимым японцам и некоторое время нежимся в благоухающих, пряных и молочных ароматах. Однако мои непоседы ведут меня дальше, не давая расслабиться. Вот следующий вид круглых купелей, вроде больших глубоких бочек, куда непрестанно подается под напором вода из блестящих кранов, и с силой уходит через отверстия снизу. Побывали и здесь, водичка приятно скользит по телу, будто ты сидишь на перекате мелкой речушки.
Все бассейны и купели отделаны плиткой. Где-то это крупные узоры, где-то мелкая разноцветная мозаика. Атмосфера теплая и влажная, но не горячая. Легкий пар поднимается над купелями. Обнаруживаем, что японцы периодически открывают какие-то еще дополнительные стеклянные двери, не те, откуда мы пришли, и в облаках пара растворяются в никуда. Опыт научил меня, если не знаешь, что делать, посмотри на соседа. Так что смело открываем двери, и, о боже!!!
Недаром я хотел смыться отсюда, потому что челюсть моя отвисает, но теперь я, отбросив философию о смысле жизни, хотя бы знаю, что жил не зря!
Мы оказываемся на просторной уличной террасе, всю площадь которой занимают большие и малые, парящие, мраморные купели, а центром композиции служит вместительный неглубокий бассейн площадью метра четыре на десять, на бортиках и подводных ступеньках которого вольготно расположились несколько японцев и, попивая коктейли, расслабляются, лениво и вполглаза, смотря в огромный телевизор.
Дети радуются и плещутся в теплом просторном лягушатнике, где взрослому воды едва выше колен, а я не нахожу ничего лучше, чем топить свое горе в очередной ванне, ибо понимаю, что влюбился в эти чертовы онсены, как зеленый юноша в нераспустившуюся красную девицу. И что с этим делать, неизвестно. Ведь вся предыдущая, рационально выстроенная, жизнь, летит к чертям. Как мне теперь ходить в наши бани, если я невольно стану сравнивать? И раньше-то нечасто случались банные дни, а теперь что? Эх… Как я буду смотреть в глаза японцам, если все же границы откроют, а они приедут, захотят посетить наши бани, и мне придется снова везти их? Нет уж, пусть лучше сразу покупают веники на память и катятся назад в свою Японию. Нехорошо стесняться своих традиций, это выдает явную незрелость ума, но правда, ребята, пусть кто-нибудь другой везет, я не поеду.
Ну и пусть купели у нас не такие, может гидромассаж не везде имеется, током не колотит. Может баньки немного другие. Зато у нас по-русски, веничком отхлещут – мама не горюй – солью с медом намажут, красота! А потом с криками, да матерком – в прорубь или сугроб. Такие нравы. Что я, виноват разве, что у нас мало вулканов? Это вам, проклятые буржуины, не молочные коктейли у телека потягивать, сидя по пояс в воде термальной.
Такие мысли у меня в голове, пока я лежу в очередном бассейне, любуюсь тропическими растениями и раскидистой пальмой над головой. Эта купель особенно располагает к философии. Она представляет собой большой мраморный лежак с очень небольшим уклоном и разделена поручнями на несколько мест. В ней ты лежишь, вытянувшись во весь рост, положив голову на удобный каменный подголовник, и релаксируешь. Уровень воды едва доходит до половины тела, надоест нежиться на спине, ложись на живот, можешь вообще забыть обо всем и поспать. Но мне спать нельзя. Женя с Васей снова тянут меня куда-то.
- Ну что еще, дайте минутку полежать, неугомонные! Ведите себя спокойно, здесь нельзя бегать! Вот посмотрите на японцев, разве они бегают? Они чинно и спокойно входят в воду, и лежат там минут по десять!
- Нет папа, ты не знаешь, мы там нашли такие ванны, там вода меняет свой цвет, мы там уже посидели!
- Ну хорошо, показывайте, что там у вас.
- Вот, вот они эти ванны, смотри какие там кучи пузырей!
Приводят меня, смотрю, точно штук восемь ванн, с разноцветной подсветкой и беспрерывной сменой воды. Погружаюсь в одну из них, миллионы пузырьков углекислоты приятно обволакивают и щекочут тело, красота. Ощущаю, как загорается лицо и быстрее бежит кровь по жилам, будто совершил пробежку. Мелькает мысль, что с непривычки долго сидеть не следует. Поднимаюсь и ощущаю легкое головокружение, все же углекислый газ здорово расширяет сосуды и разогревает кровь. Очень полезная процедура, жаль, что, разовая.
Оговоренные с Надей два часа подходят к концу, мне еще нужно время, чтоб ополоснуть и одеть в пижамы детей, одеться самому. Вижу еще какие-то закрытые стеклянные кабины, но времени на посещение уже нет. Возвращаемся внутрь к бассейнам с гидромассажем, вдруг замечаю справа массивную деревянную дверь, заглядываю – меня обдает зноем – точно, парная. Дети в горячую сауну идти напрочь отказались. Но еще есть несколько свободных минуток, выдаю им необходимые инструкции о поведении и технике безопасности, а сам ныряю внутрь. Но незадача, на мне же очки, я уже имел печальный опыт деформирования пластиковых очковых стекол от высоких температур сауны. Пулей выскакиваю назад и соображаю, куда пристроить очки. А тут и думать нечего. Прямо у входа для этих целей есть ячеистая настенная полка для не менее дюжины очков. Ныряю назад, внутри никого. Посреди сауны стоит огромный деревянный бочонок, доверху наполненный солью, набираю полные горсти и усердно засаливаю себя. Сижу, обтекаю. Чую, как раскрываются невидимые поры и негодные шлаки смываются кипящими соляными потоками. Туда им и дорога. Зачерпываю ковшом ледяной воды из другой бочки, - уф – хорошо! Догадываюсь теперь, зачем на выходе из соляной сауны несколько холодных купелей, откуда дети выскочили, только окунув ноги.
Дверь дальше ведет в классическую финскую сауну с трехъярусными лавками, но хватит, время вышло. Вернее, времени вагон, хоть до ночи, но Надя же будет ждать у выхода в холл, а мы здесь безлошадные, вернее, “безтелефонные”. Наскоро споласкиваемся в одной из многочисленных душевых и в раздевалку. Облачаемся в мягкие бархатные хлопковые пижамы – юката, теперь мы - почти японцы.
Плюхаемся в холле на безразмерные диваны и вскоре выплывает моя сияющая, румяная и счастливая супруга, в светлом юката.
- А, вы уже здесь, ну как вам?
- Как тебе ответить, чтобы не соврать? Просто нет слов! Как ты?
- Отлично! Ох сколько лет мечтала я попасть в онсен снова, с тех пор как десять лет назад полгода жила в Японии и почти каждый день ходила в них. Я помню, когда вернулась потом в Россию, моя кожа стала нежной и гладкой, как у младенца, и я надолго забыла про всякие хвори.
- Что ж, знаю, ты рассказывала не раз.
Слова, как мало они передают. Теперь мне больше ничего не нужно говорить…
Вот пусть теперь моя жена читает этот текст годовалой выдержки о том, “как мне там”, да не будет в обиде за соль на ностальгические раны.
-Ладно, идемте дальше, резюмирует Надя в ответ на мою бессвязную сумбурную речь, прямо-таки, льющийся из меня, кипяток восторга.
- Куда идемте - спрашиваю.
- Как куда, дальше, конечно, ты что, думал, что это все, что здесь есть?
- А что, еще что-то есть?
- Конечно есть!
С этими словами мы, прихватив большие банные полотенца, неслышно идем мягкими коврами в другой конец коридора и приходим туда, где еще что-то есть.
Распахиваем двустворчатые стеклянные двери и оказываемся в большой зоне для отдыха. Здесь стоит несколько массажных кресел последнего поколения, на большом поворотном мониторе можно выбрать множество настроек массажа всего тела, вплоть до фаланг пальцев на руках и ногах.
Такие кресла можно увидеть не только здесь, но они установлены и продаются в каждом большом супермаркете. Можно спокойно массажироваться, сколько тебе заблагорассудится. Японцы этим активно пользуются, да и мы не раз расслаблялись в таких креслах во время походов по магазинам. Купить кресло за среднюю цену в пятьсот-восемьсот тысяч иен сможет не всякий, но вот посидеть бесплатно – сколько угодно. Да и выставочные экземпляры, скорее всего, не для продажи, а если уж продадут, то с хорошей скидкой. Сами японцы не очень жалуют вторичный рынок и любят покупать все новое.
Мы с Надей немного расслабились в креслах, а дети в это время резвятся рядом. На широком пространстве, застеленном мягким паласом, специально для деток установлено несколько больших четырехместных палаток, накидано разных игрушек – играй не хочу. Тут же несколько кресел, стол и большой стеллаж с книгами. Пока ребенок играет, родители могут отдохнуть, взять в руки книгу.
Что ж, перевели дух после купелей, волшебное кресло – мануальный терапевт прошелся по всем суставам и сочленениям, и пора дальше. Справа от нас расположена закрытая шестиугольная, остекленная со всех шести сторон, комната, откуда льется холодный синий свет. Зовем деток проверить что там. Они с неохотой вылезают из своих домиков и присоединяются к нам. Входим и сразу попадаем в Арктику. По периметру помещения установлены скамейки со спинками. Пол и лавки выполнены в едином стиле и отделаны мелкими керамическими кубиками. На лавках лежит дюжина мягких латексных ковриков под попу, чтобы не отмерзло причинное место, и виной тому – установленный прямо в центре комнаты – настоящий высокий снежный сугроб в огромной чаше. Из невидимых щелей поступает холодный воздух и выходит через центральное вентиляционное отверстие в потолке. Три японки неподвижно сидят, остывают от чего-то, только вот от чего? Неужели от купелей? Но они далеко отсюда, и пока переоденешься, настенные вентиляторы обдуют не хуже. Дети тянуться руками в сугроб – снег настоящий, но сидеть холодно, температура около нулевая. Все вокруг синее, холодное, лица японок и наши лица, как из фильма ужасов. Брр, выбираемся в тепло.
Женя с Васей бегут к своим палаткам с игрушками. Надя говорит, чтобы я взял свое полотенце и шел с ней. Ну да, помню, туда, где еще что-то есть. Справа от прохладительной комнаты еще какие-то тяжелые стеклянные герметичные двери. Заходим внутрь и я сразу догадываюсь от чего остывали три синелицые японки. Мы попадаем в просторное помещение, площадью в несколько сот квадратных метров, где жарко почти так же, как в сауне. От сухого горячего воздуха веет ароматами разогретой древесины, как в бане. По одной стороне вижу десяток шестиугольных, точь-в-точь, как пчелиные соты, глубоких деревянных пеналов, расположенных в два уровня, освещенных внутри мягким желтым светом. Торчащие ноги японцев не оставляют сомнения в предназначении этих сот. Забираемся с Надей в соседние ячейки, балдеем, вдыхаем ароматы дерева. Тепло, светло и мухи не кусают. Полежали здесь, пошли напротив, на другой вид лежаков. Здесь это большие деревянные арки со стенами, выложенными керамикой и блестящими полами темно-зеленого керамогранита, разогретыми до нестерпимой температуры. Вот где не обойтись без большого банного полотенца, его просто необходимо подстелить, чтобы не поджариться, как яичница.
Пот с нас уже льет градом, но любопытство сильнее, и оно гонит нас наверх по невысоким деревянным ступенькам, устроенным здесь же. Мы попадаем как бы, на второй ярус этого же зала, только здесь, согласно законам физики, воздух еще горячее. Так-с, что тут у нас? Здесь сплошной каменный подиум, где выше, где ниже, и также разделен на лежаки. Видимо, японцы слабаки, поэтому все места пустуют. Мужественно выдерживаем несколько минут на этих адовых сковородках для грешников, привыкаем, значит, мало-ли что, а тренировка не помешает. Шатаясь, бредем на противоположную сторону и в довершение валяемся на многочисленных горячих лежаках, засыпанных черной блестящей галькой и, подстелив полотенце, на местах, устланных толстым слоем декоративного розового кварца, который может вовсе и не кварц, но мне уже все-равно. С высунутым языком, потеряв остатки жидкости в организме, выползаем в противоположные двери и оказываемся в благословенном прохладном зале со множеством безразмерных лежаков молочно-кофейного цвета, в окружении подушек, подушечек и подголовников. Смекаю, что если японец еще живой и может соображать, он в изнеможении отсыхает здесь, а если пациент совсем плох, то ему дорога в сторону первого входа, прямиком в выше описанную мной комнату, головой прямо в сугроб.
Отдышались с Надей, вот тебе и СПА! Зачем здесь еще нужны какие-то дополнительные платные процедуры, непонятно, однако, могу догадываться, что, учитывая весьма скромную плату, которую мы заплатили на входе за целую семью, отдельная плата предполагает, действительно, отдых богов и исполнение любых желаний.
Следом за залом отдыха идет общественное пространство на трех этажах, где расположены детский уголок с сухой ванной из множества пластиковых мячиков, небольшая коктейльная зона кафе, а также большое количество самых разных кресел и диванов с планшетами на поворотных кронштейнах, для удобства навигации сидя или лежа. По стенам вьются диковинные растения, с декоративных балок крыши свисают, все-таки искусственные гроздья винограда. Качаемся в удобных плетеных гамаках и скамейках. Фотографирую Надю на интересном креслице, выполненном в виде большого бегемота, у которого вместо спины, мягкое сиденье. Кроме нас с Надей, вокруг ни души, тихо и спокойно, только изредка, бесшумно ступая, проплывет мимо японка в юката, с полотенцем в руках и снова тишина.
Утопаю в мягком кресле, лениво двигая туда-сюда планшет, и отрешенно взираю из окна третьего этажа на вечерние огни города, дрожащие в отражении широкой реки, что скользит прямо у наших ног. Эмоционально я опустошен полностью, однако, где же наши дети? Эта мысль заставляет подняться и мужественно идти на поиски.
Отыскиваем детишек в детском уголке с пластиковыми шариками. После всего пережитого все мы, конечно, нагуляли аппетит и спешим в кафе. Выбираем маленькую закрытую кабинку – комнатку. Традиционная японская кухня, супы, блюда из риса, лапши, морепродуктов. Здесь пробуем маленьких смешных кальмарчиков – светлячков – Хотару. Ясно, что это такие взрослые карлики в семействе головоногих моллюсков, однако они такие малюсенькие, черноглазые и смешные, что, черт возьми, даже жалко их есть. Да уж, большие жертвы несет природа, имея на иждивении человека разумного.
После ужина в нашем распоряжении остается час времени, который мы еще раз посвящаем горячим источникам, и после детки немного играют в марио и гонки на игровых автоматах.
Все когда-то заканчивается, вот и настала минута, когда Надя пикнула нашими браслетами в кассовом автомате, расплатившись за ужин в кафе. Девушка на стойке провожает, кланяется и машет нам рукой. В ответ мы тоже машем и кланяемся. Вставляем браслеты чипованные в шкафчик, забираем свою обувь и выходим на улицу, где по-прежнему, тихо плачет дождик, а на парковке дожидается Люба в своем маленьком, голубеньком автомобильчике.
Окидываю прощальным взглядом наш онсен. Из широких окон льется желтый свет, фонтаны и пальма прекрасны. Что тут скажешь? Вот так отдыхают не президенты, не министры, не олигархи, так живут простые граждане Японии. Заплатил семьсот иен – иди в баню, добавил еще семьсот – иди плюсом в каменную сауну – так называется комплекс пчелиных сот и прочих жаровен. О времени можешь забыть и даже заночевать в онсене. Искупаешься раз – облик станет прекрасен - это про нас. Вторая же часть летописи – Искупаешься много раз и излечиваются десять тысяч болезней – про японцев.
Вот такая математика. А если посмотреть на это с другой стороны, то, как сказал Гришковец в финале спектакля – Как я съел собаку - “А другой стороны то и нету”.
Продолжение