Надо не царствовать в отрасли, а нужно управлять отраслью.
«Люди ожидают, что так плохо не может быть вечно»
Александр Харченко – о готовности сельхозпроизводителей менять технологии
Минувший 2023 год был годом откровенно низких цен на пшеницу. Во многих регионах культура стала просто убыточной. Заставит ли аграриев такая экономическая ситуация менять свои подходы к земледелию? Об этом – экспертное мнение Александра Генриховича Харченко.
– По экономике в растениеводстве в 2023 году - катастрофа – по-другому это не назовешь. Почему? Потому что мы наблюдали нерыночные манипуляции на рынке. Попытки использовать элементы ручного управления без понимания экономических процессов приводят к большим финансовым потерям сельхозпроизводителей.
Что мы видели в этом году? Мы имели в ряде регионов отрицательную рентабельность в растениеводстве. Положительная рентабельность при производстве зерновых культур в лучшем случае составляла 4 процента, по мнению А.В.Корбута – вице-президента Зернового Союза. Это ничтожно мало – на этих деньгах хозяйство не может развиваться. Для развития отрасли нужно 30 процентов рентабельности, полученных либо за счёт естественных процессов на рынке, либо с помощью искусственных механизмов, которые использует западный мир для регулирования экономики. Например, в Европе, решая проблему диспаритетного роста цен на растениеводческую продукцию и компоненты технологии для его производства (химия, техника, семена и пр.), а также для стабилизации внутриполитических процессов, чтобы продовольствие не дорожало, государство платит аграриям хорошие субсидии. Отчасти эта искусственная рентабельность приводит к тому, что зерно во Франции дешевле, чем, например, в Северной Африке, хотя в Северной Африке при их стоимости рабочей силы и при нормальных технологиях можно было бы неплохо развить своё производство. Тем самым развитые страны поддерживают свое геополитическое господство.
В Соединенных штатах, кроме прямых дотаций на гектар, есть страхование прибыли. Если хозяйство не имеет рентабельности на уровне 30%, ему выплачивается компенсация.
Если в растениеводстве нет прибыли, если отрасль в убытке, какое-то время можно протянуть – за счёт срабатывания капитала, за счёт накопленного жирка. Мои знакомые ребята на Урале уже стали продавать комбайны, приобретённые тогда, когда была более или менее приличная экономика сельскохозяйственного производства. Сейчас, чтобы выжить, им нужно продавать эту технику.
Сегодня невольно вспоминается известная фраза лорда Бэкэнстила о том, что в мире существует три вида лжи: просто ложь, злостная ложь и статистика,- потому что иначе просто невозможно было бы объяснить откуда у наших чиновников от сельского хозяйства берутся цифры о состоянии отрасли, что из некоторых очень высокопоставленных уст мы слышим что у нас рентабельность производства зерновых - 40 процентов. Кто поставляет им такие цифры?
Эта ситуация возможно могла складываться несколько лет назад, а сейчас, только в Краснодарском крае хорошая экономика производства зерна, хозяйства находятся около портов, где маленькое логистическое крыло: хозяйства могут зерно быстро привезти и дорого продавать. Весь вся Кубань работает только на экспорт (если кто не знает). Но есть и другие регионы, формирующие российский каравай: там совсем другая экономика. Мы же почему-то всё меряем Краснодарским краем и Ростовской областью...
Также несколько слов о сопряженных с сельским хозяйством отраслях народного хозяйства. В экономических науках место сельского хозяйства в основании, поскольку с одним рабочим местом в сельском хозяйстве связано более 20 в других отраслях. При плохой экономической ситуацией на селе в первую очередь страдает сельскохозяйственное строительство – ничего не строится, сельскохозяйственное машиностроение – почти ничего не покупается, металлургия, горнодобывающая отрасль, дающая сырье для металлургии, и так далее – наблюдается негативный эффект мультипликации. И на самом деле его трудно не заметить.
Я занимаюсь сельским хозяйством больше 30 лет: от работы агрономом в ряде хозяйств до выполнения обязанностей на общественных должностях и руководством частной агротехнологической компанией ГК «Биоцентр», которая занимается разработкой, внедрением агротехнологий в растениеводстве и животноводстве. И на сегодняшний день по совместительству, выполняя должностные обязанности руководителя агрокомитета Национальной технологической палаты Российской Федерации, мне приходится много путешествовать по стране, просматривать ситуацию на самых разных уровнях всей страны, и быть в курсе всех событий в отрасли.
Очень много ценной информации приходит ко мне по линии Международной организации по биологической борьбе с вредными животными и растениями (IOBC-EPRS) действительным членом которой я являюсь также. Работать с этими массивами информации и работать профессионально в поисках решений на злободневные вопросы мне позволяет одно из профильных образований, полученное по окончании Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (РАНХиГС)) по специализации международный агробизнес с присвоением степени МВА.
Поэтому кроме всего профессионально меня интересует экономика производства в растениеводстве.
На семинарах и конференциях я не раз разбирал, из чего она складывается: экономика состоит из двух компонентов: платного ресурса (горючее, семена, удобрения, фонд оплаты труда и пр.) и бесплатного ресурса. Что я называю «бесплатным ресурсом»? Это дожди, которые падают с неба, природное почвенное плодородие (правда, на наших почвах мы его убили, но центнеров 12 зерновых культур даже без удобрений получить можно), солнечный свет и так далее. Всё это – некий бесплатный ресурс, который всегда участвует в формировании урожая. И если заниматься, внедрять технологии, в которых доля бесплатного ресурса высока, можно получать бесплатно значительно больше, чем эти несчастные 12 ц/га.
И есть специальные технологии, которые восстанавливают и эффективно используют бесплатный ресурс, но об этом позже.
Доходность хозяйств меряется несколькими критериями. Есть показатель абсолютной урожайности, которые у нас очень любят власти; есть рентабельность (сколько получено на вложенный рубль), есть экономическая отдача гектара (сколько реальных денег получено с гектара посевов). Это не совсем совпадающие понятия. Они относятся к экономике производства, но они разные.
Ещё нас должна интересовать маржинальность – разница между ценой производства (себестоимостью) и ценой реализации. На ней живёт любая отрасль. В сельском хозяйстве маржинальность должна быть не менее 30 процентов, чтобы шло какое-то развитие. Если она меньше 30 процентов, возникают проблемы; если она намного меньше, возникает стагнация отрасли.
При низкой маржинальности хозяйствам приходится выжимать из почвы всё, за счет разрушения природного ресурса получать урожайность и делать экономику. Такая модель у нас в стране привела к тому, что около 100 млн га вышло из оборота. В Нечернозёмной зоне десятки миллионов гектаров зарастает лесом, превращается в залежи и перелоги, десятки тысяч сел и деревень прекратили свое существование. Потому что почвы оказались с низким биологическим ресурсом, который был выработан в тот момент, когда ввиду очень плохой экономики производства стали нарушаться технологии растениеводства для этих регионов в 90-е годы ХХ века.
Кроме того, ввиду того, что свернулось животноводство, площади, где были многолетние травы, стали использоваться под выращивание коммерческих культур. У нас есть большой объем производства зерновых и ряда технических культур, востребованных на рынке, но многообразия нет, что также запустило интенсивные процессы деградации земель юга страны.
– 2023 год был по экономике сложным. Заметили ли вы, что в сознании сельхозпроизводителей произошёл какой-то перелом?
Относительно внедрения инноваций, я столкнулся с таким парадоксом: при хорошей экономике производства хозяйственники лучше идут на поиск и внедрение инновационных технологий. А когда тяжёлая ситуация, они, наоборот, консервируются, начинают сокращаться, делают все по-минимуму, не рискуют. Хотя по логике должен быть некий технологический взрыв-прорыв. Но реально поиска технологического выхода из этой ситуации я его не наблюдаю.
А поскольку как в свое время было сказано Ильфом и Петровым «спасение утопающих дело рук самих утопающих», то на базе компании НПО Биоцентр собственников и руководителем которой я являюсь, мы разрабатываем и внедряем агротехнические модели решения самых разных порой кажется и неразрешимых практических задач, которые ставят перед нами хозяйства.
Так, лет 5-7 назад мы разработали и стали внедрять технологии для банкротных хозяйств. В Тамбовской области, в Мичуринском районе, три хозяйства по ней работают: там ставилась задача не получить максимальный урожай, а каким-то образом выжить. Мне говорили, сколько у них есть денег – и мы под эти деньги делали технологию. Цена производства зерна у ребят стала получаться - между двумя и четырьмя тысячами рублей за тонну при урожайности 40-50 ц/га. Средняя цена производства пшеницы в России – 10-10,5 тыс. рублей. Цена покупки зерна прыгает, и очень сильно. Сейчас, официально, цена на зерно – 10,25 тыс. руб./тн. Иногда с полей и за 5 тыс. рублей в прошлом году отдавали в Волгоградской области. На Урале знакомые ребята осенью сдавали пшеницу с 15% белка за 7 500 рублей за тонну, договариваясь продать за 12,5 тыс. рублей, но за неделю цена упала на пять тысяч. А сейчас, в конце января 2024 года они вынуждены продавать с места на юге Челябинской области и по цене 4,5 тыс. руб/тн со склада, чтобы выплачивать зарплату. Потому что по-другому никак. Совершенно жуткая ситуация.
Другой пример: один добрый наш многолетний друг и партнер вырастил твёрдую яровую пшеницу с со стекловидностью 70, и рассчитывал за неё получить хорошие деньги, но сдавал ее в результате за 12 тыс. рублей… Потому что чиновники федерального уровня отменили в одночасье ее экспорт. Это какое-то безумие!!!
Что это хочется спросить?! В результате какой вообще профессиональной работы и профессиональной аналитики можно было прийти к таким выводам и таким решениям? Не стоило ли вначале хотя бы задастся вопросами: - Какова цена производства зерна? А продаж? Выгодно это или не выгодно аграриям? Могут они развиваться в этой экономической ситуации или не могут?
Ведь от этого зависит существование отрасли и, в конце концов, продовольственная и демографическая безопасность страны. Можно потянуть ещё год или два года, но потом пойдёт резкое сокращение производства, свал его в «штопор».
Обратите внимание: за последние четыре-пять месяцев у нас произошёл резкий провал по цене на зерно. Я в момент уборки осенью был на южном Урале и наблюдал, как в момент уборки топливо подорожало практически в два раза, до 100 рублей за литр... Ряд хозяйств на Урале и Зауралье отказались убирать урожай – оставили его на поле…
Что ещё может произойти? Например, перебои с семенами по ряду культур. И многие из этих проблем созданы искусственно. У нас решили стимулировать отечественное семеноводство, но пока мы только слушаем обещания. Если не брать зерновые культуры, то у наших селекционеров, в общем-то, ничего нет. Или есть что-то, это - не то, чего требует сельхозпроизводитель, который работает по определенным технологиям.
В такой ситуации, как пел Владимир Семенович Высоцкий, мы предлагаем «не уповать на «правительственные» небеса» и разрабатываем сценарии практических действий, например - Как действовать при нехватке семян? Один из выходов из этой ситуации – технологический, когда на очень посредственных семенах можно получать урожай за счёт технологии, а не за счёт генетики сорта.
В одном из хозяйств Красноярского края с земельным банком 7 тыс. га мы за 5-6 лет сумели довести урожайность яровой пшеницы новосибирской и алтайской селекции до 70-90 ц/га (лучшая урожайность поля в 2022 году – 108 ц/га), когда соседи получают 17-24 ц/га. Нам удалось за счет технологий поднять урожайность двукратно превышающую величину генетического потенциала, заявленному учеными-селекционерами.
Можно на очень посредственных семенах сахарной свёклы выход сахара увеличить на 25% – есть технологии, усиливающие фотосинтез и отток сахаров из листа. Мы их использовали в Воронежской области еще в 2012 году на фермерских полях. В феврале-марте мы предложим эту технологию холдингам, которые подобрали под себя все производство сахарной свеклы.
В основной общепринятой агротехнологической модели нашего сельского хозяйства упор делается на хорошую генетику и большие дозы минеральных удобрений – это американский подход конца 50-х – начало 60-х годов ХХ века – модель интенсивного производства, привезенная в нашу страну Никитой Сергеевичем. В агротехнологической модели, которую предлагаю я, упор делается на агробиологические технологии, которые разрабатывались в 50-х годах прошлого века в СССР, но были забыты или утеряны с внедрением американской модели, а также разработки в большой академической науке после 1975 года и до конца 80-х годов, когда все работы в этом направлении были свернуты в эпоху «позднего Горбачева». Мы сделали шаг назад в сторону агробиологии, чтобы сделать два шага вперёд.
Поэтому приходится проводить большое количество семинаров, на которых мы учим, нацеливаем сельхозпроизводителей на иной подход к производству сельхозкультур. У нас есть технологии и мы учим этим технологиям, и мы будем масштабировать учёбу.
Когда цена реализации падает до средней цены производства и у нас нет механизмов для повышения рыночной цены, мы можем только на технологическом уровне снизить себестоимость зерна – хотя бы до 6 000 рублей за тонну на первом этапе внедрения технологии. Тогда даже при цене 9 000 рублей за тонну мы уже будем иметь 50 процентов рентабельности.
Еще одна наша практически успешно реализованная разработка:
Что мы можем сделать в описанной выше ситуации? Попробовать снизить себестоимость на внедрении системы некорневых подкормок, потому что КПД минеральных удобрений, если работаешь мелкой каплей по листу, в три-шесть раз больше, чем при внесении в почву. То есть мы на совершенно других дозах можем получать приличный урожай. Но этому нужно учить: писать шкалы ожоговых концентраций, которые привязаны к фазам развития растений, учить народ работать в ночное время. Нужны специальные ПАВы, если мы хотим работать на очень высоких концентрациях растворов минеральных удобрений. У нас, кстати, есть одна очень хорошая разработка – думаю, с марта мы будем выпускать свой новый ПАВ.
В 2010 года мы, работая в хозяйстве в Новоалександровском районе Ставропольского края, используя всего 150 кг КАСа на гектар в 4 подкормках, получили по 56 ц/га пшеницы на круг. Лучшие поля дали 72 ц/га качественной пшеницы. Относительно качества пшеницы: ее можно получить и на небольшом азоте. Если мы в фазе молочно-восковой спелости, ближе к восковой спелости, применяем четыре килограмма карбамида с одним нашим препаратом (обычно это – в одной обработке с инсектицидом в баковой смеси), то можем увеличить клейковину на шесть единиц. Зная, в какие фазы закладываются элементы урожайности, можно при маленьком воздействии на растения получать максимальный эффект по увеличению общей урожайности.
Все эти технологии мы собрали в систему под названием «Адаптивное биологизированное земледелие» – и она могла бы помочь сельхозпроизводителям пережить эти тяжёлые экономические годы. Даже если 80 процентов рекомендаций, которые мы даём, выполнять, хозяйство будет «в шоколаде». Вопрос - проблема в том, что, как я уже говорил: в критической ситуации люди зажимаются, стараются минимизировать все, что можно.
И не верят…
Наверное, в этом есть необъяснимый парадокс, открытый человечеству еще Христом: «Не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем». (Евангелие от Матфея 13:53.) Эти слова, сказанные почти 2000 лет назад, не теряют своей актуальности в наше время.
Шесть лет на базе нашего хозяйства в Красноярском крае проводится краевой День поля. Дорога через между районами идет по полям хозяйства. Феномен сверхвысоких урожаев невозможно не увидеть. Так вот, пошли легенды, что в этом хозяйстве какие-то особые земли, что-то там досталось в наследство от чего-то... На самом деле это внедрение наших технологий запустило бесплатный природный ресурс – произошло восстановление природного плодородия почвы, повысилась ее влагоемкость, и всё начало работать.
В конец февраля-начале марта в Ростове-на-Дону будет проходить выставка «Интерагромаш». Мы проведём пару семинаров, где будем разбирать особенности технологий. Буду готов поделиться своими знаниями и ответить на любые вопросы аграриев, кому это интересно. Также «Агробук» выставит запись нашего ноябрьского семинара с краснодарской выставки ЮгАгро-2023.