Все дороги когда-то заканчиваются.
По обочине федеральной трассы шла молоденькая девушка. На ней было короткое светлое платьице, на голове красная бейсболка, через дырочку которой была пропущена черная коса. Девушка что-то напевала и размеренно, пружиня ногами, обутыми в белые кроссовки, шла навстречу ветру и солнцу. Ветер был тёплым, солнце горячим, но её это не пугало, и юная сила в упругих, стройных загорелых ногах не ослабевала, она также мерила шагами обочину, в такт движению, болталась на спине и подпрыгивала девичья коса.
Иногда какая-нибудь машина замедляла скорость, водитель приглашал сесть, она махала рукой и шла дальше. На сигналы и приветствия проезжающих водителей она отвечала белозубой улыбкой, и иногда приветливо поднимала ладошку.
Старая дорога вилась рядом и старалась не отставать от неё, повороты в сторону раздражали её, хотя она знала, что опять приблизится к этой юной красоте, которая спустилась сюда, как богиня.
"Ла-ла-ла-ла-ла, - напевала она, прерываемая грохотом большегрузных машин песенка девушки, то удалялась, то приближалась.....
Ветер, до сих пор, дувший ей в лицо, вдруг изумился и начала вертеться возле девушки - он начал дуть на неё со всех сторон, иногда её порывы поднимали её платьице и обнажали юные и сильные бедра, девушка ойкала и придерживала подол и ласково выговаривала ветру: "Хулиган".
Ветер - совсем юный, налитой штормовой силой родился совсем недавно, далеко отсюда - в горячих песках Кызылкума. Он успел поразбойничать близ древнего города Термеза, в туркменских степях, окутав те места песчаной бурей, и сейчас направлялся через широкие калмыцкие степи к Тихому Дону, чтобы там отдохнуть. Ему хотелось здесь на приволье разыграться, он набрал в могучие легкие энергию равную атомной бомбе - и подуть и поднять пыльный ураган, от которого в зубах скрепят песчинки. "У-уу, - "астраханец" подул, - недовольны степняки. Хотя, причем старая Астрахань, когда ветер родился далеко от Волги, он шутя перемахнул через водную преграду и полетел дальше.
А пока он шалил и играл по старой дороге, заросшей высокой степной травой, разносил запах горькой полыни, который пьянил его самого - и тут он увидел это чудо, которое шло навстречу... и что-то напевало.
Он взвился к белым облакам, потом ринулся вниз и, напугав, косяк лошадей, рванувшихся к горизонту, тихо опустился у ног девушки и продолжал играть подолом её платья, нежно дуть её в лицо так, что бисеринки пота, высыпавшие на лице, сразу высыхали.
Внезапно он остановился на старой дороге, и услышал Её шёпот: "Оставь человека в покое, лучше пригони грозовые тучи, скоро степь начнет выгорать, нужна влага. И мне она нужна, чтобы травой укрыться, чтоб меньше пылью дышала - стара я совсем, пусть на моей груди пасется скот, и когда-нибудь я стану, как прежде, степью".
Девушка подходила к большой бело-красной автостоянке, где стояли автобусы и её окликнули: "Буга, ты вовремя подошла, вон дождь скоро пойдет".
На западе собирались огромные, косматые тучи, и откуда-то взявшийся ветер гнал их, как пастух стадо овец, на притихшую степь. Первые капли дождя упали на дорогу, которая благодарно зашелестела сухой травой, брызнули они на лицо девушки. Она подняла лицо и ловила капли дождя и белозубо смеялась: "какой хороший дождь, а он тёплый такой!".
Ветер стоял рядом грустный, и его могучие крылья едва заметно шевелились. Пошел дождь - прямой и густой, молнии вспарывали небо, как бы разрезая его подбрюшье, а оттуда лились потоки воды.
