Весёлые получались выходные, кино, ресторан, шашлыки на природе, а теперь и многообещающий ужин в полупремиальном ресторане.
Гарик сидел на помпезном стуле в дворцовом стиле и с любопытством взирал по сторонам, пока его дама пудрила носик в уборной.
Как значилось в буклете, ресторан был оформлен в "камерном стиле", что это такое Гарик не знал, но звучало помпезно и круто, а на фотках было так вообще.
Гарик хотел произвести впечатление, он уже полгода был один и встреча с Аллой, была для него подарком судьбы. Высокая стройная и немного, не угловатая Алла, сводила бывшего сельского автослесаря с ума. Особенно его цеплял её жёсткий, как у орла взгляд и резкий голос с хрипотцой. Говорила Алла мало, а вот действовала быстро и Гарик за последние два дня знакомства успел побывать и в жарких объятиях и ощутить крепкие и хлёсткие, как джеб, поцелуи.
Венцом их головокружительного, стремительно и скоротечного романа была сегодняшняя встреча в ресторане "Лебяжий закут". Как обещала, презентация заведения ресторан дарил - изысканный и незабываемый отдых в компании избранных. В Яндекс отзывах писали проще: здесь можно недорого по*рать и пафосно об этом рассказать.
Контингент был соответствующий, меню изучали как протокол, а выбор делали, бледнея и считая в уме чаевые и кешбэк. Дамы одевали сюда всё самое лучшее, частенько повторяясь в туалетах, а кавалеры старались выглядеть настолько вальяжно, что производили впечатление людей с неврологическими расстройствами.
Интерьер ресторана напоминал выставку, не в лучшей её ипостаси. Картины не стенах, выглядели странно, громоздкие полотна в тонких рамах с панорамами сельской природы, плывущие по грязным волнам корабли, измученные кистью портреты и рыночные натюрморты, красовались на полосатых стенах с аляповатыми лампочными канделябрами и кабель-каналами сигнализации и видеонаблюдения.
Столы и стулья, раскиданные в хаотичном порядке, окружали кадки с пальмами и фикусами, скрипящие деревянные полы блестели корабельным лаком, вокруг шныряли официанты, похожие на вокзальных воришек. Казалось, они сознательно играли на деньги между собой в игру, кто дольше увернётся от клиента. Звучал джаз. Полы скрипели. Звенела посуда. Венчали всё это великолепие четыре гигантские люстры, всем своим существом напоминавшие грудь многодетной матери.
Но всё это было неважно, сюда шли не гурманы и эстеты, "Лебяжий закут" был выбором таких как Гарик, тех, кому не терпелось удовлетворить свой накопившийся пыл. Этот ресторан был той формальностью, которая должна была быть соблюдена, перед последней ступенькой отношений, доступной этого рода людям.
Гарик ёрзал на стуле, он сидел напротив огромного полотна, изображавшего бегущих собак. Чем дольше он смотрел на картину, тем сильнее ощущал запах бегущих по мокрой траве собак.
Алла, наконец, вернулась и они, доев приторный десерт, отправились на воздух. Гарик был счастлив идти по набережной под руку с Аллой. Было тепло, сыто, а вискарик приятно грел животик и очень хотелось закурить, но Алла плотно держала его под руку, прижимаясь крепким телом и Гарик не хотел освобождаться от захвата и терять многообещающий контакт.
Набережная кончилась, и Гарик не заметил, как оказался на пороге старого пузатого особнячка в пять этажей. Этот домик некогда знал лучшие времена, но сейчас стал приютом его спутницы и ещё трёх десятков не слишком состоятельных жильцов. Момент настал, Алла пригласила его на кофе и, поднимаясь по лестнице, Гарик нервно мял в кармане штанов, вечного спутника таких свиданок с пупырчатой головкой. Ладони потели, и маленький пакетик скользил в пальцах.
Гарик поднимался на последний этаж по облюбованной кошками и блохами лестнице, построенной в дореволюционное время. Тёмно-зелёные стены с автографами слаборазвитых подростков и прочих социально деформированных личностей проплывали мимо, акцентировано, выделяясь лишь английским глаголом, обозначающим предстоящее действие.
Гарик старался идти с миловидной улыбкой, но отдышка душила лёгкие, а по волосатой спине струился жиденькими ручейками пивной пот. Алла открыла дверь, пропустила гостя в свой дом. Квартира была довольно аскетичной, если не сказать похожей на казарму. Стены без декора и картин, столы и мебель без украшений, подстилок и прочих женских радостей, вместо штор и тюлей плотные жалюзи, даже тапки были мужские. Гарик не был привередой, ему нечасто приходилось выбирать, но здесь он немного напрягся.
Алла почувствовала его напряжение и как могла непринуждённо предложила выпить, они сидели на просторной кухне, и Гарик с радостью согласился, уж больно дико смотрелся портрет усатого мужика в бурке и папахе. Алла достала из холодильника шампанское и Гарик бросилась в глаза продолговатая банка шпрот на полке с торчащей из неё вилкой. Алла поймала его взгляд и поставила на стол пепельницу, Гарик не курил несколько часов и с радостью закурил, купленное заранее Мальборо, Уинстон он предусмотрительно оставил дома.
Алла разлила шампанское по стеклянным бокалам и протянула один Гарику, он с удовольствием затянулся сигаретой и сделал глубокий глоток шампанского, сладковатый вкус шампанского отлично нивелировал смрад крепкой сигареты, и Гарик быстро допил бокал. Алла налила ещё и Гарик принялся за второй, голова немного закружилась. Алла взяла его за руку и повела в спальню, уже на пороге Гарик едва не упал, но дотянул до кровати, ему ужасно хотелось лечь, и он с удовольствием упал на жёсткий матрас. Сознание покидало его и последнее, что он увидел, это скользящее с Аллы на пол длинное платье. Что-то было не так, но что, он понять не успел, силы и сознание покинули его.
Очнулся Гарик от непривычного ощущения зуда в пятой точке, голова раскалывалась, запястья болели, ноги не сгибались, а губы едва не лопались от боли. Гарик с трудом открыл глаза и пытался сфокусировать зрение, удавалось это с трудом.
Напротив, в кресле кто-то сидел и курил, Гарик напрягся, перевернулся набок и напряг зрение. В кресле сидела Алла, точнее, тот, кто вчера был Аллой. Сейчас это был молодой парень в костюме короля, из одноимённой сказки, а из осязаемой одежды на нём были лишь чулки, он сидел по-турецки, курил и насмешливо смотрел на Гарика. Это было чудовищно, только сейчас ГАрик рассмотрел кадык, волосатые руки и грудь, сломанный нос и кривы узловатые ноги, татуировка дракона на животе просто прикрывала старый шрам. Гарик застонал, в его мещанской голове не укладывался этот чудовищный обман, как он мог так облажаться.
Парень усмехнулся, встал, подошёл к кровати, он похлопал Гарика по макушке, помахав перед самым носом своим могучим аргументом и ехидно произнёс: А ты был ничего, мне понравилось! Может тебе всё поменять? Ты подумай, будешь огонь. - он быстро оделся и закурил.
Алан, кстати, будем знакомы. - он хохотнул и направился к выходу.
Очухаешься, дверь захлопни за собой, это аренда, через два часа следующие придут. Дверь захлопнулась, Гарик минуту лежал молча, а потом тихо заплакал.