Я лежал на кровати. Мне сказали, чтобы я включил компьютер и начал писать. Читатели ждут от меня новых заметок. Я повиновался. Теперь сижу и смотрю на белый лист тестового редактора.
Хочу сказать, что дни проходят в труде. Я придумал график, по которому обучаюсь английской раскладке. У меня каждый день занятия, что значит, что я каждый день мучаю клавиатуру, у которой на одной из клавиш начала стираться нанесенная буква. Мои успехи с каждым днем дают о себе знать. У меня заболела права рука, и я поставил только сегодня вечером свой новый личный рекорд по скорости набора. Других успехов в моем деле пока не видно, да мы и искать их не собираемся, не хотим и дел полно.
Сегодня на улице скользко. Особенно скользко перед домом, там, где я убирал снег, если бы снег лежал, то гололеда бы не было. Ничего, скоро вся эта белая масса растает. Я буду радоваться, что чистить теперь следует только свои осенние ботинки.
Не надо писать, если нет настроения. Не надо ложиться спать, не написавши строки. Загадка. Разрешить которую можно только утром, когда нет никакого дела до вечерних дел.
Сейчас кажется, что сон мой будет долгим. Такими снами сейчас полна моя жизнь. Утром после таких снов ощущаешь, будто перелез через горы. Потом, успешно забыв про проделанным подвиг, с чугунной головой начинаешь свой новый день. А предстоят дела не малые. Каждый день я следую своему графику. Мои занятия не может отменить никакие обстоятельства.
Руку следует растирать специальным средством. А зубы чистить каждый день.
Ценность этих строк трудно не заметить. Вот, если бы все строки были такими, то не пришлось бы терять время на не нужные предложения. Предлагаю срочно отменить всё ненужное и оставить лишь необходимое. Выбор пусть делает совесть каждого, которого касается сказанное.
Ничего не напутав будем закругляться.
Осталось сказать, что я скучаю по вдохновению, а если оно меня посещает, то я, словно ребенок, радуюсь каждой написанной строчки. Заметки мои небольшие и я придерживаюсь установленной для себя нормы набранных слов. Читать длинные заметки не у кого нет желания, а маленькую глядишь и прочтут. Так я думал, а сейчас я уверен в этом.
Если запалить свечу, то можно долго смотреть на пламя. Если пламя тебе не по нраву, то можно задуть свечу. Свобода выбора. Но мне кажется, что свече будет неприятно, зная, что её свет неприятен. Так и писатель. Проще пристрелить, чем оставить без публики. Свеча не наделена разумом и ей будет без дела, даже лучше будет, пролежит в шкафу еще тройку лет. Не сгорит и сохранит свою ценность.
Мне сказали, чтобы я сел и писал, так я и сделал. Читай, читатель. Все ради тебя.