Все началось 25 июля в 5 утра. Я почувствовала боль в животе. Сразу не сообразила, что это уже начинаются схватки. Мужа будить сразу не стала. Прошло где-то полчаса, и я уже поняла, что надо в роддом ехать рожать. Разбудила мужа и начала не спеша собирать вещи.
В роддом мы приехали около 7 часов утра. Как сейчас помню, был рабочий день - среда. Схватки к этому времени уже участились. После оформления всех бумажек, акушерка меня осмотрела и ничего особенного не сказала. Поставили катетер в вену и сказали идти в предродовую палату.
Схватки становились все чаще и чаще, я постоянно смотрела на время. Было пол девятого утра, когда я услышала в коридоре чей-то голос. Дверь в предродовую открыла женщина, сказала мне, что она врач. Татьяна Владимировна попросила меня лечь на спину, чтобы осмотреть меня. Во время осмотра у нее резко изменилось выражение лица, я даже напугалась. Она сразу увидела мой испуг и начала осторожно со мной разговаривать.
Времени на разговоры было мало, потому что у нее на 9 утра стояла плановая операция. Оценив мое состояние она немедленно приказала принести аппарат узи, чтобы подтвердить свои опасения. У меня было тазовое прилежание и двойное обвитие. Объяснив мне всю опасность, если я решусь рожать сама, я согласилась на кесарево. В ту же секунду она закричала медсестрам, чтобы они готовили меня к операции, а сама побежала на свою плановую операцию.
Сложно описать словами мое тогдашнее состояние. Вокруг меня бегали какие-то люди, ставили мне сразу и в вену капельницу, и катетеры, и совали бумажки на подпись. Вещи и телефон из предродовой куда-то унесли, и я не могла позвонить мужу, чтобы сказать, что меня срочно надо кесарить.
Когда меня везли в операционную, я не могла спокойно лежать на спине, потому что у меня были ну просто ужасные боли в спине. Привезя в операционную, меня очень быстро переместили на стол, начали ставить уколы, делать по-видимому наркоз. Я находилась в каком-то полу бредовом состоянии, но отчетливо помню, когда на меня только только одели маску, у меня отошли воды, и кто-то произнес, что воды немного зеленоватого цвета. Потом я ничего не помню, так как на меня подействовал наркоз.....
Во сколько началась операция я не знаю, у дочери на ручке время рождения было указано 10:35. Очнуться от наркоза мне помогал анестезиолог. Он настолько больно давил мне на челюсть, что я думала он мне ее сломает. И очень громко мне кричал, чтобы я открывала глаза. Не знаю сколько минут он мне крутил челюсть, в итоге я кое-как открыла глаза. В первую же секунду почувствовала страшную боль в животе. Спросила у медсестры сколько времени, она мне сказала, что 13:00.
Как только я очнулась, анестезиолог куда -то ушел, врачей тоже не было. У меня даже мысль промелькнула: " Все с вами понятно, на обед все торопились, вот никого рядом и нет". Медсестра подкатила ко мне каталку и говорит, чтобы я переползала на нее. А я не то, чтобы ползти, я от боли вообще ничем не могла пошевелить. Не знаю, как я вообще переползла, но я это сделала превозмогая страшную боль. Проезжая через высокие пороги, эти медсестры даже не снизили скорости, как будто дрова везли. Привезли меня в обычную палату, и со всего маху бросили меня на низкую железную кровать, которая прогнулась подо мной чуть ли не на пол метра. Сказать, что я испытала сильную боль - это значит ничего не сказать....Поймут меня, наверное, те, кто сам через все это прошел.
А в девятом часу вечера принесли доченьку, сказали, что пора расхаживаться и начинать полностью ухаживать за ребенком.