Мне сразу стало понятно, что у него отказали тормоза. Ещё до того, как я увидел горящие стоп-сигналы, при том, что машина продолжала разгоняться.
Запись первая.
05.06.2023.
Было начало июня, раннее утро, примерно десять минут до начала рассвета. Я проснулся, услышав знакомые звуки природы и открыл глаза. Было уже совсем светло, над головой, уже хорошо различимый, красный свод палатки, немного колыхался от лёгкого ветерка. Я быстро оделся и вылез наружу. Поставил греться консерву на горелку. А потом сделал фотографии рассвета над вершинами Безенги. Те самые, за которыми приехал. И это была лучшая серия рассветных фотографий. Не только погода и свет были идеальными, я сам был в таком ярком творческом состоянии, как, пожалуй, никогда. Идеи прилетали из ниоткуда и тут же воплощались в жизнь. Это была самая интересная серия, жаль, что мне так и не суждено было увидеть эти фотографии. Закончился рассвет. Я, уже не торопясь, позавтракал и выпил чашку крепкого кофе. Пока я собирал палатку и вещи, налетели темные тучи. Упаковал все в машину и потихоньку двинулся домой.
Дорога плавно спускалась по ущелью. Только что прошел дождь, а
уже светит солнце. Обычная июньская погода в горах. Небо на севере ещё серое и
вдали в сторону равнины видна пелена от множества капель - там дождь ещё не
закончился. Я ехал за ним следом, а над головой все шире расходились тучи.
Узкая, двухполосная дорога со старым, еще советским асфальтом, покрытым
заплатами, которые делали его ещё хуже, чем он был бы вовсе без них. Делали их
как попало, некоторые выпирали твердыми шишками над уровнем дороги, другие
провалились ниже и сейчас представляли собой лужи. Заплатами асфальт пестрел
настолько, что казалось будто местами их больше, чем мест без заплат. Было бы
гораздо гуманнее со стороны местных властей, перестать его вот так
ремонтировать, а снять этот асфальт совсем, оставив обычную гравийку.
Заплатанной дороге добавляла прелести звенящая и скрипящая на каждой кочке
подвеска, давно и настойчиво требующая обслуживания, от чего я старался
объезжать каждую выбоину ещё старательнее. Несмотря на качество покрытия, я
очень люблю эту дорогу и ни эти кочки, ни звоны в подвеске не смогли испортить
мне настроения. Солнце уже пригревало, целый хор птичьих голосов,
встречая солнце, разносился по ущелью. Удивительная природа на Кавказе,
особенно мне нравятся эти летние дожди. Вот как сегодня. Вдруг, после ясного
рассвета наползает чернота, краски блекнут, все сереет. Грохочет гром и яркие
вспышки молний озаряют свинцовые тучи, кажется, над самой головой. И льет как
из ведра. По дороге вниз течет вода. Мелкие градины со стуком отскакивают от
лобового стекла заливаемого потоками воды, а "дворники" собирают
попавшиеся, кучкой на краю стекла. А потом враз, как будто кран закрыли, все
прекращается. Тучи, такие страшные еще несколько минут назад, уже расползаются во
все стороны из свинцовых, превратившись в белые. И вот уже снова во всю светит
солнце. Уже через час все высохнет, оставив только маленькие лужицы на дне вот
этих заплаток. А какой воздух после грозы! Я открыл окна пошире и в салон
ворвался запах озона, а заодно с головы сорвало кепку, отправив ее куда-то не
то на заднее сидение, не то в багажник. Ну и ладно, пусть себе там и лежит. Я
еще немного сбросил скорость, наслаждаясь любимой дорогой и любимой атмосферой.
Вот я уже приближаюсь к теснине ущелья, обрывы стали круче и по краям дороги
появились бетонные ограничители, поставленные в самых опасных местах. От
времени они стояли кое-как. Одни покосились, другие просто сползли в пропасть
вместе с ливнями за прошедшие десятилетия. Но все еще внушали некоторое
спокойствие своей внешней массивностью. Дальше все случилось очень быстро и воспоминания вот этого куска, между дорогой и самим крушением, тоже яркие, но по кусочкам. Как будто кто-то взял пачку документов и с силой смял в один ком.
Из которого с трудом вытаскиваешь то измятый лист, то только маленький
фрагмент.
Первый раз я увидел желтый автобус в зеркале перед крутым
поворотом налево. И мне показалось, что он надвигается быстро. Быстрее, чем
должен ехать школьный автобус. Всем сельским школам совсем недавно выдали
автобусы, современные, компактные и такого оттенка жёлтого цвета, который ни с
чем не перепутаешь. Этот ездит из маленького горного селения, где нет своей
школы в соседнее, побольше. После поворота была небольшая прямая и он
вдруг, ревя клаксоном, обошел меня, резко вильнув и заехав на травянистую обочину. Из под левых колес вылетел гравий и автобус сильно качнуло, на миг, мне даже показалось, что он опрокинется. Но водитель сумел выровнять машину. Мне сразу стало понятно, что у него отказали тормоза. Ещё до того, как я увидел горящие стоп-сигналы, при том, что машина продолжала разгоняться. Чудом он не налетел на кое-где сохранившиеся бетонные столбики обочины.
Он уезжал от меня все дальше и все больше разгоняясь, а я ехал, вцепившись в руль и понимал, что он сейчас разобьётся…
А дальше провал в памяти. Просто черная дыра, попытки сосредоточится на которой вызывают головные боли и тошноту. А потом воспоминания очень яркие и точные: я снова помню обгоняющий меня автобус. На том же самом месте. Отчётливо вижу, как вылетел гравий из-под левых колес тяжёлой машины, расстреляв кусты облепихи как крупной картечью. Автобус сильно качнуло, но водитель сумел его выровнять. И снова он удаляется от меня, но стоп-сигналы не горят.
Что делать я не думал. Я
очень хорошо знаю эту дорогу и понимал, что обогнать его я смогу только через
сто метров. Там слева будет место с широкой обочиной, на которой торчат только
маленькие и редкие кустики можжевельника, длиной метров сорок, не больше. А за
ним уже скала подступает к самому асфальту. А справа обрыв тоже подступает
ближе к дороге. Больше будет негде. Это единственное место, где можно выйти на
обгон и уйти от возможной встречной машины. Потом ещё метров сто пятьдесят и резкий
поворот налево. Уклон здесь очень сильный, и в поворот автобусу ни за что не
вписаться.
Я давил на газ до упора, думая о том, почему автобус совсем не
приближается. Потом помню, что высокая корма уже нависла надо мной слишком
близко. Нельзя было терять динамику, а обочина все не начиналась. Точно помню,
что по счастью ни одной встречной так и не попалось. Ещё при обгоне я зацепил
его задним бампером. Подумал, что это хорошо, водитель точно поймет, что я
собираюсь делать. Едва оказавшись перед ним я изо всей силы выжал тормоз. Я понятия не имел, насколько это может помочь и в первые секунды мне показалось, что ничего из этого не выйдет, настолько замедление не соответствовало давлению
на педаль тормоза. Отчаянно стучала антиблокировочная система, почти сразу
запахло горелыми тормозами и резиной. Но все же мы замедлялись. Даже показалось на миг,
что все получится. Но нет, поворот приближался слишком быстро, стало понятно,
что не успеем. Я хотел прокричать водителю, чтобы пассажиры начинали
выпрыгивать, но не мог выдавить из себя ни звука. Не мог и оторвать рук от
руля, чтобы помахать в окно, пытаясь объяснить жестами. Все тело сковало
параличом. Мельком в правое зеркало я увидел выпрыгивающих из автобуса, через открытую
дверь, детей. Молнией мелькнула мысль, что можно было бы замедлившись, просто
повернуть нам обоим, но было уже поздно, в зеркале мелькнули помогающие детям крупные мужские руки.
Это водитель, ему пришлось вылезти из-за руля, автобус уже неуправляем. Ну, теперь
до конца.
И последнее, что я помню перед падением, это бетонный блок
ограждения, который стоял прямо на моем пути. Ощущение было, как будто я не
ударился об него, а плавно и мягко надавил. Капот медленно вздыбился, закрыв мне обзор и
потом удары и удары. Сверху, снизу с боков. Вернее по крыше, по бокам. А где
верх и где низ стало совсем непонятно.
И вот дальше самое яркое воспоминание. Помню картину, увиденную сверху. Автобус, повисший над
обрывом. Его передние колеса провалились в пустоту. Пробитое ограждение и
черную борозду, распаханную сквозь молодые деревья, растущие на склоне. Мужчина
и несколько детей с яркими школьными рюкзаками стоят рядом с автобусом и смотрят вниз.
Эта картина постоянно стоит у меня перед глазами.
***
Очнулся я в сумерках, сразу почувствовав холод и сырость. Открыл
глаза и увидел над собой полоску неба между склонами ущелья. И нависшие ветви
облепихи. Попробовал пошевелиться и почувствовал боль в спине от лежания на
голых камнях. Сразу же вспомнил все, что случилось, смог встать и осмотреться.
Рядом, почти в реке лежала черная груда металла - все что осталось от моей
машины. Посмотрел на себя, провел рукой по голове и не нашел никаких
повреждений. Чувствовал я себя, как обычно, только немного затекла спина и в
одном месте шея. Наверное удачно вывалился из машины во время падения. А может выпрыгнул. Только не помню ничего. Удачно я упал, вообще ничего не повредил. А
почему я так долго тут лежу, ведь упали мы точно утром, в начале десятого.
Поискал глазами автобус и не нашел. Все правильно, он не упал, сел на длинное
днище над обрывом. Получается все целы, никто не пострадал. Дорогу отсюда не
видно, заслоняет рельеф склона, по которому я скатился. Нужно забраться повыше.
Падая, машина оставила целую просеку в молодняке, так что потерять направление
не получится даже в сумерках.
Ощупал карманы. В заднем, на своем месте лежал бумажник. В нем
деньги, паспорт, права и документы на машину. Телефона не было. Да, точно, он
лежал в подстаканнике. Заглянуть в салон не получилось, крышу сильно смяло,
двери, конечно же не открыть. Удивительно, как я оказался снаружи?
Я полез наверх, цепляясь за стволы и ветки деревьев. Лезть
пришлось долго, темнело очень быстро и большую часть пути пришлось проделать
буквально на ощупь. Выбравшись наконец на дорогу, я увидел натянутую
красно-белую ленту в том месте, где был снесенный бетонный ограничитель, черные
следы от моих колес, мелкие фрагменты разбитых фар и бампера. И никого.
Автобус, должно быть, уже вытащили и увезли. Судя по ленте, на месте поработали
и ДПС. А меня, почему-то, не вытащили. Не могли же они не спустится к месту
крушения? И не поискать того, кто был в рухнувшей машине? Получается, могли.
Оставшись один на дороге, я стал размышлять. Хватиться меня
некому, кроме как на работе, если я туда не приду послезавтра утром. Машины у
меня больше нет. Это очень чувствительно, мне будет непросто купить другую. И
это будет очень не скоро. Сейчас мне нужно как-то попасть домой, а там буду
думать, что делать дальше.
Но вот, как оказалось, домой я попасть больше не мог.
Сначала я ждал, что кто-нибудь проедет и подберёт меня, но я сидел и сидел, как показалось, несколько часов, и никто по этой дороге не проехал. Ни вверх, ни вниз. Не дождавшись никакой попутки я пошел пешком по дороге. И шел и шел, а дорога все не кончалась. От места аварии до водопада, ниже по ущелью, минут пять езды на машине. А от водопада уже дорога расступается, превращаясь в шоссе и ведёт через несколько селений в город. И вот до водопада я никак не мог дойти. Сколько бы я не шел вперед, дорога все вилась и вилась, новыми изгибами, уходя за повороты с крутыми обрывами. Стоило мне повернуть назад, за первым же поворотом я вышел обратно на место аварии. Я ходил так не один раз. Ходил в другую сторону, все повторялось неизменно. Дорога просто вьется без конца вдаль, можно идти час, два, три. Стоит только повернуть обратно, приходишь к месту аварии за первым же поворотом. Машин не было ни одной, хотя дорога эта вовсе не пустынна. Рассвет тоже не наступал, хотя прошло уже точно много часов. Один раз вернувшись к месту аварии, а увидел стоящую рядом с лентой машину. Сердце дернулось, и я пустился бежать. Бежал изо всех сил, боясь, что сейчас водитель тронется и уедет, но машина продолжала стоять на месте. Подбежав вплотную я с оторопью узнал свою собственную машину, а рядом, на земле, в том месте, где вниз уходила пропаханная просека, себя самого. Я сидел и смотрел вниз, обхватив голову руками. Плечи и спина тряслись от рыданий. А потом все пропало и я снова оказался у места крушения один. Я очень долго находился там, в этом странном мире, где нет ничего, кроме груды металла внизу у реки, бывшего когда-то моей машиной, меня самого и кусочка дороги, который я знал так хорошо.
***
В этой короткой записи все, что я помню и все, что я знаю о себе.
Первое, что я увидел, открыв глаза в больнице, был яркий свет.
Оказалось я пролежал в коме почти месяц и очнулся два дня назад. Мне сказали, что я разбился в горах, спасая школьный автобус, у которого отказали тормоза.
Вторая запись.
08.06.2023
За прошедшие дни я много что вспомнил и узнал. Но начну по порядку.
Приходили коллеги с работы, навещали меня. Оказывается я знаменит. Пока я лежал в коме, обо мне писали газеты, рассказывали по телевизору. Меня считают героем.
Родных у меня нет, я живу один, работаю в серьезной государственной структуре.
И, самое главное, теперь я вспомнил все. Всю свою жизнь и даже кусок, вырванный из памяти того дня. Итак:
Первый раз я увидел желтый автобус в зеркале перед крутым
поворотом налево. И мне показалось, что он надвигается быстро. Быстрее, чем
должен ехать школьный автобус. Всем сельским школам совсем недавно выдали
автобусы, современные, компактные и такого оттенка жёлтого цвета, который ни с
чем не перепутаешь. После поворота была небольшая прямая и он
вдруг, ревя клаксоном, обошел меня, резко вильнув и заехав на травянистую обочину. Из под левых колес вылетел гравий и автобус сильно качнуло, на миг, мне даже показалось, что он опрокинется. Но водитель сумел выровнять машину. Мне сразу стало понятно, что у него отказали тормоза. Ещё до того, как я увидел горящие стоп-сигналы, при том, что машина продолжала разгоняться. Чудом он не налетел на кое-где сохранившиеся бетонные столбики обочины.
Он уезжал от меня все дальше и все больше разгоняясь, а я ехал, вцепившись в руль и понимал, что он сейчас разобьётся. Водитель автобуса только что спас мне жизнь, не вырули он с таким риском, налетел бы на меня и мы оба под его весом потеряли бы управление и сверзились в пропасть. Я знал, что нужно делать, машинально и автоматически левая нога выжала сцепление, а правая рука перевела рычаг с четвертой передачи на третью. А потом я почувствовал укол страха. Рука дрожала на рычаге, лицо покрылось потом. Автобус все удалялся, а я все медлил. Потом я принял решение и рука решительно перевела рычаг обратно на четвертую.
Через минуту я доехал до того места, где автобус пробил ограждение и упал. По крутому склону, поросшему молодыми деревцами, была пропахана целая просека, бетонный блок ограждения был разбит от удара и сдвинут в сторону. Я остановился и вышел из машины. Боль нахлынула мощной волной, боль и ненависть к себе. Как же я был себе противен. Я сидел и рыдал в голос глядя вниз, где на сломанной ветке дерева висел маленький, яркий школьный рюкзачок. Как же я хотел вернуть время назад. Лучше бы я лежал там, а они ехали домой к родителям. Безумие охватило меня, я вскочил на ноги.
-Верни все назад, - орал я, сквозь слезы, куда-то в небеса, - дай мне все исправить!
Голова начала гудеть, в ушах появился звон и я услышал холодный и презрительный голос у себя в голове:
- Ты хочешь все исправить? А сможешь ты сам умереть за них?
- Да!
И все прекратилось. Звон в ушах сменился тишиной, я вернулся к машине и решительно сел за руль. Глаза ослепила яркая вспышка.
Вот, что я не мог вспомнить сразу, тот самый провал в памяти, который вызывал тошноту.
***
Послесловие.
Дневник был найден в доме погибшего недавно в автокатастрофе одинокого жителя города Нальчик. Недавно представленного к государственной награде, но отказавшегося ее получать. Погибший вел замкнутый образ жизни, близких друзей не имел. Погиб в горах, сорвавшись на машине в пропасть. Экспертиза установила отказ тормозов.