В 1818 году, к изумлению своих друзей, немецкий художник Каспар Давид Фридрих (1774–1840), сорокатрехлетний закоренелый холостяк, женился на двадцатичетырехлетней Каролине Боммер (1793–1847).
Два года спустя, в 1820 году, Фридрих, его жена и их первый ребенок переехали в более просторное помещение по адресу Дрезден, Ан-дер-Эльба, 33, где и он написали эту картину.
Будучи художником-пейзажистом-романтиком, Фридрих мало заботился о создании портретов отдельных людей.
Однако он любил размещать задумчивые фигуры на переднем плане своих работ.
Обычно эти фигуры, видимые сзади, — в основном мужчины — служат аллегориями романтических стремлений.
Их положение в центре картин или рядом с ним как бы приглашает зрителя принять участие в их созерцании.
После женитьбы в работах художника изредка стали появляться задумчивые женщины — изображенные в профиль или со спины.
Женщина, стоящая у окна, должно быть, его жена Каролина.
В кадре присутствуют элементы, которые помогают идентифицировать помещение как мастерскую художника.
Во-первых, это две маленькие бутылочки с какой-то жидкостью, стоящие на куске картона в правом углу подоконника.
Во-вторых, это необычная форма окна. Она не похожа на принятые в гостиных того времени: огромное створчатое с деревянными ставнями внизу для защиты от прямого света.
Такое же окно можно увидеть на портрете Фридриха кисти его друга Георга Фридриха Керстинга (1811 г.), во время работы художника в его предыдущей мастерской.
Такую форму окна художник специально сконструировал где-то после 1806 года. И можно предположить, что это окно целиком могло быть перенесено в новую мастерскую художника.
Кэролайн смотрит на реку и светло-зеленые тополя на дальнем берегу реки.
Деревья кажутся ближе и выше, чем на предыдущем виде из окна мастерской художника.
В окно также видны мачты и снасти двух парусников — одного подальше, другого, кажется, сразу за окном, — что наводит на мысль о путешествии по реке или, метафорически, во времени.
И снова, как и на более раннем виде, Фридрих поставил лодку ближе к окну, чем на самом деле позволила бы широкая насыпь, отделяющая его дом от Эльбы (см. рис. внизу).
Художник также резко увеличил окно по сравнению с его реальными размерами, что видно на картине Керстинг 1811 года.
Оно затмевает фигуру Каролины и усиливает ощущение безграничного простора за пределами замкнутой комнаты.
Мрачные оттенки зеленого и коричневого, а также прямые линии ставен, оконных рам, стен и половиц создают величественную обстановку, слишком строгую для изящной фигуры Каролины.
Она вся в нежных изгибах: волосы собраны в пучок, закрепленный гребешком, платье присборено на груди, овальная тень.
Обычные атрибуты голландских жанровых картин XVII века, изображающие женщин, выглядывающих из окон кухни или спальни, с разбросанными повсюду кастрюлями, кувшинами и тапочками, здесь отсутствуют.
Подобную строгую обстановку и почти симметричность работы можно увидеть в акварельном изображении известного немецкого поэта Иоганна Вольфганга фон Гете (1749–1832), выглядывающего из своей комнаты на улице Виа дель Корсо в Риме, написанном его другом Иоганном Генрихом Вильгельмом Тишбейном в 1787 г.
Неудивительно, что загадочные мотивы художника — затемненный интерьер, форма окна, едва видная река и ее освещенный солнцем берег с тополями — вдохновили интерпретации, затрагивающие христианские мотивы, среди которых ограничение мирской жизни на Земле по сравнению с Вечным Бытием.
Кто-то видит в фигуре Каролины стремление к свободе и бегству от заточения и зависимости женщины, привязанной к своему дому и мужу.
С другой стороны, некоторые улавливают счастливое удовлетворение матери, ожидающей второго ребенка.
Однако бесспорным является мастерство художника в использовании самых простых средств достижения запоминающегося эффекта.
Его образ женщины, находящейся между темным интерьером и освещенным пейзажем, стал вечным и запоминающимся.