В ростовском издательстве «Мини Тайп» вышла моя книга «Степан Разин», посвященная легендарному донскому казаку Степану Тимофеевичу Разину, которого великий поэт А.С. Пушкин назвал «единственным поэтическим лицом русской истории». Продолжаю поглавно публиковать эту книгу в своей Дзен-студии.
Особое место занимает разинская тема в творчестве русских поэтов Х1Х – начала ХХ веков Дмитрия Садовникова, Александра Навроцкого и Сергея Мельникова.
Дмитрий Николаевич Садовников (1847-1883) являлся не только талантливым поэтом, но и этнографом и фольклористом. Он родился в Симбирске в дворянской семье (Похоронен Д.Н.Садовников на кладбище Новодевичьего монастыря недалеко от могил Н.А.Некрасова и Ап. Майкова). С пяти лет он уже читал, а с восьми начал сочинять стихи. Печататься Садовников начал с 1868 года в «Иллюстрированной газете». Одновременно он занимался переводами стихов Байрона, Лонгфелло, Петефи, Гейне. Его чрезвычайно увлекало устное народное творчество: Садовников составил самый полный и лучший в научном отношении сборник «Загадки русского народа», вышедший в Петербурге в 1876 году.1 (1 Большая советская энциклопедия. Т. 22. М., 1975. Стб. 1458).
Но всенародную известность Садовников получил, благодаря своим стихам разинского цикла. Влюбленный в образ легендарного народного героя Степана Разина, Садовников посвятил ему цикл из шести стихотворений. Вне этого цикла он создал еще ряд стихотворений: «Песни о Стеньке Разине», «Песни Волги». (Садовников Д. Песни о Стеньке Разине. - // «Слово». СПБ., 1881. Кн. 3). Путешествуя по Волги, Садовников убедился в том, что «Разин до такой степени жив в народной памяти и удальство его было из таких крупных и блестящих, что народ думает о Разине, как о живом человеке, не будучи в состоянии помириться с мыслью, что такой богатырь мог умереть». (Садовников Д. Жигули и Усолье на Волге. - // «Беседа». Кн. 11. 1872. С. 43). В сказах и песнях Дмитрия Садовникова воскресает могучий дух русского народа. Дети свободы и воли, отважные борцы с несправедливостью, за лучшую долю народную – вот герои произведений Садовникова. Следуя народному идеалу поэт рисует Степана Разина грозой бояр и помещиков, бичом купцов-толстосумов, заступником угнетенного люда, отцом родным «голи перекатной». Разин Садовникова искренне верит, что призван свыше защищать бедноту от произвола богатых, а русских полоняников освободить из персидской неволи. С большим мастерством описывает поэт возвращение разинцев из Персидского похода:
Государевым указом все прошедшие вины
Атаману-вору Стеньке с голытьбою прощены
…Откачнулся разудалый прочь от шаховой земли
И опять на Волгу сгрудил все суда и корабли.
Снова Стеньке с казаками вплоть до Дона вольный ход
И до Астрахани Волгой он на Соколе плывёт.
А на пристани собрался астраханский вольный люд,-
Машут шапками на Волгу, не расходятся и ждут. (Садовников Д. Песни Волги. СПБ., 1911. С. 33).
Степан Разин Садовникова это не только гроза притеснителей, но и человек с большим и добрым сердцем: таким показан он в его стихотворении «Настасьина могила»:
За Степановой за любой,
За Настасьей молодой
Целый месяц смерть ходила
Сухопутьем и водой;
Привязалась лютой скорбью,
Извела былую силу
И свела порой осенней
Прежде времени в могилу.
Сам Степан ножом булатным
На горе ей яму роет;
Ни души кругом – лишь ветер
В буераке воймя – воет. (Садовников Д. Песни Волги. СПБ., 1911. С. 36).
Бесспорно, самым популярным, поистине народным является стихотворение Дмитрия Садовникова «Из-за острова на стрежень», ставшее оглушительно популярной песней для многих поколений русских людей.
Из-за острова на стрежень,
На простор речной волны
Выбегают расписные
Острогрудые челны
На переднем Стенька Разин,
Обнявшись с своей книжной,
Свадьбу новую справляет
И веселый и хмельной.
А княжна, склонивши очи,
Ни жива и ни мертва,
Робко слушает хмельные
Неразумные слова:
Ничего не пожалею!-
Буйну голову отдам!»
Раздается по окрестным
Берегам и островам.
Ишь ты, братцы, атаман-то
Нас на бабу променял!
Ночку с нею повозился -
Сам на утро бабой стал…
«Ошалел…» Насмешки, шепот
Слышит грозный атаман-
Персиянки полоненной
Крепче обнял полный стан.
Гневно кровью налилися
Атамановы глаза,
Брови черные нависли,
Надвигается гроза…
«Эх, кормилица родная,
Волга, матушка-река!
Не видала ты подарков
От донского казака!..
Чтобы не было зазорно
Перед вольными людьми,
Перед вольною рекою-
На, кормилица, возьми!»
Мощным взмахом поднимает
Полоненную княжну
И, не глядя, прочь кидает
В набежавшую волну…
Что затихли, удалые?..
Эй, ты, Фролка, черт, пляши
Грянь, ребята, хоровую
За помин ее души. (Садовников Д. Песни Волги. С. 135-136).
В последующие годы и десятилетия популярность этой песни перешагнула границы России, став известной и популярной в Европе, Америке и на других континентах. Известно, например, что эта песня была любимой русской песней знаменитого президента Франции, генерала Шарля де Голля. Французский премьер-министр Мишель Дебре в своих воспоминаниях отметил, что во время встречи в апреле 1960 года в Рамбуйе под Парижем де Голля с тогдашним лидером СССР Никитой Хрущевым «де Голь запел по-русски:
Из-за острова на стрежень
На простор речной волны
Выплывают расписные
Стеньки Разина челны…
А Хрущев начал ему подпевать. Откуда мог знать эту песню президент Французской республики? Может быть, давным-давно, в 1918 году в крепости Ингольдштад ее пели русские офицеры? Ведь память генерала была феноменальной». (Арзаканян Марина. Де Голль. Серия биографий «Жизнь замечательных людей». М., «Молодая гвардия», 2007. С. 177).
Одновременно с Д.Н.Садовниковым жил и творил интересный поэт Сергей Мельников. В ряде его стихотворений нашли отражения мотивы разинского движения. Знаменитый эпизод с дорогой шубой, подаренной Разиным воеводе Прозоровскому, в изложении Мельникова обретает несколько иной смысл, когда Степан Тимофеевич, захватив Астрахань, велит своему есаулу:
К воеводе в дом ступай-ка:
Шубу батьки вороти-
Да и кожу с плеч боярских
По дороге захвати. (См. Садовников Д.Н. Песни Волги. С. 15).
Конечно, не обошел Мельников и популярную в поэзии историю с персидской княжной. Разину и его казакам поэт посвятил также стихотворения «Девичья гора», «Кошма-самолет» и некоторые другие произведения. Не вдаваясь в социально-политическую сторону разинского движения, Мельников искал в этой теме разбойную романтику.
В России трудно найти человека, который не слышал бы песни «Утес Стеньки Разина». Она настолько прочно вошла в жизнь и быт многих поколений русских людей, что многие считают ее народной песней. А между тем она имеет своего автора, который написал не только слова, но и музыку «Утеса Стеньки Разина». Им был Александр Александрович Навроцкий (1839-1914), русский поэт и прозаик, печатавший свои произведения под псевдонимом Н.А.Вроцкий. В повседневной жизни это был успешный военный, дослужившийся до высокого чина генерал-лейтенанта. Однако именно в литературном творчестве находит Навроцкий истинное призвание и именно, как поет, а не генерал, войдет в историю России. Лев Толстой, познакомившийся с Навроцким в 1878 году, писал Афанасию Фету: «На днях у меня был некто Навроцкий, аспирант в поэты, …затеявший журнал Русская речь. …Он, кажется, очень порядочный человек». (Толстой Л.Н. ПСС. Т. 62. М., 1953. С. 451).
Литературную деятельность Александр Навроцкий начал романом «Семейство Тарских», увидевшем свет в 1869 году. Однако критика справедлива признала роман слабым в художественном отношении. Свою подлинную литературную тему, принесшую ему известность и славу, Навроцкий нашел в разинской тематике. Знаменитый «Утес Стеньки Разина» он написал в 1870 году. «Утес или бугор Стеньки Разина, - писал Навроцкий в предисловии к этому стихотворению, - находится на правом берегу Волги в Саратовской губернии между пароходными пристанями «Золотое» и «Камышин», на версту ниже деревни Банной». ( Навроцкий А.А. (Н.А.Вроцкий). Сказания минувшего. СПБ., 1906. С. 198). В 1896 году Навроцкий написал и издал музыку к «Утесу Стеньки Разина». Очень скоро эта песня стала широко популярной в народе, завоевав широкие демократические слои русского общества:
Есть на Волге утес, диким мохом оброс .
Он с боков от подножья и края,
И стоит сотни лет, только мохом одет
Ни нужды, ни заботы не зная.
На вершине его не растет ничего,
Там лишь ветер свободный гуляет;
Да могучий орел свой притон там завел
И на нем свои жертвы терзает
Из людей лишь один на утесе том был,
Лишь один до вершины добрался
И утес человека того не забыл,
И с тех пор его именем звался.
И хотя каждый год, по церквам, на Руси
Человека того проклинают,
Но приволжский народ о нем песни поет
И с почетом его вспоминает.
Раз, ночной порой, возвращаясь домой,
Он один на утес тот взобрался
И в полуночной мгле, на высокой скале,
Там всю ночь до зари оставался,
Много дум в голове родилось у него,
Много дум он в ту ночь передумал,
И под говор волны, средь ночной тишины,
Он великое дело задумал.
И задумчив, угрюм от надуманных дум,
Он наутро с утеса спустился,
И задумал пойти по другому пути,
И идти на Москву он решился.
Но свершить не успел он того, что хотел,
И не то ему пало на долю,
И расправой крутой, да кровавой рекой
Не помог он народному горю
Не владыкою он был в Москву приведен,
Не почетным пожалован гостем,
И не ратным вождем на коне и с мечом,
А в постыдном бою с мужиком палачом,
Он сложил свои буйные кости.
Но прошла старина, и что в те времена
Лишь мятежною вспышкой казалось,
То теперь решено, но не все, а одно
И надолго вопросом осталось.
И Степан будто знал, никому не сказал,
Никому своих дум не поведал,
Лишь утесу тому, де он был одному
Он те думы хранить заповедал.
Он поныне стоит тот утес и хранит
Он заветные думы Степана,
И лишь с Волгой одной вспоминает порой
Удалое житье атамана.
Но за то, если есть на Руси хоть один,
Кто с корыстью житейской не знался,
Кто неправдой не жил, бедняка не давил,
Кто свободу, как мать дорогую любил,
И во имя ее подвизался.
Пусть тот смело идет, на утес тот взойдет
И к нему чутким ухом приляжет,
И утес-великан, все, что думал Степан,
Все тому смельчаку перескажет. (Навроцкий А.А. (Н.А.Вроцкий). Сказания минувшего”. С. 197-198).
Как ни странно, но «Утес Стеньки Разина», это литературное произведение царского генерала, использовали в антисамодержавной пропаганде сначала народники, а потом и большевики. Эту песню распевали в царских тюрьмах и на каторге. О том, насколько популярной являлась эта песня в революционной среде рассказывают в своих воспоминаниях революционеры конца Х1Х – начала ХХ веков. «Кто-то затягивает песню «Есть на Волге утёс», - говорится в заметке «В тюрьме», опубликованной в 1907 году в журнале «Печатное дело», - присоединяется несколько голосов, и песня начинает развиваться все шире и шире. Поёт вся камера. Ободряюще звучат заключительные стихи… Последний звук песни замер. Минуту длится молчание. Затем раздается новая боевая. Слышен энтузиазм, решимость… Лица певцов, такие серые и измученные при дневном свете, теперь кажутся светлыми, воодушевленными, взоры устремлены вдаль. Стены тюрьмы будто исчезли, и за ними виднеется поле битвы, великой битвы за освобождение трудящихся». (// «Печатное дело». № 22. 1907. С. 3-4.)
Мог ли А.А.Навроцкий, генерал-лейтенант царской службы, создавший «Утес Стеньки Разина» даже в страшном сне увидеть, что это его произведение будет столь активно использоваться революционерами для разрушения существующего в России общественно-политического строя, в иерархической лестнице которого он занимал столь высокое место!? Вряд ли… Это еще один пример того, как литературное произведение живет совершенно отдельной жизнью от своего творца.
В 1871 году в журнале «Вестник Европы» появилась «драматическая хроника» Александра Вроцкого «Стенька Разин». В этом многоплановом произведении действие происходит в разных местах Русского государства: в Черкасске, Кагальнике, Астрахани… Степан Разин показан не только как защитник бедного люда, но и как дальновидный политик, умеющий предугадывать будущее. Уже плененный своим крестным отцом, войсковым донским атаманом Корнилием Яковлевым, Разин пророчески предсказывает:
Поверь, старик, с моею головою
Падет и вольность войска твоего.
И в самом деле, вскоре донское казачество было урезано в своих правах, а с наступлением эпохи Петра 1 Войско Донское потеряло свою автономию и было подчинено Военной коллегии.
Завершается драма Навроцкого разговором двух казаков, в котором высказывается мысль о бессмертии имени Степана Разина в памяти народной:
Погибнет батька в муках бесконечных,
Не пожалеют нашего отца
Но на Руси народ не позабудет-
За волю-мать удалого бойца.
Как и «Утёс Стеньки Разина», эта драма Навроцкого также использовалась в революционной пропаганде различными антисамодержавными партиями и группами. Например, организатор знаменитой Морозовской стачки 1885 года Пётр Моисеенко, познакомившийся с драмой Навроцкого «Стенька Разин» в тюрьме, писал: «Меня поразило, как это так нагло обманывают народ, выставляя Разина преданным анафеме разбойником за то, что он был мстителем за поруганную честь народную, за то, что он боролся за вольную волюшку, звал народ сбросить вековые цепи рабства и желал только освободить народ из-под ига боярского. Кто мог вытерпеть такие пытки? Никто, один только Степан Тимофеевич Разин! …Я бредил этим произведением не только в предварилке, но и в ссылке и на воле». (Моисеенко П.А. Воспоминания. М., 1923. С. 39-40.)
Разину и его соратникам Навроцкий посвятил несколько других стихотворений: «Разбойничья песня», «Пустынник», «Митрополит Иосиф». На склоне лет Александр Навроцкий написал стихотворение «На Волге». В нем он ведет разговор с великой русской рекой, и разговор этот о Степане Тимофеевиче, о бессмертной памяти народной:
Богатырству обрезали мощь, как врагу.
Истощилась, затихла борьба
- А Степана забыла?» - «Забыть не могу
Обручила навек нас судьба. (Навроцкий А.А. Сказания минувшего. С. 349).
В творчестве популярного писателя исторического жанра Григория Петровича Данилевского (1829-1890) есть строки, обращенные к эпохе и личности Степана Разина. В романе «Сожженная Москва» Данилевский дает разговор генерала Алексея Ермолова с Михаилом Кутузовым. В нем автор проводит параллель между вторжением Наполеона в Россию в 1812 году и восстанием Степана Разина, вкладывая эти мысли в уста генерала Ермолова. «Я позволю себе, однако, спросить, - говорит Ермолов, - чем этот новый вторгшийся к нам Аттила лучше какого-нибудь Стеньки Разина или Пугачева? Те изверги шли из-за Волги, этот из Парижа – в том вся разница; сходства же в разрушителях много… Владеть отуманенною ими, раболепною толпою, двигать при всяческих обманах, полчищами жадных до наживы, одичалых бандитов, вторгаться для удовлетворения собственного самолюбия в мирную страну, предавая в ней всё грабежу, огню, мечу… Чем же это не отверженец людского общества, чем не Разин или не Пугачёв?» (Данилевский Г.П. Мирович. Сожженная Москва. М., 1981. С. 586-587.) Таким образом, Данилевский считает разинское движение политическим, не желая видеть классовой направленности восстания под предводительством Разина. Сам атаман для Данилевского «изверг», разинцы – «одичалые разбойники».
В таком же ключе подаются события разинского восстания и в ряде других литературных произведения конца Х1Х –начала ХХ веков: «Против течения» Н.Казанцева, «Стенька Разин» Г.Хрущева-Сокольникова, «Кровавый пир» А.Зарина. В них перед читателями предстает далекий от исторического прототипа образ донского атамана; а часто это заведомая фальсификация, призванная опорочить бунтарские традиции русского народа. В некоторых произведениях Степан Разин оказывается выразителем политической концепции их авторов.
В путеводителях 1870-1890 годов по Волге, написанных с претензией на историзм, так или иначе освещаются отдельные события восстания под предводительством Степана Разина.
Яков Петрович Кучин в своем «Путеводителе по Волге между Нижним и Астраханью», изданном в 1870 году, отмечает, что многие местности Поволжья до сих пор связаны народными сказаниями и названиями курганов с событиями разинского восстания. Особенно характерны в этом отношении были Саратов и Симбирск. «В этой местности, - писал Кучин, - кажется больше, чем в какой-нибудь другой на Волге, живо сохранилось в народе множество преданий о старине. Большая часть этих преданий имеет своим героем, конечно, Стеньку Разина». (Кучин Я.П. Путеводитель по Волге между Нижним и Астраханью. Спб., 1870. С. 171.) Местные поволжские газеты довольно часто публиковали в то время легенды и предания о Степане Разине. В них, по большей части, рассказывалось, что Разин жив, что он явится на землю, если люди не перестанут жить неправедно. Кучин отмечает поразительную стойкость в памяти народной имени легендарного атамана. «Мы – пассажиры, да несколько человек рабочих, расположились на корме, - отметил он.- Под влиянием местности у нас завязался разговор о тех стародавних временах, когда тут совершалось множество памятных для народа событий. О многом былом говорили и спорили, но как-то вяло, неохотно шел разговор, пока не завел кто-то речи о Степане Тимофеевиче. Нужно было видеть, как встрепенулись и оживились мужички при этом имени, куда девалась их вялость и сонливость. Каждому хотелось что-нибудь рассказать о нем, и они перебивают друг друга, поправляют, подсказывают. И пошёл живой, неумолкаемый говор. И не прерывались разнообразные рассказы о Стеньке: как разгуливал он по Волге со своими работничками, как нипочём было ему стряхнуть тяжелые кандалы с могучих рук, как нипочём ему было в нарисованной лодке из крепкой тюрьмы бежать. И унеслись мы в то время, и чудилось нам, что вот-вот раздастся откуда-нибудь с горы громкий голос, и появится в полумраке Степан Тимофеевич».(Кучин Я.П. Путеводитель по Волге между Нижним и Астраханью. Спб., 1870. С. 1715)
В волжских очерках Николая Линдера, опубликованный в Петербурге в 1889 году, Степан Разин назван «волжским бичом», а события разинского восстания – «разбоем».
Замечено, что к образу Степана Разина и восстанию, возглавляемому им, историки и литераторы обращались в периоды обострения революционной борьбы. Так, например, было в период революции 1905-1907 годов.
Владимир Галактионович Короленко (1853-1921) посвятил разинскому движению рассказ «Божий городок». О Степане Разине писатель говорит устами одного их представителей народа: «Строгой был, строгой, нечего сказать, строгой! Но его гром, как и настоящая гроза, все-таки чаще попадал в высокие хоромы, обходя низкие избы. С другой стороны, в застенках лилась далеко не одна только виновная кровь, и тогдашняя расправа иной раз немногим отличалась от разбоя. Мудрено ли, что совесть народа колебалась и смущалась, и что больше сожаления вызывал именно тот, кто более страдал в данное время». ( Короленко В.Г. Полное собрание сочинений. Приложение к журналу «Нива» за 1914 го. Т. 8. С. 291.) Писатель передает записанную им в Арзамасе легенду о «божьем городке» - могиле разинцев, казненных карателями князя Долгорукова. В рассказе говорится о том, что один молодой купец, возвращаясь домой, наткнулся на многочисленные виселицы с повешенными разинцами. Одного из повешенных купец из озорства хлестнул плетью, за что тени повешенных преследовали его до самого города. В искупление своей вины купец похоронил повешенных, что запрещалось карателями, и воздвиг на этом месте часовню – «божий дом». В дальнейшем Короленко еще не раз обращался к личности Степана Разина. Так, задумав написать повесть о Емельяне Пугачеве, Владимир Галактионович вспоминает эпизоды разинского восстания. К Разину обращается он и в рассказе «Художник Алымов». (Короленко В.Г. Полное собрание сочинений. Т. 15. Харьков, 1923. С. 210-214.)
Писатель-реалист Степан Гаврилович Петров (Скиталец) (1869-1941) упоминает о Степане Разине в своей повести «Сквозь строй», написанной в царской тюрьме. Наряду с обличением существовавшего тогда в России строя, описания мира пошлости, хищничества и фальши, в повести звучат мотивы жажды прекрасной жизни, неистребимая мечта о свободе. В связи с этим один из героев повести вспоминает времена Степана Разина. Быль в рассказе сплетается с легендой о бессмертии выдающихся людей, подобных Разину. «…Он был в моем отце и во мне, - говорит герой повести.- Вечный дух беспокойства, мучениям которого никогда не было конца – вот что было у нас. Нам была по душе дерзость Разина…». (Русская литература ХХ века. Киев, 1977. С. 168). В своей повести Скиталец использует героические мотивы волжских народных песен о Степане Разине, в котором опоэтизирована былинная мощь народная, широкая заволжская степь, могучая воля Степана Тимофеевича, заступника народного.
Из писателей-реалистов к событиям разинского движения обращался в своем творчестве Евгений Николаевич Чириков (1864-1932). Ныне почти неизвестный читателям, в конце Х1Х-начале ХХ веков Евгений Чириков пользовался широкой известностью. С успехом дебютировав в литературе в 1885 году, он закрепил его в дальнейшем своими пьесами «Евреи», «Иван Мироныч», «Мужики». В творчестве Чирикова заметен интерес к личности Разина и восстанию, во главе которого он стоял. В рассказе «Стенькина казна» автор в поэтической форме передает народное предание о сыне Разина, который «узнав про жестокую казнь своего отца, сделался разбойником и, сокрывшись с шайкой молодцев в Жигулевских горах, начал жестоко мстить за отца купцам, господам и власть предержащим…». Когда царские войска разбили отряд сына Разина, он зарыл большую казну «во тёмных лесах, в Жигулевских горах, пониже кургана Молодецкого». Многие алчные души пытались открыть этот клад, но безуспешно. Только двум братьям родным удалось найти сокровища. Но и их сгубила жадность: набрали они золота и драгоценностей столько, что и унести далеко не смогли. И обратились братья от жадности и огорченья в камни. И поныне стоят в Жигулях эти камни, называемые в народе двумя братьями.1 (1 Чириков Евгений. Собрание сочинений. Т. 16. М., 1916. С. 140). Целый гимн Волге-матушке поёт Евгений Чириков, вспоминая разинские времена в своем рассказе «Бич божий»: «Волга – это колыбель, где скапливалась народная энергия к возрождению, жажда порвать вековые цепи рабства и выйти на свет, где эта энергия росла и крепла на привольи могучей Волги, ее степей и ее дремучих лесов и где она разряжалась в страшных кровавых ужасах стихийного движения, направленного к освобождению от политического и экономического гнета». (Чириков Евгений. Собрание сочинений. Т. 16. М., 1916. С. 140). Чириков отмечает, что имущие классы яростно называли народных защитников «разбойниками», и «под этой кличкой они перешли в нашу историю». Однако народная память донесла до грядущих поколений совсем иной облик разинцев, чем тот, с которым народ связывал разбойников вообще. «Целью своего похода Разин выставлял освобождение народа от бояр, приказных, от всякого чиноначалия и хотел перестроить всю Русь по вольному казачьему устроению. …Разин проявлял прямо ненависть к духовенству», - писал Чириков.
Память о Разине особенно стойко сохранялось в народах Поволжья. «Волга от Симбирска до Царицына полна памятниками об этом героическом разбойнике, - отмечал Чириков.- Не из мрамора и железа сделаны эти памятники, а стоят третий век и не валятся. Памятники те видимые и невидимые. Когда вы будете плать на пароходе Жигулевскими горами, вам будут показывать «бугры Стеньки Разина». Их много. …Степан Тимофеевич глубоко и прочно засел в народной памяти и умирать не хочет. Слыхали ли, например, вы, что волжский народ ждет второго пришествия Степана Тимофеевича? Однажды в юности…я слышал ту сказку-легенду про Стеньку Разина, которую никогда больше я не слыхал и не встречал в печати. Именно в этой легенде-сказке и отразилось народное поверье, что через триста лет Степан Тимофеевич снова вернется на Волгу и второй его приход будет страшнее первого. …Второе пришествие Стеньки будет, потому правды на земле и теперь нет!» (Чириков Евгений. Собрание сочинений. Т. 16. М., 1916. С. 142, 148)
Сравнительно широко разинская тема разрабатывалась на рубеже Х1Х-ХХ веков малоизвестными российскими литераторами. В частности, в 1896-1898 годах писалась неоконченная поэма П.И.Капниста «Стенька Разин», два действия которой увидели свет в 1901 году в Москве. Среди действующих лиц поэму, кроме Степана Разина, выступают протопоп Аввакум, есаул Ивашка Черноярец, стрелецкий начальник, боярин, стрельцы, казаки и другие. Повествование начинается с 1667 года, когда по воле автора Степан Разин встречается в темнице Андроникова монастыря с протопопом Аввакумом. Готовясь к борьбе с «мирскими кровопивцами», атаман испрашивает на то благословение опального протопопа:
Аввакум.
И что тебя сюда загнало?
Разин.
Скорбь,-
Что не дает покоя днем и ночью;
Смятение от безотрадных дум;
Немолчный вопль и стон людского горя
Вокруг меня, - везде – где ни был я,
Душу я хочу открыть и совесть
Разоблачить признаньем пред тобою,
И на великий предстоящий подвиг
Твоё благословенье получить(Сочинения графа Капниста. Т. 2. М., 1901. С. 268-269.)
Степан Разин показан Капнистом яростным сторонником старообрядчества и защитником «отеческой церкви». Он много путешествует по Руси, видит страдания людские, и в душе его закипает ярость и ненависть к «мирским кровопивцам»:
Но что везде я видел!
Какой беды и зла не насмотрелся!..
Наш бедный люд, как жалкое зверье,
В лачугах грязных и гнилых ютится,-
В трудах, в работе вечный день и ночь,-
Из-за куска заплесневелой корки.
Повсюду скорбь, повсюду нищета,
Лохмотья, голод… И едва копейку
Иной себе добудет трудовую, -
Глядишь, кулак или богач всё стащит.
А тут еще налоги, да поборы,
Да хабары, - хоть тресни, а плати…
Крестьян с семьей меняют на собак,
Или на птиц охоты соколиной…
…Обязан ли такую жизнь терпеть
Наш бедный люд, народ наш православный?..
Довольно своеобразно и точно передает Капнист переживания Степана Разина за угнетенный люд, показывает, что разинское восстание – это не месть Степана за казнь царским воеводой Долгоруким его старшего брата Ивана.
Как отомстить? ..Кому? И кто мой враг?
Ужель князёк ничтожный Долгорукий?..
Ужели жалкий это самодур,
Которого я б изловил как крысу
И шкуру всю с него содрав, - замучил?
Какое ж это мщенье?.. И кому?..
Нет!... Нет!... Не он мой враг заклятый!
А враг мой та великая неправда,-
Что весь народ, всю нашу Русь гнетет
И от которой в рабстве изнывает
Вся наша бесталанная земля!..(Сочинения графа Капниста. Т. 2. С. 277.)
Степан понимает, что в тяжелой борьбе с правящими классами государства он должен опереться на широкие слои угнетенной части русского народа:
…Неправда душит нас;
…И на нее я правду натравлю…
Ту правду, что в лохмотьях вечно ходит, -
Ту правду, что привыкла голодать,-
Ту, что как зверь, по всем трущобам бродит,-
Которой жить, все то же, что страдать!..
К ней прилучу я море бесшабашных
Голов,- лихих, удалых и бездомных, -
Те люди, что зовутся – голытьба,-
Да, голытьба… Их больше наберется
Чем всех стрельцов, бояр, да воевод!...
Поволжье всё, весь Дон и всё холопство,
Со всех сторон, - все заревом кровавым
Подымется на страшную борьбу
…Тогда, держись!... Посмотрим,- чья возьмёт!.. ( Сочинения графа Капниста. Т. 2. С. 279).
В своей поэме автор широко использует народные песни о Разине и разинцах: «У нас-то было, братцы, на тихом Дону», «Ты взойди, взойди, красно солнышко». Занимая поволжские города, Степан Тимофеевич говорит бедноте:
Я к вам пришел как к братьям… Я вам брат!
Убогие, голодные бродяги,-
Все братья мне… Иди ко мне кто хочет!..
Иди ко мне, - кто хочет вольным быть.
Степан Разин твёрдо уверен, что его деяния – это не разбой, что творить правый суд над зарвавшимися богатеями его поставил
Народа вопль и нищета, и голод,
Да гнет от вас, - бояр и воевод,-
Да вечная неправда и злодейства…
При этом граф Капнист не забывает именовать казаков Степана Разина «разбойниками», «казаками из шайки Разина».
Российский поэт конца Х1Х - начала ХХ веков Аполлон Коринфский. В 1895 году он опубликовал в журнале «Живописное обозрение» свое первое стихотворение о Разине – «На Волге». ( Коринфский А. На Волге. - // «Живописное обозрение». № 41. 1895. С. 270). В 1900 году в Петербурге вышел его стихотворный сборник «Бывальщины. Картины Повольжья…», а три года спустя там же увидела свет его книга «Волга. Сказания, картины и думы». (Коринфский А. Бывальщины. Картины Поволжья и Северный лес». СПБ., 1900. ; Он же. Волга. Сказания, картины и думы. СПБ., 1903.) Одним из центральных героев этих книг является Степан Разин. В стихотворении «Удаль» Коринфский воспевает безудержную стихию народного движения, и разинское восстание характеризуется в нем, как проявление традиционной русской удали:
Удаль русская! Не ты ли
Волги пенила струи?
Не с тобой ли в Каспий плыли
Стеньки Разина ладьи? ( Коринфский А. Бывальщины. Картины Поволжья и Северный лес». СПБ., 1900. .С.89)
Вольным человеком, грозным судьей угнетателей народных показан Степан Разин в стихотворении Коринфского «Жигули». Мотивы удивительной стойкости образа мятежного атамана в памяти народной видны в стихотворении Коринфского «Перед Стенькиным бугром», где Разин сравнивается с орлом:
То не о нём ли вспоминая,
Орлы другие с высей гор
Снялись, слетелись – стаей-стая-
На Стеньки Разина бугор?!
В таком же стиле написано еще одно его стихотворение – «У Спасского затона». Легенде об утоплении Разиным персидской княжны Коринфский посвятил стихотворение «Перстень». В целом в событиях разинского восстания и в образе самого Разина Коринфский видел удалую русскую натуру, озорства ради поднявшуюся на смертный бой с «мирскими кровопивцами», за то и оставшимися в памяти народной.
Современник А.Коринфского Николай Максимович Минский (настоящая фамилия Виленкин) (1855-1937) был известным дореволюционным прозаиком и поэтом. Его творчество не раз входило в противоречие с царской цензурой, которая в 1883 году, например, уничтожила первый сборник его стихов, по настроению весьма близкий народничеству. Жизненные дороги Минского пересекались и с Лениным: в 1905 году Минский издавал газету «Новая жизнь», которой фактически руководил Ленин. За публикацию «Гимна рабочих» и сокращенного перевода «Интернационала» Николай Максимович был арестован по обвинению в призыве к ниспровержению существующего строя. Выйдя из тюрьмы, Минский уехал заграницу, где написал драматическую трилогию: «Железный призрак», «Малый соблазн», «Хаос». После Октябрьской революции 1917 года он работал в советском полпредстве в Лондоне.
Интерес к разинскому движению заметен уже в ранних стихотворениях Минского. В былинной форме рассказывает он об основным этапах разинского восстания в своем стихотворении «У отшельника». От посёлков людских во все стороны разбежались дороги бойкие. И та, что побольше, вела к стану теплому Степана свет Тимофеевича, по прозванью Стеньки Разина:
Сам батюшка на бугре сидел,
В золотом кресле с насечкою.
Он помахивал платком шёлковым,
Считал свое войско несметное,
Равнял свои легки лодочки
Уж он Астрахань брал, Самару брал,
Не поклонился городу Саратову,
Уж он строил полки удалые
На Москву идти златоверхую.
И люди вольны сходилися. (Минский Н. Полное собрание сочинений в 4 томах. Т. 4. СПБ., 1907. С. 112-113.)
Далее автор развивается общеизвестную легенду об утоплении Разиным персидской княжны.
В некоторых произведениях известного дореволюционного писателя Александра Валентиновича Амфитеатрова (1862-1938) отражены отдельные эпизоды разинского восстания. В 1902 году за публикацию сатирического фельетона «Господа Обмановы», в котором не без труда угадывались члены царствующего дома Романовы, Амфитеатров был выслан в Минусинск. Однако это не помешало ему выпустить ряд романов, повестей, фельетонов, рассказов и стать одним из популярных российских писателей предреволюционного времени. В 1912 году было опубликовано стихотворение Амфитеатрова «Стенька Разин». Мятежный атаман показан самоотверженным защитником угнетенного люда, который и поныне помнит и ждет Степана Тимофеевича. Повествование ведется от имени самого Разина:
Отторгнут я казачьим кругом,
Один, как перст, - который год!
Покинут братом, брошен другом…
Всё – за народ! Всё – за народ!
В степи зелёной небо сине…
Я шёл на Волгу, на восход
И был мне голос от пустыни:
- Встань за народ! Встань за народ! ( Амфитеатров А.В. Собрание сочинений. Т. 23. СПБ., 1912. С. 109).
Далее, уже от имени автора, говорится о стойкой памяти народной, и века спустя не забывшей ни Степана Разина, ни его деяний:
Не сгибла память атамана:
Из века в век, из года в год.
Здоровье Разина Степана
Пьет ожидающий народ!
Это стихотворение, по духу соответствовавшее революционным настроениям первых лет советской власти, многократно включалось в сборники революционной поэзии, рекомендованные широким массам того времени.
Строки, посвященные Степану Разину, находим мы и в творчестве выдающегося русского поэта начала ХХ столетия Валерия Яковлевича Брюсова (1873-1924). Волжский простор и струги Степана Разина – вот тема для поэта Брюсова:
Слава властителю звуков,
Творцу вдохновенного слова.
…Стелется вольное море;
Раскинулся лес на раздольи;
Веет весна по просторам;
По Волге плывёт Стенька Разин. (Брюсов В.Я. Собрание сочинений в 7 томах. Т.3. М., 1974. С. 421).
В статье «Пушкин и крепостное право» Брюсов вновь обращается к Разину и его эпохе. Он заметил, что в произведениях Пушкина «полно представлена вся история. Мы видим былинную Русь - в «Песне о вещем Олеге», в сказках, … Русь московскую в «Русалке», в «Борисе Годунове», восстание Разина – в песнях о нем».(Там же. Т. 7. М., 1975. С. 112) Цитируя строки из «Евгения Онегина», Брюсов пишет, что «пастух, плетя свой пёстрый лапоть», «поёт про волжских рыбарей», т.е. в своей убогой доле вспоминает вольницу Стеньки Разина. Последняя черта полнее развита в «Странствиях Онегина», где говорится, как бурлаки,
Опершись на багры стальные,
Унывным голосом поют
Про Стеньки Разина приют
Про те разъезды удалые,
Как Стенька Разин в старину
Кровавил волжскую волну. (Там же. Т. 3. С. 119-120.).
Но более глубокого развития тема о Степане Разина в творчестве Брюсова не нашла. Поэт ограничился лишь эпизодическими упоминаниями о легендарном атамане.
В целом надо отметит, что разинская тема в условиях дореволюционной России, конечно, не могла найти всей полноты и объективности отражения в литературе того периода. Личность Разина продолжала оставаться одиозной для правящих классов и церкви, поэтому поэты и прозаики в цензурных условиях того времени разрабатывали отдельные эпизоды разинского восстания, прежде всего набивший оскомину эпизод с псевдоутоплением персидской княжны, разгул разинской вольницы, как проявление глубинной сути русской натуры. Но то, что литераторы дореволюционного времени не дали окончательно забыть такую легендарную фигуру, как Степан Разин, донести ее до потомков, в этом несомненная заслуга российских литераторов Х1Х - начала ХХ веков.
Михаил Астапенко, член Союза писателей России, академик Петровской академии наук (СПб).