Год Педагога и Наставника завершился. Но нелёгкий труд сей вечен. Сегодня приводим некоторые мысли из книги Джерома Д. Сэлинджера «Над пропастью во ржи».
Есть книги, которые попадают к нам нечаянно. И которые все равно перечитываются нами, хотя мы и не планировали. Книга Джерома Д. Сэлинджера «Над пропастью во ржи» (роман, повести и рассказы) попала ко мне в 1991 году. Попала в то время, когда мне было совершенно не до книг. Постоянно болеющие дети-погодки, и вот в период затяжных болезней мне приносит её муж – большой книгочей. И читалась она очень неровно; много было в ней чужого, непонятного. Что мы, советские люди, могли понять, например, об Иисусовой молитве? А американцы, оказывается, знали, поскольку в переводном варианте были знакомы с «духовными опытами» русского анонимного автора, изложенными в «Откровенных рассказах странника…» – книге увлекательной, но не полезной, отнесённой специалистами к псевдодуховной литературе. Или: что мы знали тогда об Америке, например, 1942 года? («…я ненавижу сорок второй год и, должно быть, буду из принципа ненавидеть до самой смерти», – скажет героиня Бу-Бу Гласс).
Книга пронизана повестями и рассказами о потомстве семьи Глассов – комических актёров странствующей труппы, семеро детей которых на протяжении долгих лет выступали по очереди в качестве платных гостей в детской радиопередаче вопросов и ответов с названием «Умный ребёнок», что дало всем им впоследствии возможность получить образование. Так вот, в 1942 году взрослые дети этой семьи (исключая младших – тринадцати и восьми лет) так или иначе оказались причастны к мировым (то есть военным) событиям современности, что и отложило свой след на их судьбах. Старшие – Симор (самый-самый из всех необычно талантливых, креативных, едва ли не идеальных детей семьи Глассов) и Бадди (выступающий в повествовании главным бытописателем, а правильнее – писателем) – «заодно с несколькими миллионами молодых американцев записались в армию» и служили в разных штатах: первый – в войсках военно-воздушной силы, второй – в пехоте. Один из близнецов Уолт воевал в Тихом океане, а в 1945 году нелепо погиб в Японии. Второй – Уэйкер – сидел в лагере отказников, а впоследствии стал священником. И даже сестра Бу-Бу служила мичманом в женских морских войсках. Или: что мы знали о «банановой лихорадке» американцев, устремившихся после Второй мировой войны к обогащению? Разве не обывательская мораль, пошлость и цинизм вносят в жизнь Глассов-младших столько протеста?
Из всех наиболее жизнестойкой оказалась Бу-бу – жена, мать семейства, воспитывающая троих детей. Симор, не доехавший до собственной свадьбы в 1942 году, всё же женился на своей невесте, но во время отдыха с нею во Флориде пустил себе пулю в лоб. После гибели этого героя культ его для младших братьев и сестёр становится едва ли не определяющим их мысли и поступки. Каковы их пути? Священник, писатель (он же – преподаватель колледжа), двое артистов…
Кстати, об этих двух артистах – брате и сестре. Они вспоминают, как выступали на радио, и старший брат Симор дал им в своё время одинаковую установку: стараться не только хорошо выступать, но и даже хорошо, опрятно выглядеть «ради Толстой Тёти», которая тоже слушает радио… Спустя годы, брат Зуи открывает сестре Френни, что под Толстой Тётей Симора подразумевается Христос… Не то ли и с учителем, который должен трудиться только отлично, несмотря на ту «публику», которую приходится учить. Должен ради Христа!
И так – с любой профессией.
Ещё интересно – про профессиональную «болезнь» преподавателя, названную у Сэлинджера «болезнью Гласса», когда «преподаватель в свой свободный от лекций день, вдруг, согнувшись в три погибели, перебегает на другую сторону улицы или залезает под диван, увидев, что к нему идёт кто-то моложе сорока лет…»
А почему «Над пропастью во ржи» назвал свой роман Сэлинджер? О, здесь писатель дал идеальную установку для идеального педагога устами своего героя: «Понимаешь, я себе представлял, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле, во ржи. Тысячи малышей, и кругом – ни души, ни одного взрослого, кроме меня. А я стою на самом краю скалы, над пропастью, понимаешь? И моё дело ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть. Понимаешь, они играют и не видят, куда бегут, а тут я подбегаю и ловлю их, чтобы они не сорвались. Вот и вся моя работа. Стеречь ребят над пропастью во ржи. Знаю, это глупости, но это единственное, чего мне хочется по-настоящему…»