— Володя, а как же Аня? Я хочу её навещать, - обреченно сказала жена.
***
Аня с шести лет жила с отцом. Она хорошо помнила, как в один из дней мама собрала вещи, крепко прижала её к груди и, отстранив о себя, тихо сказала:
— Анечка, маме надо уехать…
— А ты скоро обратно вернешься? – спросила Аня, встревоженно глядя на мать. Та отвела заплаканные глаза:
— Постараюсь, Бельчонок. Слушай папу…
Отец Ани стоял в дверном проеме и сурово смотрел, как жена обнимает на прощание дочь. Мама поднялась с колен, затравленно посмотрела на мужа, а потом кинула на дочь взгляд, полный боли и отчаянья. Родители вышли в коридор. Из-за неплотно прикрытой двери раздался голос отца:
— Из города уезжай. Чтобы духу не было. Ни тебя, ни твоего любовника. Сгною обоих.
— Володя, а как же Аня? Я хочу её навещать, - мама говорила тихо и обреченно.
— Я решу. А ты не вздумай на суде качать права. Дочь будет жить со мной, - в голосе отца был металл.
Хлопнула входная дверь. Анечка осталась жить с папой. Поначалу она ждала маму и каждый спрашивала отца, когда она приедет. Но Владимир Петрович зло отвечал, что сам ничего не знает. Аня начинала тихо плакать, и раздраженный отец срывался:
— Ну-ка, хватит, нюни распустила! Марш в свою комнату!
Анечка помнила маму, её ласковые руки, нежный голос. Женщина любила напевать, когда хлопотала по дому. Отца это, почему то, постоянно раздражало. Еще Аня помнила, как плакала мама, когда отец отчитывал её за какую-то провинность. Они уходили в другую комнату и Ане казалось, что там мама жалобно вскрикивает. Потом мама прятала синяки под длинными рукавами кофты.
Через полгода Владимир Петрович, наконец, разрешил бывшей жене увидеть дочку. Но только в его присутствии. Анечка бросилась к маме и обхватила её за шею:
— Где ты была, мама?!
Та молча и крепко прижала Анечку к груди. Её руки тряслись, а глаза были печальны.
— Мама! Ты снова будешь жить вместе с нами? – наивно спросила Аня, с надеждой всматриваясь в лицо самого близкого и родного на свете человека. Женщина затравленно глянула на бывшего мужа поверх Аниного плеча и, обратившись к дочери, ласково сказала:
— Нет, Анечка, ты будешь жить с папой. А я буду тебя навещать! Я тебе обещаю, Бельчонок.
Аня нахмурилась:
— Но я хочу жить с тобой!
— Аня, ну так сложилась жизнь…, - глаза мамы наполнились слезами. Она быстро смахнула их рукой и улыбнулась вымученной улыбкой:
— Тебе же скоро в школу? Давай поговорим об этом.
Аня наклонила голову и уставилась на маму упрямым взглядом:
— Я хочу жить с тобой, мама!
Мать беспомощно посмотрела на Владимира Петровича, а тот быстро подошел к дочери и командным голосом сказал:
— Прекратить! Ты будешь жить со мной и точка!
Аня заплакала и схватила мать за руку:
— Нет! Я не отпущу маму!
Отец злобно вырвал руку бывшей жены из хрупких пальчиков дочери и толкнул мать Ани к выходу:
— Уходи! Я так и знал, что это плохая идея.
Аня заревела еще громче, с ужасом наблюдая, как отец насильно тащит её маму в прихожую. Та почти не упиралась, только смотрела, обернувшись, на дочь и слезы катились по её щекам.
— Мамочка! – Аня кинулась следом и вцепилась в пальто матери, - не уходи!
— Аня, дочка, прости…, - сквозь слезы говорила мать, повинуясь грубой силе бывшего мужа. Владимир Петрович, отпустив локоть бывшей жены, схватил дочь под мышки и оторвал от пальто жены.
— Уходи быстро! – злобно крикнул он Аниной матери. Та затравленно глянула на дочь и выскочила из квартиры. Входная дверь захлопнулась. Аня попыталась вырваться из рук отца, отчаянно крича:
— Мама, мама!
Отец, в ярости, повернул дочь к себе и посмотрел на неё бешеными глазами:
— Замолчи!
Но у Ани началась истерика. Она кричала и извивалась в руках Владимира Петровича, выкрикивая только одно слово: «Мама!». По её раскрасневшемуся лицу лились слезы. Не желая больше терпеть вопли дочери, Владимир Петрович дал ей легкую пощечину. Голова девочки мотнулась на тонкой шейке и она, мгновенно притихнув, испуганно уставилась на отца.
— Вот так-то лучше, - с удовлетворением произнес Владимир Петрович, отпуская дочь, - вы только силу понимаете…
С этого дня Аня разлюбила отца. Она испытывала к нему только одну эмоцию: страх.
Мама, конечно, приезжала. Правда, не очень часто. Она, теперь, жила в другом городе. Отец предупредил Аню: если она снова закатит истерику, мать она больше не увидит. Ребенок испуганно затаился. Встречаясь с мамой, она отчаянно к ней прижималась, боясь расплакаться. Всё это время отец контролировал процесс общения, стоя за спиной бывшей жены с хмурым, недовольным лицом. Если бы не предписание суда, определившее график и время встречи матери и дочки, он вообще бы оградил Аню от её матери.
Потом мама некоторое время перестала приезжать. Так как её письма Владимир Петрович изымал из ящика и прятал от Ани, девочка ничего не понимала. Она тосковала и думала, что мама стала про неё забывать. Однако, через какое-то время мама снова приехала. От неё пахло молоком и чем-то сладким, а сама женщина заметно поправилась. Она не смела сказать Ане правду и придумала, в оправдание, какую-то долгую командировку. Только спустя много лет Анна узнала, что в другом городе, там, где жила мама с новой семьей, у неё есть младший брат.
В одну из встреч отца отвлекли неожиданным телефонным звонком, и мама успела шепнуть дочери:
— Расти скорее, Бельчонок. Я тебя заберу!
К сожалению, этим планам не суждено было сбыться. Когда Ане исполнилось 13 лет, маму насмерть сбила машина. Анечка, узнав ужасную новость, бурно рыдала, лежа ничком на своей кровати, а отец, пройдя мимо её комнаты, злорадно бросил на ходу:
— Развела тут сырость! По заслугам и плата!
***
Владимир Петрович, Анин папа, был в их небольшом городе довольно влиятельным человеком. Его отец, Ковалев-старший, работал в обкоме партии на высокой должности, да и сам Владимир, стараниями своего отца, занимал в этой структуре неплохое и тёплое местечко. Аня не хотела толком разбираться в существующей партийной иерархии, она просто знала, что отец её номенклатурный работник и его нечастые визиты в школу наводили шороху среди учительского состава.
Она неплохо училась и отцу не приходилось за неё краснеть. Правда, Владимир Петрович требовал только отличных оценок, но Ане плохо давались точные науки, зато литература, история и английский язык были её любимыми предметами. Аня была застенчивой, а под суровым, жёстким присмотром отца росла неуверенной в себе, робкой и закомплексованной.
Отец почти никуда её не отпускал, кроме школы и танцевальной студии, куда Аню возил водитель Владимира Петровича на служебной «Волге», а потом, ждал целый час в фойе, чтобы отвезти дочку шефа домой. Ане хотелось гулять с подружками, ходить в кино, кататься с горок, загорать на местном пляже у речки. Но отцу всё это категорически не нравилось, и он запрещал все праздные развлечения и строго контролировал дочь.
Правда, когда Ане стукнуло 16, он смягчился и даже стал разрешать ей ночевать у своей единственной подруги, одноклассницы Тамары. Мать Тамары преподавала в школе физику, и отец считал, что в квартире подруги его дочь будет под строгим учительским присмотром.
Когда Владимир Петрович первый раз отпускал дочку к подружке на ночь, он бросил фразу:
— Похоже, ты не в свою мать…
Аня удивленно посмотрела на отца. Упоминание мамы, после её гибели, было в доме под запретом. Поймав взгляд дочери, Владимир Петрович нахмурился и отвернулся. Боясь задать лишний вопрос, Аня только вздохнула.
***
— Анюта, давай сходим на танцы в субботу? В Дворце Строителей будет дискотека, – предложила Тамара, когда девушки расслабленно сидели в школьном дворе на лавочке. Уроки недавно закончились. Светило яркое майское солнце, до последнего звонка оставалось несколько дней. И всё! Прощай школа, здравствуй взрослая жизнь!
Аня задумчиво покачала головой:
— Ты же знаешь, отец меня не отпустит. Я, до сих пор, была только на школьном новогоднем вечере в прошлом году! И всё.
Тамара усмехнулась:
— Да, батя у тебя суровый. Но ты можешь сказать, что идешь ко мне ночевать! Маман не выдаст, наплетем ей что-нибудь.
Девушки переглянулись и рассмеялись.
— Я боюсь, - честно сказала Аня. Её симпатичное лицо словно накрыла тень.
— Кого? Отца? Ну, не убьет же он тебя! К тому же, откуда он узнает? Маман прикроет, если он позвонит, - беспечно ответила Тамара, жмурясь от яркого солнышка, - мы молодые, надо пользоваться моментом! А потом взрослая жизнь, муж, борщ, пеленки…
Девушки снова засмеялись. Бойкая Тома смотрела на жизнь оптимистично:
— И я не думаю, что кто-то из друзей твоего отца окажется на этой дискотеке!
Аня кивнула:
— Нет, точно. У него все друзья - дядьки серьезные, в костюмах. С танцами совсем не вяжутся.
Девушки захихикали. Аня только с Тамарой могла шутливо
отзываться об отце.
Глянув на часы, Аня встала с лавочки:
— Томочка, извини, побегу домой. Отец будет звонить, проверять.
Тамара кивнула головой:
— Конечно! Подготовь его к тому, что в субботу ты у меня ночуешь. Там видно будет, что делать дальше!
— Ладно, - Аня помахала подруге рукой и быстрым шагом пошла к воротам школы.
***
В субботу вечером Аня собралась в гости к подруге. Она надела темно-синее глухое платье ниже колена, черные туфли без каблука, а свои светлые вьющиеся волосы забрала в строгий пучок на затылке. Осмотрев дочь придирчивым взглядом, Владимир Петрович удовлетворенно кивнул.
— Василий тебя отвезет, -сказал он строго. Аня кивнула. Обратно, в воскресенье днем, она должна была вернуться сама.
Аня вышла из подъезда и села в отцовскую служебную «Волгу». Шофер, седой пятидесятилетний мужчина, приветливо с ней поздоровался. Аня в ответ смущенно кивнула. Ей не нравилось, что Василий открывает перед ней дверцу автомобиля, словно швейцар. Ане казалось, что идущие мимо прохожие смотрят на неё с осуждением.
У Тамары было весело и шумно. Подруга щеголяла по квартире в модном платье-сафари, уже накрашенная, с накрученными на бигуди волосами. Её мамы не было дома.
— Анька, заходи скорее! До дискотеки еще час, тебе надо накраситься! – закричала Тамара сквозь грохот музыки, пританцовывая и улыбаясь. В большой комнате играл магнитофон. Аня подошла и убавила звук.
— А где твоя мама? – спросила она.
Тамара беспечно махнула рукой:
— Пошла куда-то! К очередному ухажеру, наверное! Ха-ха!
Аня смутилась. Ей было странно представить, что их строгая, не очень молодая физичка (ей под сорок, старая уже!), может вообще иметь какую-то личную жизнь.
Девушка присела за трельяж. Тамара сунула ей в руки коробочку туши «Бархатная» и приказала:
— Красьтесь, мамзель. Если хочешь, вот тени польские и помада. А то ты бледная, как приведение!
Аня рассеянно посмотрела на тушь и отложила её в сторону:
— Спасибо, Томочка. Думаю, мне всё это не пойдет.
Раскрашенная, как индеец на тропе войны Тамара, махнула на подругу рукой:
— Ну тебя! Не хочешь, как хочешь. Но в этом платье ты точно не пойдешь! Монашки и то наряднее одеваются!
Аня кинула взгляд на подол своего синего платья. Одежду ей покупал отец и она не смела мечтать о чем-то другом, хотя, при его возможностях, Аня могла ходить с ног до головы одетая в дефицит, не бегая по городу в поисках фарцовщиков, как другие ребята.
Тамара вытащила из шкафа охапку разноцветной одежды и кинула вещи на диван:
— Прошу вас, ваше величество! – сказала она, со смехом, - велкам мерить!
Аня с любопытством поглядела на одежду. Скинув свое синее платье, она осталась в белье. Тамара с завистью посмотрела на подругу:
— Классная у тебя фигура, Анька! Талия, ноги и вообще. С такими данными я бы только в мини рассекала!
Аня засмущалась. Многолетние занятия танцами отточили её юные формы. Она потянулась за пыльно-розовым платьем и неловко натянула его на себя.
Зеркало отразило красивую белокурую девушку с напряженным лицом. Платье сидело свободно, его длина слегка открывала колени. Цвет изумительно подходил к облику Ани, придавая коже перламутровый оттенок.
— Анька, выглядишь на все сто! А мне это платье мало, – восторгалась подруга, - у меня где-то есть розовая помада, а туфли наденешь белые, они на небольшом каблуке, будет классно!
Тамара вытащила из шкатулки бусы из жемчуга и приложила их к шее Ани:
— Смотри, как красиво!
Аня смущенно смотрела в зеркало. Действительно, красиво. Она отвела руку подруги в сторону:
— Нет, Томочка, не нужно украшений. Я так пойду…
Тамара кинула бусы обратно в шкатулку:
— Как хочешь! Ну хоть волосы то распусти!
Аня вынула шпильки и её прекрасные белокурые локоны упали ей на плечи. Тамара тоже посмотрела в зеркало и удовлетворенно произнесла:
— А теперь просто бомба! Все парни наши!
***
У Дворца Строителей толпилась молодежь. Все были в приподнятом настроении, шумно переговаривались и шутили, предвкушая веселье. Аня и Тамара, с любопытством озираясь, протиснулись к входу. Несколько дружинников в повязках охраняли высокие двустворчатые двери, пуская внутрь тех, кто предъявлял билеты.
Тамара и Аня благополучно прошли через охрану, вошли в распахнувшиеся двери и, минуя тамбур, оказались в широком, просторном вестибюле. Из зала лилась громкая, веселая музыка. У растерявшейся Ани всё мелькало и кружилось перед глазами, зато Тамара, схватив её за руку, чувствовала себя, как рыба в воде. Она обернулась к подруге и громко сказала:
— Идем в зал, там уже всё началось!
Аня и Тома поднялись по лестнице и вошли в царство модной музыки и мигающего света…
Конец первой части. Продолжение здесь: — Пойми, он - лучшее, что тебе светит, — вздохнув, сказал устало отец 😒. Реакция дочери была предсказуемой
Дорогие читатели, подписывайтесь на 👉 мой Телеграм, чтобы не пропустить свежие публикации