— Любой поэт сойдет с ума
Без ясности, что век лучится
Над мыслями. Стихотворится
Ему не потому, что ман*
Небесный стал ему порукой
Существованья меж людей...
Он тоньше чувствует разлуку
Со звёздами, а сердце стуком
Напоминает каждый день,
Что на земле. Здесь. Заключенный
В обычной кукле**, что живёт
Не потому, что сердце бьёт,
А потому что в небе тёмном
Есть кто-то с планом на неё.
И ты живешь... и не живешь...
Нередко сл'учится мгновенье,
Когда души твоей плененье
Нарушить всхочешь. Рвёшься, бьёшь
Крылами духа, тело мякнет...
«Свобода» — думаешь. Но вот
Вновь куклу небосвод зовёт
Заране выношенным знаком,
И... разговаривают рты...
Тела встречаются... а души
Принуждены их голос слушать
И снова ждать... ждать высоты,
Полёта, в небо возвращенья,
Чтоб свобождать от зла теней
Планету и людей на ней,
Ускорить дольное вращенье.
Но нет — мы слушаем опять
Слова... словами предложенья...
От предложений голова
Кружится, но едва-едва —
Без жажды встреч, без продолженья;
И всё не то, и всё не там,
И не тогда, когда желанно,
И жизнь, что стала долгожданной,
Идёт понуро по пятам...
— От светлых душ и кукол шаг
Становится светлей. Но, Боже,
Как жизнь на жизнь здесь не похожа...
Как будто друг — твой худший враг,
А враг заботится, жалеет
Тебя, и вот как будто вдруг
Перевернулось всё вокруг,
Но не становится теплее.
Ты доживи, чтоб в сердце дней
Под небом, посреди раздора,
Заслышав поступь Командора,
Истаял «дружеский» ин'ей,
И все иллюзии ушли,
И все сомнения пропали,
Чтоб люди больше не казались
Толпой тюремщиков земли...
Но чтоб земной построить рай
Не злу вослед, как противленье —
По сердца жаркому веленью,
Не умирай! Не умирай!
— Цель неба не ясна, туманна.
Мне без стремленья достигать
Компьютер, комната, кровать,
Окно напротив, есть и спать —
Всё больше кажутся обманом:
Ем без еды, пью без питья,
Живу без жизни, сплю без дрёмы...
Так дом перестает быть домом,
И я перестаю быть я.
Нет смысла ждать, когда часы
Идут как будто, движут стрелки,
Но хода нет в движеньях мелких.
Уже и небо в звездах — сыпь
Песка на бархате подлунном,
И в теле куклы, в сердце юном
Кровь, словно битов пересыл.
Стремятся целые страницы
Стихов — нули и единицы —
Ложиться Тоту на весы***,
Но без полёта, без горенья
Зачем ему стихотворенья,
Как дети-брошенки — босы,
Худы, грязны, грустны, голодны,
Под злобным духом несвободны,
И их недетские работы —
Лишь слёзы, в грязи полосы
Из глаз ко рту. Сиротам сдаться
И всем фальшиво улыбаться
В надежде, что быть может статься,
Хоть кто из них, но будет сыт?
Всё помню: тексты не стирай...
... не умирай... не умирай...
Но мне бы жить на свете белом,
А не в дыре, во тьме дебелой,
Чтоб строить посулённый рай.
*Ман — здесь отглагольное существительное от слова «манить»;
**Обычная кукла — здесь девочка-марионетка по имени Алиса;
*** Ложиться Тоту на весы — души мертвых ложатся на эти весы, чтобы Бог Мудрости проверил их чистоту; здесь намёк на то, что при стирании стихов они попадают в царство мертвых, Богу на проверку (стирать стихи мне музы запретили... теперь я их просто мою с мылом).
© Стихи. Алиса Чин. 2024 г.
⇐ «К плохому приближаться не хотим...» Стихи-размышление о хорошем и плохом || Оглавление || Старофранцузское рондо (№7). «Любовь». Твёрдая поэтическая форма ⇒
Такие стихи нужны моим читателям или лучше писать сонеты о любви? (я могу, если нужно... а нужно?)
Понравилось? Подпишись! Я выкладываю 3 стихотворения в день (МСК: 08:00, 12:00, 18:00)!