февраль 2022
Я стою перед campamento (в пер.с исп. «лагерь»), чилийскими трущобами. Передо мной – холм, усыпанный странными конструкциями, нелепыми разномастными деревянными домиками, похожими на скворечники, прилепленные друг на друга. Перед ними – заросшее футбольное поле, по которому бегает стая бродячих собак. Вокруг горы мусора, пара малышей играют с раздолбанной коляской.
Подбегает запыхавшаяся София и радостно здоровается со мной:
– Hola! Que tal? (Привет, как дела? в пер.с исп.)
София – одна из «заправлял» этого лагеря. Она решает организационные вопросы, улаживает конфликты между его обитателями. Я нашла телефон Софии через знакомых, ведь просто так в лагерь не попадешь. Полиция избегает здесь появляться, а сами обитатели не любят чужаков. Неизвестно, что им в голову придет, здесь свои законы…
– Сколько человек живут в лагере? – спрашиваю Софию, угощая ее своим кофе из термоса. Мы говорим на испанском.
София рассказывает мне, что в лагере живут около 100 семей, домов здесь гораздо меньше, поэтому некоторые семьи делят крошечные дома по комнатам. Детишки из лагеря ходят в муниципальные школы. Самому маленькому здесь 2 месяца, много подростков, один из них – инвалид.
Лагерь – чилийский вариант латиноамериканских фавел. Обычно, группа людей поселяется на чьей-то земле, и начинает строить дома из подручных материалов: фанеры, картона, досок, камней. «Toma», то есть незаконный захват территории, от испанского слова «брать», начинает разрастаться. Если такой лагерь возник где-нибудь на холмах, то дожди представляют большую опасность. Вода с грязью затапливает домики, а иногда и разрушает их.
– Перспективы? – грустно улыбается София, – какие там перспективы. Живы и ладно. Крыша над головой даже самая прохудившаяся – тоже счастье. Ведь сколько людей сегодня спят в Чили просто на улицах, даже с грудными детьми.
Мы медленно бредем по лагерю, болтая с Софией. Она показывает мне дома и рассказывает про их обитателей. Вот здесь живет одинокая старушка, это даже не дом, а остатки чьей-то мебели, сваленные в кучу. Летом можно представить жизнь под открытым небом, но зимой? Температура в Чили в зимние месяцы опускается до нуля.
София пожимает плечами.
– Сеньора Роза так живет третий год. Она сильно болеет, каждая зима может стать для нее последней.
Муниципалитет и власти не в состоянии решить проблему с разрастающимися трущобами. С каждым годом их становится все больше. Почти все окраины городов стихийно застроены фанерными домами. Социальный взрыв в Чили с его массовыми протестами, разграблениями инфраструктуры, поджогами и разграблениями привел к еще большей нищете бедных районов. Огромный поток эмигрантов из других стран Южной Америки, хлынувший в страну, еще больше усугубил ситуацию.
Люди, живущие в лагере, ищут работу мойщиками машин, парковщиками, уборщиками улиц.
Несколько раз в месяц мы привозим еду, одежду, игрушки в разные лагеря. Мы не можем изменить ситуацию этих людей, но мы даем им понять, что они не одни. Что есть кто-то в мире, кто думает о них.
Чили, Сантьяго
16 ноября 2021 год