С Михаилом развод был тяжелый. Лариса Алексеевна долго в себя приходила. Откуда ей было знать, что Мишенька, дорогой, любимый, единственный, окажется с секретиком внутри. Каким? О! Это очень интересный секрет. Лариса обалдела просто, когда открыла потайной ящичек его жалкой душонки.
Миша любил женщин постарше. Ему было двадцать пять лет. Молодой парень, которому нравились тети за сорок, а то и за… побольше. Зачем он женился на двадцатилетней девахе, до сих пор непонятно. Миловался бы со зрелыми девушками, никто бы не расстроился. Нет, надо было мозги пудрить юной Лариске, родить с ней в браке двоих ребятишек и закрутить роман с взрослой женщиной на стороне.
Да какой роман – все вокруг об этом говорили. Никто не понимал – что такого нашел Мишка в облезлой крысе из планового отдела? Чем затмила плановая крыса Инна Геннадьевна Куропаткина красивую, молодую, здоровую и веселую жену?
Встречались тайно, в благоустроенной квартире одинокой Куропаткиной. Греха таить нечего, крыса крысой, а выглядела достойно (на Мишкин, конечно, вкус). Ноги, волосы, зубы – все у крысы было в порядке. Опыт, то, се… Всякие завлекалки постельные, разврат и выдумка – тоже. Куда там капризной Лариске (то голова болит, то устала) – дети малые на руках, готовка, уборка, работа, хватало хлопот. Ей некогда в пеньюаре «любимого» Мишутку ждать. Ну а Мишутке заботы и хлопоты, писки-визги надоели. Он от семейной жизни на пухлом крыскином диване отдыхал.
Вот и получился развод. Лариса, поплакав немного от души, перечитав главу Макаренко о семейной жизни и предательстве главы очага, слезы утерла, все бумаги подписала. Чего ей, собственно, переживать? Хорошенькая до невозможности, куколка в локонах, ручки из нужного места растут (ножки – тоже), с детьми бабушки-дедушки помогают, работа и жилье, слава богу, имеются. Лариска крылышки расправила и наладилась жить дальше.
Встречам отца с детьми не препятствовала. Алиментами не стращала – совесть есть – денег на ребят даст. Сделала новую прическу и на компьютерные курсы поступила. Вся жизнь впереди. Легкий характер был у Ларисы. Оптимистка! С такими не страшно жить.
Миша сделался свободным, аки ветер в поле. Но заело, конечно, чего это Лариска по нему крокодильи слезы не проливает, и вообще не стонет. Да и крыску Инночку сей факт покоробил. Обидно даже, что мужик сворованный не таким лакомым куском оказался. Вроде, и цена ему бросовая. Исподволь Куропаткина стала Мишу против Ларисы настраивать: мол, гулящая она, коли не дорожит утраченной семейной ценностью, мол – пробы на Лариске ставить некуда. Бедные детки, поди совсем заброшены, покинуты, пока мамаша хвостом метет по кабакам.
Миша, дурак, ей, конечно, верил. Оно и понятно, что дурак.
И началось у них…
Договорятся бывшие супруги о передаче детей на субботний день отцу по телефону. Тихо-мирно, без претензий. Ребята рады. Лариска об уборке думает. Все нормально. Приводит пацанов к папе (заметьте, не он за ними приходит, барин, а она приводит на новое папино место жительства). Открывает сей достойный джентльмен дверь, запускает ребят. Лариска назад – дерг. Ан – нет.
- Постой, подожди!
И понеслась:
- Что, по кобелям намылилась, такая, разэтакая? Да ты всю жизнь по кобелям моталась! И тут рада! Мало того, что хозяйкой была никудышной, засранкой, так и мать из тебя никакая! Почему у Сеньки носки не глажены? Почему Борька в прошлую субботу в такой же футболке был?
И несет Миша всякую чушь, грязью Лариску поливая. Малые слушают, на ус мотают. В комнате Инночка притихла – наслаждается концертом. Очень ей приятно, когда молодую соперницу по стенке размазывают. Прям, мед в уши.
Лариса от неожиданности теряла дар речи. Все это было так мерзко, так неприятно… За что?
- Ты же сам меня бросил? Какие ко мне претензии?
- Потому и бросил, что жить с тобой, идиоткой, нет больше никаких сил! – кочевряжился Михаил, - а теперь за детей душа болит!
Лариса, молодая и неопытная, совсем терялась. И главное, дети смотрят на то, как отец унижает маму. Конечно, маленькие, но ведь нельзя так! Слезы сами бежали по щекам, она делала шаг вперед, чтобы забрать парней и никогда здесь больше не появляться. Чтобы не заблуждаться в «нормальных интеллигентных разводах» и держать ухо востро.
Но Миша к детям ее не пускал, выталкивал за дверь и поворачивал ключ в замке. Концерт окончен. На утро звонил, как ни в чем ни бывало, и совершенно мирно разговаривал, договариваясь о времени встречи, чтобы забрать Сеню и Борю обратно.
Лариса на такие уловки не велась.
- Сам приводи. Я дома.
Миша приводил. Ни словечка о вчерашнем. Улыбался даже. Лариса, уже наученная, заплаканная, в беседы с ним не вступала – хлопала перед носом дверью (в отместку за вчерашнее).
Позже начались звонки с угрозами. Угрозы были всякие. Претензии – тоже. Стоит Ларисе устроить и для себя, и для сыновей выходной, не отвести их в садик, Миша тут же звонит:
- Я за сад такие деньги плачу, а ты, (непереводимая игра слов) детей туда вообще не водишь!
И трубку отключает. Так и повелось: нальет дерьма на голову бывшей и отключается. Сиди, Лариса, обтекай.
Потом уже поняла Ларочка, что Миша статус свой при тетеньке Инночке повышает. Бывают такие граждане: гордиться особо нечем, так хоть за счет слабого и безответного подняться. Нравится игра такая подленьким мужичкам.
Свекровь звонить повадилась. Ну, у той другие песни: пока Лариска невесткой была, доставалась ей полная чаша: белье не так стирает, готовит не так, детей воспитывает плохо, морду красит целый час, и такая, и сякая. А теперь стала Ларочка хорошая.
- Та, новая, старая такая! Грубит мне. Хамит! В дом не пускает!
Лариска смеется про себя: а что свекровка думала, новая невестка ей коврик красный стелить будет? Не из таковских! Хорошо, что она, Лара, избавилась от родственничков. Еще бы мужа правильно вести себя научить…
- Ты уж, Ларочка, как-то семью-то восстанавливай! Детей пожалей! – ноет свекровь.
А Ларисе совсем не хочется семью восстанавливать. Муж истинное лицо показал. И вообще, Ларисе совсем неплохо одной с детьми. А даже очень хорошо. И замуж она больше не собирается, хотя предложений от мужчин полно. Но вот обожглась уже.
О Мишане душа не болела. Как будто дырявый лапоть скинула с ноги. Противно было, что Инночка, по морде своей наглой ни разу не получившая (Лариса себя выше этого считала), сплетничает по всем углам и грязью человека поливает. Неймется, что ли? Завидно? Уж получила молодого мужа, так радуйся!
Последней точкой стало то, что Куропаткина детей настраивать против матери стала. Боря и Сеня до этого добрыми и послушными мальчиками были, а теперь совсем от рук отбились. Стоит Ларисе в магазине игрушек им отказать в дорогой покупке – оба на пол валятся и орут:
- Мы все папе расскажем! Ты нам ничего не покупаешь! Ты жадная! Ты папины деньги на себя тратишь!
Можно себе представить, какого труда стоило матери вытащить малолетних оболтусов из магазина. Лариса с каменным лицом визжащих Борьку с Сенькой за шиворот волочет, а прохожие оглядываются. Кто-то ведь и масла в огонь добавит:
- Ой, батюшки! Что деется-то! Звоните в милицию! Это же не мать – зверь!
Домой придут. Лариска – краше в гроб кладут, бледная от позора. Ремень достанет. А парни, смекнув, что сейчас им будет выволочка, орут еще хлеще:
- А-а-а-а-а! Помогите! Убивают! Мы все папе расскажем! А-а-а-а-а! Ты – зверь! Ты – злая-я-я-я!
Соседи, вопли услышав, в дверь Ларискину колотятся. Лариса откроет. Выслушает соседей. Примет на свой счет. Извинится. А мелкие, гаденыши такие, еще и подыгрывают:
- Она нас бьет!
Кого хочешь, такое доконать может. Лариса мальчишек по углам разгонит, пусть стоят, думают, а сама на кухне суп варит, слезами давится. Есть в мире справедливость? Почему так? И мальчишки не на ее стороне, за няшки купились. Что-то делать ведь надо. Иначе – все. Если будет она перед сыновьями заискивать, потеряет детей. Такие же, как и Миша, вырастут. Но ведь и злобой не перевоспитаешь.
Несколько ночей не спала. Думала. Так и сяк прикидывала.
И однажды утром проснулась, на солнышко весеннее глянула, улыбнулась и… Позвонила участковому, хорошему человеку, Сергею Петровичу.
Через три дня, в такое же погожее утро Лариса заглянула в детскую.
- Боря! Сеня! Подъем, ребята!
Шторы раздвинула, солнечные лучи в комнату впустила.
- Не хотим! Мы спать хотим! Ты плохая! Ты злая! – отвечают.
Почуяли свою власть.
- Вставайте, вставайте. У вас новая жизнь началась! – Лариса от пацанов не отстает.
Им уже интересно, что дальше будет. Смотрят, мать сумки собирает.
- Чего лежим? Вставайте. Сами вещи складывайте! – Лариса командует.
- А куда?
- К бабушке поедем. С вещами.
Ребята не понимают, в чем дело.
- Я к бабушке не поеду, - говорит Сема, - я к папе и тете Инне поеду.
- Ну и хорошо, - отвечает Лариса, - а ты, Боря, к кому поедешь жить?
- Я тоже к тете Инне поеду.
Лариса кивнула. Сама сборы продолжает.
Застегнула сумки. На кухню ушла. Кашу варить. Манную. По тарелкам разложила, детей зовет. Сема с Борькой прибежали на кухню. Кашу увидели – поморщились.
- Мы это есть не будем.
Лариса плечами пожала.
- Не хотите, как хотите. Мне теперь все равно.
И пошла свою сумку собирать. Сема с Борькой за ней следом.
- А ты куда?
Лариса лоб вытерла. На баул присела.
- Как куда? В тюрьму, разумеется.
Донесли на меня люди, что я над вами издеваюсь. Что бью вас. Что злая я и страшная. Скоро за мной милиция приедет. Заберут меня в тюрьму. Буду срок отсиживать. Так что, выбирайте пока, дети, где жить будете. И живите хорошо, не поминайте мать лихом.
Семка вдруг заревел:
- Мама! Не уезжай от нас в тюрьму! Мамочка, не уезжай!
А Лариска скорбно вздохнула:
- Да я бы рада… Так как? Донесли уже. Заявление написали. Вы так кричите, меня не слушаете, напраслину возводите… Никто мне уже не верит. Так что… Прощайте, детки. Не поминайте лихом.
Боря вслед за Сеней в рев ударился.
- Мы не будем больше та-а-а-ак! Мы не специально!
- Нет, сыночки дорогие. Раньше надо было маму защищать. Не разрешать ее оскорблять посторонним. Не врать, не клеветать. А теперь… как в сказке про маму-кукушку. Помните?
В дверь позвонили. Лариса открыла. В комнату прошел дядя-милиционер.
- Ну что, гражданочка Лариса Алексеевна, готовы?
- Готова, гражданин милиционер…
Тут дошло до Борьки с Сенькой – уводят их добрую и хорошую маму. В тюрьму уводят.
Что началось…
Крики, ор, сопли, слезы…
Вскоре в дверь некоторые сочувствующие замолотили. Участковый открыл.
- Товарищ участковый, примите меры, невозможно просто, - возмущаются соседи.
- Вот уже принимаю. Увожу Ларису Алексеевну в тюрьму.
- А Сеня с Борей – как? – не понимают бдительные бабули.
- Разберемся. Я думаю, в интернат их отвезу.
- Так как же так? Отец ведь есть? – не понимают соседки.
Участковый хитрит:
- А они и отца скоро сдадут. Им ведь лишнего слова не скажи и замечание не сделай. Угрожают матери. Говорят, что плохая у них мама. И до папаши доберутся. Так я думаю, что дурью маяться – сразу в детский дом отвезу. Пускай государство воспитывает.
До соседей дошло, в чем «петрушка». Им тоже стыдно стало.
- Не будем вам препятствовать, - подыгрывают участковому и уходят восвояси.
Сенька с Борькой поперек порога свалились. Маму не пускают. Прощения просят. Ревут.
- Посидите, гражданочка, - сказал тогда участковый Ларисе.
И увел мальчишек на «мужской разговор», где четко и ясно объяснил, где раки зимуют. А потом этот же самый участковый в трех словах объяснил Мише, бывшему супругу Ларисы, ГДЕ те же самые РАКИ ЗИМУЮТ. Немножечко другими словами. Но полномочий не превышал. Все-таки – служба.
Ну и с гражданкой Инной тоже поговорил. О сплетнях, клевете и ответственности перед законом. Ну и о моральном облике последней тоже не забыл поговорить.
В общем, навел порядок по всем фронтам.
Сенька и Борька выросли нормальными парнями. Иначе бы я не вышла замуж за одного из них. За Сеню. А Лариса Алексеевна – моя любимая свекровь. Кстати, участковый Сергей Петрович, ее муж. Да-да.
А Миша и Инна уехали из нашего города давно. Лет пятнадцать назад. И разбежались там навеки. Но о них рассказывать не интересно. Это вовсе не моя семья.
Вот так-то.
Автор: Анна Лебедева
