оглавление канала
Я стояла в овальном зале, а вокруг меня плавала серовато-зеленая дымка. На мне была длинная льняная рубаха, расшитая по подолу и рукавам золотистым узором, и подпоясанная золотистым же пояском. На ногах мягкие кожаные короткие сапожки, отороченные пушистым мехом рыжей куницы. Поверх рубахи надета короткая жилетка из того же меха, расшитая бисером. На шее тяжелая серебряная цепочка, спускающаяся почти до пояса и оканчивающаяся крупным медальоном в форме птицы-филина с распущенными крыльями. Глаза птицы загадочно мерцали двумя желтыми верилосами[1]. Туманная дымка вокруг меня постепенно рассеивалась, и я уже могла видеть, как ярко горят свечи зеленоватым пламенем, источая аромат трав. Специальных трав, способствующих просветлению разума. Мимо меня мелькали какие-то люди, больше похожие на тени, укладывающие короба вдоль стен. Слышен сдержанный гул голосов. Но слов я разобрать не могу. И вот, туманная дымка рассеивается окончательно, сдернутая, будто невесомый полог под дуновением ветра. На возвышении, сгорбившись, сидит старик в такой же как у меня длинной льняной рубахе и душегрейке, только без росписи и узоров. Чисто белые одежды сливаются с белоснежным цветом его длинной бороды. Только кунья оторочка душегрейки выделяется темными полосами. Он крепко держит узловатыми пальцами высокий посох, выточенный из дикой яблони. Где-то, в самых дальних глубинах моего сознания мелькает мысль: «Откуда я могу это знать?» Но тревога грядущего заполняет мой разум, оттесняя еще глубже то, другое, совсем непонятное и неведомое мое «я». На конце посоха изображен почти такой же филин, что и на моей подвеске, только со сложенными крыльями. Я могу разглядеть его до мельчайших деталей. Острый хищный клюв, перья на теле птицы, будто она вот-вот встрепенется и взлетит. Старик пристально смотрит на меня, и его глаза горят тем же желтым огнем, что и верилосы на моем медальоне.
- Что надумала, Ведающая…
Голос старца сухой и потрескавшийся, словно посох в его руках. Я задумываюсь на несколько мгновений, зябко передергиваю плечами. В пещере холодно. А потом отвечаю:
- Надо уходить, отче…, - и добавляю, словно оправдываясь, - Не страшно погибнуть в огне города, страшно, что с нами погибнет и мудрость, заповеданная Пращурами нашими. Да и предатель должен заплатить свою цену за свои деяния подлые. Не будет мне покоя ни здесь, ни по другую сторону жизни, пока он не получит положенного…
Старик горько усмехается.
- Месть – плохой советчик. Только Боги могут карать и миловать. Оставь это… - Он тяжело вздыхает, и продолжает говорить тихо, едва слышно. – Но ты права… Кто передаст мудрость наших Пращуров нашим потомкам? Кто поведает о корнях сего могучего дерева нашего Рода? А без своих корней древо засохнет, превратится в мертвую плоть, которая быстро сгниет, не оставляя после себя следа. - Он еще раз тяжело вздохнул. – Тайну хода сего токмо потомкам достойным, у коих будут чистые помыслы, открыть возможно будет….
И, тяжело опираясь на посох, поднялся с каменной ступени возвышения, на которой сидел. Оглядел прищуренным глазом зал, будто проверяя, все ли на месте, и повернувшись, по-старчески шаркая ногами в теплых чунях, зашагал за каменное возвышение, постукивая о каменные плиты своим посохом. Я шла вслед за ним, готовая в любой момент поддержать его, если у него не достанет силы. Зайдя за возвышение, старец нажал ногой на едва выступающий из основания возвышения камень, и стена, казавшаяся до этого сплошным монолитом, почти без звука отъехала в сторону. Открылся коридор, освещаемый факелами. Там нас ждали. Несколько воинов, обряженных в кожаные латы с металлическими бляхами. При виде открывающегося прохода, они развернулись, снимая со стены факелы и, не дожидаясь какого-либо приказа, пошли вперед. Старец шагнул внутрь коридора, и тут, туманная дымка стала затягивать его. Еще несколько мгновений я видела верх его посоха с сидящим на нем филином. И вскоре, туман совсем поглотил его, словно и не было.
Я открыла глаза, пытаясь понять, где я, а самое главное, кто я. Оставалось какое-то щемящее чувство чего-то утраченного, потерянного мною где-то в глубине времен. Но и оно, это чувство, быстро прошло, растаяло, словно маленький клок тумана под лучами солнца, отодвигая из моей памяти вглубь сознания все увиденное. Свечи продолжали гореть зеленоватым пламенем. Судя по тому, на сколько они уменьшились в размерах, спала я совсем недолго. Но, несмотря на это, все тело затекло от неудобного положения, да и сидение на камне не прибавило мне ни тепла, ни уюта. Со стоном поднялась с каменной ступени и потянулась. Что это было? Сон? Явь? Скорее, это было похоже на некое забытье. Но, к своему удивлению, я не чувствовала жажды, да и усталость куда-то испарилась. Возможно, запах, источаемый свечами, придал мне бодрости. А возможно, и краткосрочный отдых. Хотя, последнее предположение было весьма сомнительным. И тут я вспомнила свое виденье. Подожгла от пламени свечей факел, и, затаив дыхание, будто боясь увидеть подтверждение моего бредового сна, зашла за каменный подиум. От страха возможного разочарования, прикрыла на несколько мгновений глаза. В мозгу билась одна мысль: бред… Все это бред. Игры уставшего разума, не более того. Но, повинуясь какой-то неведомой силе, которая будто толкала меня вперед, сделала еще один шаг, и склонилась, пытаясь осмотреть подножье каменного возвышения. Вот он, тот самый выступ, на который надавил тот старец из моего виденья. Несколько мгновений я пялилась на этот камень, как у нас говорят, словно баран на новые ворота, пытаясь осознать произошедшее. И верила, и не верила одновременно. Уже было приподняла ногу, чтобы наступить на него, но в самый последний миг, остановилась. А вдруг, это и вправду, просто обычный сон, и я выдаю желаемое за действительное? Чего, казалось, проще? Надави и посмотри, что будет! Делай уже что-нибудь, а не стой здесь столбом!
Возможно, я бы, все же решилась сделать то, что хотела. Но тут, позади меня раздался не то писк, не то шипение, сразу и не разберешь.
- Полинка… Ты здесь? – Голосок у Вальки дрожал и трепыхался, словно пойманная птичка в кулаке.
Я высунулась из-за каменного «трона», и, почему-то, тоже шепотом, позвала:
- Валюха, тут я… Давай сюда. Я, кажется, выход нашла.
Подруга, заспанная и лохматая, как будто провела ночь на сеновале, опасливо оглядываясь, вышла из коридора. Осмотрела зал и присвистнула:
- Ни хрена себе…! Полька, это что? – Она ткнула пальцем на ящики, стоявшие вдоль стены.
Я отмахнулась от нее.
- Не знаю… Не смотрела. Да и тебе не советую.
Но сбить Валентину с намеченного курса было не так-то просто. Даже в рассеянном свете горящих свечей, было видно, как глаза ее приобрели несколько, я бы сказала, нездоровый, блеск.
- Полька… Мы, кажись, клад нашли… Тот самый, ну помнишь? Матвея Веревкина… - Она тихонько засмеялась. – Нет!! Ты только подумай!!! Сколько столетий его все искали, а нашли мы с тобой!!! Давай посмотрим!!!
Я подошла к ней быстрым шагом, взяла ее за плечи, заставив посмотреть мне в глаза. И медленно, четко разделяя слова, проговорила:
- Нам сейчас не нужен клад. Нам сейчас нужен выход. К тому же, это не клад Матвея Веревкина…
Валентина захлопала на меня ресницами.
- С чего ты взяла, что не Веревкина, если ты даже не смотрела?
Я упрямо повторила:
- Знаю, и все тут! – Ну не объяснять же ей, в самом-то деле, про мое видение!
Но моих слов подруге было, явно, недостаточно. Она упрямо тряхнула головой, как молодой бычок, и повторила:
- Давай посмотрим…
Я попробовала ее склонить к компромиссу.
- Нет… Ты что-нибудь слыхала про приоритеты? Давай сначала найдем выход, а потом уже посмотрим. И потом, ты видишь, все ящики опечатаны специальной печатью. Ты читала про ящик Пандоры?
Валька только усмехнулась моей наивности.
- Надеюсь, ты не хочешь сказать, что здесь несколько десятков ящиков этой самой Пандоры? – Увидев, как я закатила глаза под лоб, быстро проговорила: - Ладно, ладно… Давай найдем выход, а потом… - И она мечтательно, я бы даже сказала, с какой-то материнской любовью, посмотрела на ящики.
Я только головой покачала и проворчала:
- А потом будет суп с котом… Блин, подруга!! У нас воды нет! Еды нет! А еще, там, наверху притихарились два упыря, которых нужно вывести на чистую воду! А у нее все только клады на уме! Чего ты с этими кладами делать будешь?! Ты, вообще, о чем сейчас думаешь?!
Валька, нисколько не смутившись от моей гневной речи, промурлыкала у меня за спиной:
- Я думаю о счастливом будущем…
Я в отчаянье махнула рукой. Это безнадежно! Развернулась, и пошла обратно к каменному подиуму. Валентина, вздыхая так, что заплакали бы камни, поплелась за мной, все время оглядываясь на ящики. Опять зайдя за «трон» с тыльной стороны, я стала рассматривать каменный выступ. Валька закрутила головой.
- Ну… И где тут выход? Я что-то ничего не вижу… - И она принялась вертеться по сторонам, пытаясь таким образом обнаружить выход.
Я всунула ей в руки факел:
- Держи…! Посвети мне сюда, пониже.
Валька покорно стала светить мне туда, куда я ей указала. Особого оптимизма на ее физиономии заметно не было. Я собралась с силами, и даже задержала на некоторое время дыхание. Вот будет разочарование-то, если… Не стала додумывать эту мысль, и с силой надавила ногой на небольшой каменный выступ у самого подножья «трона».
[1] Верилос – древнеславянское название камня геллодора, или желтого берилла. Камень ясновидящих.