Характеризуя народы, населявшие территорию Венецию и Новгорода, историки В.Л. Янин, П.В. Лукин, К. Шульц находили много общего в характере населения: и предприимчивость, и хитрость, и коммуникабельность, и мобильность, и открытость всему новому.
Объединяет и то обстоятельство, что народы были поставлены и социально, и политически в условия выживаемости: Новгород постоянно должен был доказывать соседям, что способен не только постоять за себя, но и заставить уважать, и то же самое происходило с Венецией.
Новгород формировался как объединение общин, потом получивших название «концов», их стало пять, но точно так же Венеция сформировалась из нескольких коммун, долгое время сохранявших относительную самостоятельность.
Развитие ремесел и занятие торговлей точно так же объединяет города, а также способствует их развитию и подъему. Новгородцы торговали с немцами, шведами, Северным Кавказом, Средней Азией, Ираном, Византией и другими странами Азии и Западной Европы.
Венеция своими кораблями связывала Европу и Азию, в Средневековье по численности населения это был третий город Европы, а по богатству – первый. Точно так же Новгород связывал Русские княжества и азиатские государства с Европой, а по численности населения к концу ХIII в. был самым крупным.
Немецкий историк К. Шульц считает, что Новгород «во многих отношениях... напоминает итальянский город-государство». Среди сходств он отмечает господство над пригородами, наличие выборных должностных лиц, роль городской знати, процветавшей благодаря доходам от торговли и крупного землевладения.
И Венеция, и Новгород по существу эволюционировали в гигантские державы, не лишаясь при этом своей республиканской сущности. Ничего подобного не было где-либо еще в средневековой Европе.
И в Венецианской республике, и в Новгороде возникло вече, которое часто представляют толпой горластых мужиков, криками добивающихся своего, что совершенно неверно.
В самом Новгороде просто нет такого места, где могло бы собраться население, поэтому новгородцы пришли к разумному структурированию.
В городе выделились 5 концов – районов. Концы делились на улицы – самоуправляющиеся общины, которыми руководили выбранные старосты. Они с помощью уличного веча решали административные вопросы: когда и как мостить улицы (примерно каждые 20 лет улицы выкладывались половинами брёвен), как и где проложить дренаж (в Новгороде с ХIII в. существовали водоотводы), другие хозяйственные вопросы.
Улицы объединялись в концы. Жители соответствующих концов собирались на кончанские веча, выбирали своих представителей. Короче говоря, существовала разветвлённая система местного самоуправления. И только выборные от концов и улиц участвовали на общегородском вече, причём это была не толпа – выборные (не более трёхсот человек) сидели на скамьях, обсуждая вопросы, касающиеся жизни всего города.
Посредником во всех конфликтах – а их было немало и между концами, и между «чёрными людьми» и боярами – выступал архиепископ, которого выбирали по жребию, чтобы ни один конец или боярский клан не мог его назначить или навязать силой.
В Новгороде была особенность: во всех княжествах боярином становился княжеский советник или дружинник, а вот новгородским боярином нужно было родиться: лишь представители 40–50 родов носили это звание, скорее всего, боярами стали выходцы из верхушки коренных славянских и угро-финских племен.
Со временем бояре все больше прибирали к рукам власть в Новгороде. К середине XIV в. они закрепили за собой должность тысяцкого. Если в княжествах тысяцкий руководил городским ополчением, то в Новгороде он разбирал споры по торговым делам, контролировал все торговые меры и качество товара. Первоначально тысяцкие не были боярами, а избирались из числа простых горожан и в своей деятельности отчитывались перед вечем. Теперь тысяцкий был непременно боярином, а затем боярство провело реформу: каждый «конец» избирал посадника, появилась по сути несменяемая власть бояр, когда представители замкнутого круга знати открыто становятся полноправными хозяевами республики.
Со второй половины ХIV века Новгородской феодальной республикой правит «собрание посадников», где в определенных пропорциях были представлены боярские кланы. С пятнадцатого века управление в руках «совета господ» – боярских семей, владеющих новгородскими землями.
Вече, некогда орган прямого волеизъявления городского населения, становится лишь орудием манипуляции различных аристократических партий.
Боярство смогло полностью подчинить своей воле как экономику, так и политические институты Новгорода. Но эта победа как раз и подрывала новгородскую самостоятельность. Еще в XIV в. черному люду было что защищать в республиканских порядках: сохранялось некоторое влияние горожан на «своих» бояр, а их зависимость от народной поддержки не позволяла резко усиливать налоговый гнет.
Установление открытой олигархии объединило враждующие кланы бояр, но фактически ликвидировало вечевой строй, а вместе с ним и желание «черных людей» защищать новгородские порядки. Социальная рознь ослабляла республику как раз тогда, когда ей пришлось отстаивать независимость. Вскоре Иван III, тонкий политик, почувствовал изменения в новгородском обществе и воспользовался тем, что боярство открыто призывало на помощь Новгороду против Москвы Казимира, короля Польши, и начал поход.
В 1471 г. посланный на Новгород Иваном князь Холмский с 5 тысячами воинов столкнулся с 20-тысячной новгородской «кованой ратью», итог был невероятен: более 12 тысяч новгородцев убиты, 2000 попали в плен, в том числе практически всё боярство. Новгородский люд отказался воевать за боярство!
Можно сделать вывод, что налицо деградация правящего класса, который перестает интересоваться государственными делами, а занимается личным обогащением и интригами. Боярство готово было служить и Литве, и Польше, лишь бы сохранить возможность ничего не менять. А простые новгородцы не могли стать отступниками и предателями христианской веры, видя в католиках недругов.
Пятнадцатое столетие ознаменовано постоянно нарастающим противостоянием правящей элиты Новгорода и обличающих ее «неправды» городских низов (налицо социальные конфликты, погубившие Новгород), которые искали правды и поддержки у великого князя. Усиление централизованной власти Руси и ее стремление подчинить себе Новгород приводит к падению Новгородской республики и присоединению ее территорий к Москве.
В Венеции первоначально происходит то же самое, что и в Новгороде.
В Венецианской республике также было собрание горожан, аналог веча, но в результате эволюции политической системы оно практически перестало существовать. В XIV-XV веках у него осталась одна функция — ответ на вопрос: «Согласны ли вы с выбором Большого Совета, который избрал дожа (главу республики)?». Все кричали «да», и после этого дож считался официально избранным.
Но в 1423 году члены Большого Совета начали думать, а что будет, если члены этого «вече» не одобрят результат выборов? В результате голосование решили отменить. Просто члены Большого Совета выходили, объявляли решение и начинали карнавал. Это, к слову, одно из исторических оснований Венецианского карнавала. Мол, «пусть люди радуются, пляшут, а решать будем мы».
Но очень важно, что в Венеции само общество, прежде всего самое богатое и знатное, негативно относились к тирании, к единоличному правлению. Вряд ли это было проявлением демократизма, скорее, опасением, что тиран ликвидирует привилегии других ради торжества своей воли.
В 1172 г. аристократические семьи создают Большой совет, берут под контроль всю жизнь республики. Вся работа правительства была направлена на устранение каких-либо конфликтов. Венеция получила прозвище наиспокойнейшей (итал. «Serenissima»), она никогда не знала гражданской войны или выступлений народа против власти.
Венецианская олигархия нашла «золотой» путь: созданный Совет десяти (самых знатных родов) следил, чтобы никто, вплоть до дожа, не мог установить единоличную власть, а народ спокойно работал и был доволен – это привело к невиданному расцвету мастерства венецианских стеклодувов, ювелиров, кузнецов, ткачей, кораблестроителей.
Может показаться странным, но простой народ Венеции чувствовал себя под управлением этой власти если не счастливым, то вполне довольным. «Отцы отечества» старались устроить толпе веселую и сытную жизнь и не допускали злоупотреблений законом. Так, Совет десяти весьма внимательно рассматривал жалобы простых людей на знать, строго карая провинившихся дворян. Вообще Совет десяти мог привлечь к ответу любого венецианца, обвиненного в нарушении спокойствия.
Видимо, благодаря этому Венеция дала пример самого длительного опыта республиканского устройства в истории человечества.
Маленькая Венеция долго оставалась одной из сильнейших морских держав Средиземноморья: создала собственный торговый и военный флот, самую совершенную в Европе дипломатическую службу, сеть заморских торговых факторий, развернула собственное уникальное производство (знаменитого венецианского стекла и зеркал).
Так прожила эта удивительная республика до 1794 года, когда войска молодого генерала Наполеона Бонапарта овладели Северной Италией.
Две очень похожие торговые республики, оказавшиеся в сходных условиях, по-разному ответили на вызов времени: в Новгороде боярская олигархия сделала главной целью богатство любой ценой, что привело к разрыву общества, и в критической ситуации простой люд Новгорода не поддержал боярство.
В Венеции богатейшие аристократические семьи поняли, что бесконтрольное обогащение разрушает общество, и нашли золотую середину в отношениях с народом, понимая, что «богатство любой ценой», ставшее целью олигархии, разрушительно, даже катастрофично для государства и, в конечном итоге, губительно для олигархов.