Анна деда любила. Все детство проводила с ним. Он и играл с ней, и про свои боевые подвиги рассказывал.
Ведь ветераном той давней войны был, героем. Владимир Петрович был человеком волевым и решительным.
Годы шли, бабушки уже давно не было в живых, а дед потихоньку старел, болел. Уже и отец Анны ушел за грань. Владимир Петрович сильно переживал это, ведь единственного сына не стало.
У Анны была своя семья, но переезжать к ней дед категорично отказывался.
- Дед, но я же не могу мотаться каждый день. Тебя и накормить надо, и убрать. Все же возраст. А у меня дети маленькие. Комнату тебе отдельную выделим. Поехали, а?
- Пока могу – потихоньку буду скрипеть. А там решим.
Пенсия у него была более чем приличная, и когда он совсем разболелся, Аня оформила доверенность на ее получение у нотариуса. Покупала продукты, оформляла доставку, приезжала два раза в неделю. А в остальные дни договорилась с женщиной –сиделкой. Она приходила, готовила, кормила, убиралась по мере необходимости.
Вот уже и возраст перевалил за 90 лет. И стал Владимир Петрович неожиданно капризным и скандальным. И накричать мог и на сиделку, и на Анну. И предметом нетяжелым кинуть. Обвинял, что все его бросили.
- Дедуля, ну как бросили. Поехали ко мне жить. Ты же сам отказываешься.
Стал забывать, где вещи лежат, что вчера было. А истории далеких времен, своей молодости, помнил до каждой минуты. И казалось ему, что его жена где-то рядом, и маленький сын вокруг бегает и смеется.
Не стало Владимира Петровича в 92 года. Просто уснул и больше не проснулся. Тихо ушел во сне.
Сиделка позвонила Анне. Та оформила погребение, поплакала.
Квартиру закрыла, все краны перекрыла. И потекла жизнь обычная. К нотариусу она не спешила, единственная же наследница. По праву представления, за отца будет вступать. Пришла к нотариусу спустя пять месяцев после смерти деда, то есть в сроки уложилась. А нотариус и говорит:
- А вам наследство не положено, есть наследник по завещанию.
- По какому еще завещанию? – удивилась Анна.
- По такому – год назад написано.
- Если бы дед осознавал, что писал, он бы мне сказал, он бы помнил. Что-то тут не чисто.
- Нормальный был дед,- быстро сказала нотариус, отводя глаза в сторону.
Как выяснилось, завещание было оформлено на ту самую сиделку, Елену. И она, как только увидела, что деда не стало, позвонила Анне, и сразу пошла к нотариусу, заявлять свои права. Прямо в день смерти.
Нотариус был тот же, что и составлял завещание.
Анна обратилась в суд:
- Прошу признать недействительными завещание, составленное в пользу ответчика. Я, как внучка, после смерти деда обратилась к нотариусу о принятии наследства, и мне стало известно, что есть завещание на имя Елены-сиделки. По этому завещанию все свое имущество дед завещал Елене. Я полагаю, что вследствие преклонного возраста (92 года), инвалидности II группы, полученного ранения на фронте в период ВОВ и ряда других заболеваний мой дед на момент составления и подписания завещания не мог понимать значение своих действий и руководить ими.
Елена возражала:
- Да дед соображал получше многих. Обладал ясной памятью. Все помнил до мелочей: и сына маленького, и жену, и внучку.
- Маленьких помнил, а больших мог и не узнать. Меня за бабушку, жену его принимал.
Нотариус тоже пришла в суд:
- Дед был разумен. Все понимал, и отдавал отчет в своих действиях. Завещание сам подписал, шутил и смеялся при этом. Я выходила на адрес для написания завещания.
Анна привела в свидетели соседей и родных, которые рассказывали о том, как дед кидался предметами, как кричал и не узнавал. Как мог впасть в агрессию или апатию. По-разному бывало.
Анна ходатайствовала о посмертно судебно-психиатрической экспертизе с целью установления психического состояния деда на момент составления завещания. Однако экспертиза сказала:
…невозможно дать заключение о психическом состоянии Владимира Петровича на момент составления завещания, поскольку при жизни психиатрами он не осматривался, в медицинской документации его состояние не описано, а свидетельские показания поверхностны и малоинформативны.
Анна сказала:
- Я не верю, что установить невозможно. Или не захотели, и еще – Елена там раньше работала, я точно знаю.
Тогда суд подумал, и назначил посмертную судебно-психиатрическую медицинскую экспертизу. И в этом случае экспертиза дала ответ:
Владимир Петрович не мог понимать значение своих действий и руководить ими. У него в юридически значимый период составления завещания имелись индивидуально-психологические особенности, в том числе обусловленные его соматоневрологическими заболеваниями, которые в сочетании с развившимся у него в тот период крайне негативным, кризисным эмоциональным (психическим) состоянием и объективно тяжёлой жизненной ситуацией могли существенно снизить или ограничить его способность к полноценной осознанной волевой регуляции своих действий в период составления завещания…
Суд принял во внимание заключение экспертизы, свидетельские показания и что дед, подписывая завещание, не мог понимать значение своих действий и руководить ими. И исковые требования Анны удовлетворил, признав завещание недействительным.
Елена обжаловала это решение. И апелляционная инстанция встала на ее сторону, приняв новое решение, отказав Анне в иске.
Апелляция сказала, что нотариус видел, что дед нормальный, значит, нормальный. Подлинных доказательств, что дед не понимал значения своих действий, нет.
А эксперты – мало ли что напишут. Все со слов.
Анна обжаловала, и дело дошло до Верховного суда, который не согласился с апелляционной инстанцией.
- Нотариус не жил с Владимиром Петровичем, не видел его в обыденной жизни, чтобы делать заключение о его вменяемости и невменяемости. Все это только со слов той ж Елены. Причем ни свидетели, ни суд, ни нотариус специальными знаниями о наличии или отсутствии психического расстройства, не обладают.
Апелляционная инстанция, если сомневалась в заключении экспертов, должна была назначить дополнительную экспертизу. Но этого сделано не было.
Таким образом, апелляционное определение отменить и направить им обратно, на новое рассмотрение.
При новом рассмотрении жалоба была отклонена, завещание было признано недействительным.
Анна поменяла замки еще до всех судов. И на всякий случай забрала все фотографии семьи, и награды деда из квартиры.
Спустя почти три года она оформила документы на квартиру в свою собственность.
*имена взяты произвольно. В основу положено:
Определение Верховного суда РФ от 22.05.2018 по делу № 18-КГ18-59
Берегите себя и своих близких. И не забывайте подписываться на автора.