Захотелось написать что-то про дружбу и умение слушать и слышать друг друга. Про созерцание природы, людей и… жизни. Мне все еще кажется, что мои персонажи и их диалоги какие-то деревянные, поэтому это хороший маленький шажочек к совершенству. Приятного чтения ^.^
По узкой улице шли две молодые пары, была теплая майская погода, ближе к одиннадцати часам вечера, это была окраина большого города, район с невысокими пятиэтажными домами. Машин не было, поэтому можно было спокойно гулять прямо по проезжей части. Четверо друзей выбрались из своих маленьких миров, чтобы хорошо провести время друг с другом.
У Анджея Сапковского в его книгах есть «Сопряжение сфер» - космическое событие пересечения разных планет, в результате которого разные диковинные и кошмарные создания проникли в мир главных героев.
Что если встреча с другим человеком – это тоже некое «сопряжение сфер»? Также как у польского писателя, из внутреннего мира наших близких и друзей на нашу душевную поверхность проникают свои чудовища и свои эльфы и наоборот.
По большей части мы постоянно кружимся в каком-то рутинном хороводе повторяющихся событий, и как приятно иногда прогуляться, посидеть в кафе или просто поболтать со старым другом!
Лиза и Никита, Ира и Ваня. Две пары, которые познакомились в ВУЗе на первом курсе. Сейчас только-только подходил к концу второй, а у них уже круто поменялась жизнь по сравнению с тем, что было год назад.
Никите откровенно надоела учеба, он стал баристой и ждет письма об отчислении, на которое ему, будем честны, все равно. Он любит панк-рок, философию и вкусно готовит, пока ему нравится его работа, совершенствование в области кофе приносит высокому голубоглазому блондину большое удовольствие.
Его девушка Лиза работает продавцом в супермаркете. Она невысокая, миниатюрная кареглазая брюнетка с правильными чертами лица, ей нравится артхаусное кино и танцевать. Переменчивый волнообразный характер часто бросает ее то в тоску, то в восторг, то в раздражение, то в нежность, но флегматичность Никиты в нужный момент сглаживает эти острые углы.
Рядом с ними, мечтательно смотря по сторонам, шел Ваня, его руку держала спокойная тихая Ира. Ваня был рыжим романтиком с большим добрым сердцем, любил фантазировать. Сейчас он перебивался какими-то подработками и не очень понимал, чем будет заниматься в жизни. Универ ему был интересен, но он был слишком несобранным, чтобы относиться к учебе серьезно.
Ира сжимала Ванину руку и наслаждалась вечером. У нее тоже была романтичная натура, а сама она походила на сказочную белокурую фею, которая любит рисовать и рукодельничать. Она тоже не очень четко видела свое будущее, возможно это и сблизило ее с рыжим пареньком.
Был еще пятый друг – Саша. Он редко выбирался куда-то вместе с компанией и вообще был как-то больше сам по себе, задумчивый, наблюдающий, любящий одиночество. Большие компании были не для него. Много ли толку собраться вчетвером, впятером, чтобы в итоге разбиться на пары, где каждый беседует о своем, изредка вбрасывая какую-то шутку или историю в общий котел разговора. Ему такое не нравилось, он любил быть с кем-то вдвоем, самое большое, втроем. В таком случае можно по-настоящему прочувствовать человека, можно серьезно поговорить о важном, с искренней, а не наигранной непринужденностью поболтать о чепухе или просто хорошо помолчать, разделяя тишину друг друга.
Сейчас, поздним майским вечером Саша сидел во дворе своей многоэтажки и курил сигарету, задумчиво глядя на звездное небо в обрамлении тополиных ветвей. Через несколько кварталов от него две пары попрощались на переулке, парни пожали друг другу руки, а девчонки обнялись, задорно хихикая и улыбаясь.
— Знаешь, Вань… - начала взволнованно Ира, - я тут с Лизой говорила, пока вы в магазин за сигаретами ходили…
— Та-а-а-к, и что говорит? – ответил Ваня, улыбаясь. Ему нравился этот теплый вечер, а завтра им обоим никуда не нужно было идти, поэтому можно было не торопиться домой и лечь позже.
— Никита не слушает Лизу, постоянно игнорирует ее проблемы, не проявляет инициативы… нигде, кхм… Иногда довольно груб с ней, постоянно занят собой и своими желаниями, не заботясь о ее развитии. Там много еще чего.
— Ох… не ожидал такого от него. Если честно, даже как-то не верится. Он всегда так мило с ней обходится, дома в основном он готовит, любит чистоту. Хотя… с другой стороны… я его давно знаю, но он почти не говорит о том, что у него на душе.
— Ну, видимо, в этом и дело… Лиза со мной поделилась, что ей очень тяжело бывает с ним, будто он не слышит ее.
— Хмм… Может, я как-нибудь поговорю с ним? Как раз в понедельник хотел зайти к нему в кафешку.
— Ой, не зна-а-а-а-ю, правильно ли это, ну, в общем, если что, то я ничего тебе не говорила.
— Конечно-конечно, Ириш, - улыбнулся рыжик.
Выходные прошли хорошо, а в понедельник Ваня действительно зашел к Никите на работу. Выпив ароматный кофе, он начал потихоньку издалека распрашивать друга сначала о работе, потом о всякой философской чепухе и потом очень аккуратно и ненавязчиво перешел на тему их отношений с Лизой. Никита в своей флегматичной манере ответил парой общих фраз, какой-то абсурдной шуткой про шляпу и спокойно съехал с темы лирики на не менее важную тему футбола.
После того вечера отношение к Никите у Вани и Иры начало меняться. Каждый раз, когда они собирались в одной компании с ними, возникало неловкое молчание. Друзьями двигали лучшие и благороднейшие чувства - они хотели помочь бедной Лизе, желали счастья и благополучия Никите, но вместо этого начинали отдаляться. Тяжело реагировать на чужие разлады, когда ты сталкиваешься с ними в первый раз так тесно, или если ты уже переживал что-то похожее, но это всегда было болезненно и мучительно.
Во всей этой маленькой истории только Саша оставался самим собой. Он жил своей жизнью, помогая друзьям тогда, когда это было нужно. Нельзя было назвать его чёрствым или безучастным, просто у него было своё видение происходящего. Ира и Ваня с жаром рассказывали ему о том, как тяжело и сложно приходится Лизе с Никитой, что им тоже непросто оттого, что Никита их хороший друг, а тут происходит такое... Саша молча слушал их, закуривал сигарету, задумчиво смотрел на небо и молчал. Он любил своих друзей за то, что им всегда было что сказать, но его время говорить ещё не пришло.
В конце лета неожиданно, словно яркая молния, Лиза с Никитой расстались. По всем канонам жанра, это был дождливый день, на улице было грязно, а на душе тоскливо. Лиза попросилась к Вани с Ирой пожить неделю-другую, пока не найдёт жильё. Весь вечер она плакала на плечах подруги, заглушая свои чувства недорогим вином.
Друзья, как могли, сочувствовали ей, молча осуждая другого своего друга. Через неделю Лиза уехала к родителям в пригород. У неё все потом будет хорошо, но сейчас ей приходилось переживать болезненное и трудное расставание.
Разговаривать с Никитой никто не хотел. Была какая-то обида за Лизу, максималистское обострённое чувство справедливости, присущее молодым людям. Казалось, что их дружба закончилась таким вот некрасивым образом.
Через пару недель Ира, сжав руки в кулаки, пошла в кафе, где работал Никита. У них произошёл долгий разговор, начавшийся с упрёков, перешедший в откровения и завершившийся слезами и сочувствием.
Тем же вечером, взбудораженная Ира рассказала своему парню о том, что услышала от Никиты:
— Ваня! Представляешь, я сегодня проходила мимо Никитиной кафешки, ну и дёрнуло меня туда зайти.
— Та-а-а-к... - протянул рыжик, готовясь к интересным сюжетным поворотам.
— В общем, мы с ним поговорили... Это было... Было столько искренности, сколько я никогда от него не слышала. Он очень переживает, что мы от него отдалились из-за всего этого. Пьет по выходным, его только работа спасает и родители, ему очень одиноко.
— Тааа блин... Че он не сказал то... Дурак блин. - в голове Вани было сожаление.
— Там вообще всё не так было, как мы думали. Он рассказал, что Лиза очень много им манипулировала. Ну... Ты знаешь, у неё сложный характер, она холерик, вот это вот всё... Да.
Ира рассказала удивленному Ване и о порезах на Лизиных руках, и о проблемах с алкоголем, и о том, как Никита пытался помочь своей возлюбленной. Не всегда успешно, далеко не всегда. Да и что тут сделаешь, когда не знаешь и не умеешь правильно себя повести и сказать нужные слова в нужный момент. Это только в кино все можно решить, просто поговорив один-два раза, в жизни не всегда удаётся понять друг друга, а если и удаётся, то не всегда правильно.
***
Ваня неспеша шел по улице. Было тепло, середина сентября радовала погодой. Небо было серым, но без дождя. Рыжий паренек смотрел на красивые золотые листья, что были повсюду: под ногами, на деревьях и даже в воздухе, переносимые ветром с места на место. Это была та самая улица, где они так беззаботно гуляли вчетвером несколько месяцев назад. Тогда все еще было хорошо, а сейчас… он не знал. Сейчас все изменилось, и это было так странно, и так непонятно. Будто та прогулка была чем-то сказочным, какой-то былиной, легендой из прошлого.
Он дошел до старого деревянного наполовину обвалившегося мостика на берегу большого водоема на краю города. Это было место, которое любил Саша, и Ваня знал об этом. Сегодня была чудесная погода, рыжик верил, что его друг будет там. Так и было.
— Привет.
— Привет… - ответил Саша слегка обернувшись. Он рыбачил, свесив ноги с моста. Рядом была банка пива, пачка сигарет и какая-то книжка.
— Клюет? – улыбаясь, задал Ваня классический (или скорее стереотипный) рыбацкий вопрос.
— Пока нет. Присаживайся.
Рыжий паренек со вздохом уселся и спросил, кивком указывая на книгу:
— Что читаешь?
— Бродский. Стихи. Самое то сейчас.
— Ну, может быть.
— Будешь пиво? – он не предлагал сигареты, потому что знал, что его друг не курит.
— Да. Давай. – Ваня пригубил бутылку, а Саша закурил. От них в сторону воды пошла тонкая сизая струйка дыма.
— Ты знаешь про Никиту?
— Да. Я ездил к нему на днях. Не бросайте его, он очень в вас нуждается, просто никогда не скажет об этом.
— Хорошо, Сань… эхехех… - вздохнул рыжик, делая два больших глотка пьянящей жидкости.
— Да да.
— В итоге ведь ты оказался прав. Надо было сразу выслушать Никитин взгляд на всю эту ситуацию, а не отдаляться от него. Но ведь мы пытались с ним поговорить, он никак не открывался… - Ваня хотел выговорится, хотел снять с себя какой-то груз ответственности за всю эту историю.
— И не открылся бы… - ответил Саша, втягивая никотиновый дым, - Он такой человек. И он… человек, а не консервная банка, его нельзя вскрыть. Вообще никого нельзя вскрывать. – Последнее предложение он произнес с нажимом, обращенным не к Ване и Ире, а к кому-то за пределом их компании, возможно, ко всем людям на свете.
— И как быть? Что было бы правильно сделать? Что бы ты сделал? – рыжий паренек выглядел жалобно.
— Лучше было бы молчать и быть хорошим другом. Есть такая древняя мудрость про камни, что есть время их разбрасывать, а есть время их собирать. Ко всем разный подход. С Никитой вы не угадали.
Ваня задумчиво смотрел на воду. Минут пять они просто сидели и молчали. Подул сильный ветер, и на высоких тополях, растущих на берегу водоема, громко зашелестели листья. Еще один порыв ветра, серые облака на небе расступились, и через образовавшийся ярко-синий проем на двух друзей выглянуло солнце. С тополей полетели сухие листья, волшебным образов превратившиеся на солнце в золотые. Шелест, листья и солнце. Они падали и падали на тихую водную гладь, Саша улыбаясь курил, а Ваня выдохнул так легко, как никогда, наверное, не дышал до этого. Двое молодых людей приветливо рассмеялись настигнувшей их радостной красоте.
— Знаешь… - тихо произнес Ваня, - я внезапно для себя понял, что лучше слушать, чем говорить.
— И рыбачить, - ухмыльнулся Саша.
— И рыбачить, - весело согласился рыжий парень.
Так и остались они наедине с тихой водой, теплым солнцем и переменчивым ветром, а впереди была долгая и счастливая жизнь для всех пятерых таких разных и одновременно чем-то похожих друг на друга друзей. Бутылка опустела, сизый дым рассеялся, а поплавок под мостом задергался, и это было хорошо.
