Если ввести в поиске имя Петра Магго, сразу захлестнёт валом публикаций. Мы немедленно узнаем, что латышский стрелок был главным палачом Сталина. Что лично застрелил без суда и следствия десять тысяч человек. А потом застрелился в белой горячке. Как обычно, перед нами сказки либералов.
Сначала давайте попробуем почерпнуть информацию о чекисте из двух крупных журналов. Второй, даже, претендует на звание исторического.
Итак, первый журнал пишет, что Пётр Иванович провел больше десяти тысяч ликвидаций:
«Этот человек с внешностью провинциального бухгалтера, убивая людей, испытывал что-то вроде наркотического прихода или сладострастного оргазма. Каждый выстрел распалял его всё больше, а под утро, бывало, Петра Ивановича распирало настолько, что он бросался с наганом на коллег».
Журнал цитирует некого «свидетеля Нежданова». Где, откуда, в каких документах приведены эти показания? Может, перед нами мемуары этого Нежданова? Где они, вообще, это взяли? Ладно, читаем:
«Мага — латыш со зверским злым лицом, уже немолодой, никогда почти не разговаривающий с заключенными; молчание свое Мага прерывает только для ругани и угроз… Мага тоскливо бродит по камерам, не находя себе места.
Но особенно оживлен Мага в дни, предшествующие ночным расстрелам; по оживлению палача ожидающие расстрела очень часто определяют, и безошибочно, что сегодня их возьмут на мушку».
Отвлечёмся на мгновение от образа мрачного демона с табельным наганом, мрачно бродящего по пустым камерам. Обратите внимание на три вещи.
Первое – нигде не приведён источник про десять тысяч лично расстрелянных Магго. Второе – опять рассказы про ночные расстрелы. Это физически крайне неудобно. В тёмное время исполнение приговора целая проблема.
Впрочем, ничего удивительного, дальше обнаружим, что на планете либеральных историков никаких расстрельных взводов не было. Стрелял один чекист, причём, в упор.
Главный секрет Магго, якобы, вовремя оттолкнуть убитого ногой, чтобы не забрызгало кровью. Это что-то клиническое. В смысле, в клинику бы обратиться.
Ну и третье. Ни словом, ни звуком мы не услышим упоминания о приговорах. Нет, зачем? Всем же известно, что чекисты стреляли кого хотели. Схватят из камеры и тащат во двор исполнять.
Дальше читаем, что большая часть палачей не хотели стрелять в женщин. А вот Магго, якобы, очень это дело любил. И непременно приговорённых раздевал догола.
Разумеется, никакого источника и у этих откровений не имеется. Только воспалённая фантазия журналиста.
А вот и новые сочинения. Теперь про водку, конечно. Все чекисты горькие пьяницы, не извольте сомневаться:
«Палачам на работе пить никто не запрещал. Наоборот, специально для них рядом с местом казни всегда накрывали небольшой стол: водка, колбаса, хлеб. Пили они в перерывах между партиями приговоренных».
Представили картинку? Даже наши нынешние чиновники до такого не додумались! Накрыть столы на месте расстрелов. Но нам предлагается верить в чекиста с наганом, колбасой и рюмкой. Эмоцию жмут.
Ну и финальная история, что в конце концов Магго то ли скончался от запоя и старого цирроза, то ли застрелился в приступе белой горячки. Переводим на русский – эти граждане понятия не имеют от чего не стало товарища Магго.
Прониклись? Ладно, это журнал довольно бульварный. Давайте, для разнообразия, обратимся к журналу сугубо историческому. Чуть ли не научному.
Там подход не менее серьёзный. Но клюква от этого ничуть не теряет развесистости. Мы дойдём откуда это всё списали граждане журналисты. Потому как, кажется, мне удалось обнаружить кто же первым запустил байку про палача Магго.
Надо отдать должное, «историки» из журнала, таки, залезли в автобиографию. Нам сообщают, что родился Пётр Иванович в латвийском Даугавпилсе в 1879 году.
Нетрудно посчитать, что на год начала Большого террора Петру Ивановичу пятьдесят восемь годиков. Тяжеловато, пожалуй, в эти годы в одно лицо застрелить десять тысяч человек. Не щадил себя человек, по версии либералов.
Происхождение крестьянское. Повоевал немца в Первую Мировую. Повоевал за красных в Гражданскую. Потом опытного бойца Революции выдвинули в ЧК.
Впрочем, человек был достаточно скромных амбиций. Служил во внутренней тюрьме на Лубянке. Сначала по хозяйственной части, потом дорос до начальника тюрьмы.
А теперь представьте. К концу двадцатых перед нами начальник Лубянской тюрьмы. Это тюрьма особая, содержались там люди крайне непростые. Вроде обманом вытащенного из Парижа Бориса Савенкова.
Собственно и массового исполнения приговоров к высшей мере социальной защиты там не проводилось. Больше того, часть Лубянской тюрьмы напоминала, скорее, гостиницу. Повторюсь, это довольно особое место.
Петру Ивановичу уже под полтинник. Солидная должность - начальник тюрьмы. А теперь представьте начальника в составе расстрельного взвода, например. С винтовкой наперевес и банкой зелёнки, лоб приговорённым мазать.
Хотя о чём я, какие расстрельные взвода. Он же лично призраком шатался по камерам. Ловил и расстреливал из табельного нагана кого придётся. Ну ведь бред.
Исторические журналисты дальше пишут:
«Коллеги вспоминали, что Пётр Иванович не был идейным. Он совершенно равнодушно относился и к партии, и к её врагам. Ему просто нравилось убивать. Маньяк, который своё любимое занятие превратил в официальную работу».
Каков стиль! Но дело не в этом. Они же историки. Какие, к Ежову, «коллеги вспоминали». Кто конкретно и что вспоминал? Кому сказал и где это записано? Что за детский сад, коллеги у них вспоминали!
Дальше читаем привычную волынку про работу без выходных и праздников. Как страдал Магго когда некого было «исполнить». Какое мучение выражало его лицо.
И снова байки про безумие чекиста:
«За рабочий день он лично убивал от трёх до десяти человек. Но по праздникам эта цифра возрастала. А после смены он становился невменяемым. Палач буквально сходил с ума. Он мог направить оружие на кого-нибудь из коллег, посчитав того за приговорённого к расстрелу».
Дальше привычная шарманка про алкоголизм. Как чекист мылся одеколоном, чтобы отбить запахи тысяч убитых. И как он учил новобранцев пинать сапогом заключённого во время выстрела.
А теперь главный вывод исторического журнала:
«Точное количество жертв палача установить невозможно. По предположительным данным, на его счету порядка десяти тысяч убитых».
Перевожу на русский. Ни одного документа у этих горе-историков нет. Про десять тысяч расстрелянных – чистая выдумка. А чего не пятьдесят или не сто тысяч? Уровень достоверности одинаковый.
А теперь, откуда журналисты списали про самого страшного палача Сталина. Рассказал об этом довольно странный персонаж – Борис Сопельняк.
Если не путаю, в лихие годы перестройки Сопельняк работал в журнале Юлиана Семёнова «Совершенно секретно». Публиковалась там история вполне конкретной направленности – антисоветская. Видимо, кто-то хорошо за такое платил.
Позднее Сопельняк даже отдельную книжку издаст «Палачи Сталинской эпохи». Вот уж там гражданин разгулялся по полной. Именно там появляется впервые байка про десять тысяч лично расстрелянных начальником тюрьмы. Открываем книжку:
«Да, работы Магго провел много. Как я уже говорил, на его личном счету около 10 тысяч загубленных душ. А ведь глядя на его фотографию, никогда этого не подумаешь. Если бы не форменная гимнастерка, его вполне можно было бы принять за сельского учителя, врача или агронома: милый старичок в старомодных, круглых очках».
У Сопельняка байки еще веселее. Якобы, после очередных расстрелов Магго так завёлся, что принялся орать на начальника особого отдела. Чтобы тот немедленно раздевался, а то пристрелит.
Что собирался сделать с голым особистом наш «палач» книга милостиво умалчивает. Ну хоть тут хорошо.
Отсюда же горе-журналисты украли про мытьё одеколоном. Только у Сопельняка гораздо более ядрёно:
«У нас всегда под рукой было ведро водки и ведро одеколона. Водку, само собой, пили до потери сознательности…
А одеколоном мылись. До пояса. Иначе не избавиться от запаха пороха и крови. Даже собаки от нас шарахались, а если и лаяли, то издалека».
Фантазия Сопельняка не обошла и товарища Сталина. Якобы, непосредственный начальник в письменном отчёте указал, что многие расстреливаемые Магго кричат «Да здравствует Сталин!».
Большое чекистское начальство наложило на отчёт издевательскую резолюцию:
«Надо проводить воспитательную работу среди приговоренных к расстрелу, чтобы они в столь неподходящий момент не марали имя вождя».
Разумеется, никто того отчёта публике не предъявил. Подозреваю, что никакого отчёта в природе не существовало.
В сухом остатке – мы ничего не знаем про службу Петра Ивановича Магго. Примерно так.
Никто не видел приказов, в которых он назначался бы в расстрельные команды. Нам не увидеть справок о количестве расстрелянных им. Нет и приговоров, о которых болтают журналисты. Да ничего нет.
Зато известно, что товарищ Магго за выполнение особых заданий награждён крайне любопытными наградами. У него на груди позвякивали Ордена Красной Звезды, Красного Знамени. И главный Орден Союза – Орден Ленина.
Представляете эти ордена на груди полубезумного алкоголика, раздевающего приговорённых женщин. И лично убившего десять тысяч человек из нагана?
Представили как дедушка Калинин в Кремле вручает сильно пахнущему тройным одеколоном гражданину ордена? А от того собаки шарахаются. Прослезились?
И вот такое нам пытаются выдавать за историю. Всякое, конечно, может быть. Но выглядит откровенными антисоветскими байками перестроечного сильно жёлтого журнала «Совершенно секретно». Которые три десятка лет пересказывают недобросовестные журналисты.
Уже и сомневаться как-то не прилично. Все же знают, лично расстрелял десять тысяч. Белая горячка, опять же, и особиста под наганом раздел. А спросишь - откуда Вы такое взяли - да вот же, пишут. Еще немножко и в каком-нибудь сериале увидим совершенно достоверно сыгранного Петра Ивановича. Исключительно по историческим журналам. Тьфу!
