- Почему вы опоздали на работу, мистер Дикси, - начальник поднял грозный взгляд на вошедшего в кабинет подчинённого.
- Понимаете…- начал лепетать тот слова оправдания, утирая катящийся градом со лба пот.
- Не хочу ничего понимать, - повысил голос шеф. – Это происходит почти каждый день и постоянно у вас наготове свежевыдуманная история.
- Но на сей раз мне нечего выдумывать, поверьте, шеф, - продолжал защищаться Дикси.
- Ладно, послушаем в очередной раз ваше враньё. Итак, излагайте.
- Вы не поверите, но по дороге в город у меня сломалась машина.
- Ха-ха-ха! – гомерический хохот раскатистым громом прокатился по кабинету и, вырвавшись в коридор, заставил снующих там сотрудников недоумённо переглянуться. – Оригинальнейшая версия, старина. Вчера у вас заболели зубы, на прошлой неделе вдруг приехала тёща, которую вы полдня встречали…
- Всего лишь часок, - попытался вставить Дикси.
- Затем у вас невзначай повалило ветром забор, - не обращая внимания на лепет подчинённого, продолжал взбучку шеф. – Последний раз, Дикси. Запомните это, а если не в состоянии, то зарубите себе на носу! Хватит меня дурачить, этот номер у вас не пройдёт!..Идите работать…
- Я не обманываю, поверьте, я действительно…- скороговоркой выстрелил Дикси, пятясь спиной к выходу.
- Поверить?! Хорошо. Пожалуй, вы правы. Давайте координаты автосервиса, или, скажете, машина в гараже?.. - лукаво прищурив глазки, спросил шеф.
- Нет-нет, - облегчённо вздохнул опоздавший. – Она сломалась по дороге сюда, я же сказал. Пришлось вызывать техпомощь. Это правда, вы можете проверить, вот их телефон, - он положил маленький клочок бумаги на стол начальника.
- Проверю, обязательно проверю, не сомневайтесь. А теперь, ступайте! Да,
Постойте! Какой марки у вас автомобиль? - спросил он стоящего на пороге сотрудника.
- Джип, номерной знак…
Весь рабочий день Дикси был сам не свой. Эта дурацкая поломка почти нового автомобиля, полученный нагоняй, его постоянные опоздания. Бороться с этой пагубной привычкой у него не было никаких сил. Ещё со школы, живя на расстоянии, которое нормальный человек преодолевал за четыре-пять минут спокойной ходьбы, он никогда не приходил на уроки вовремя. Благодаря хорошей учёбе и работающим в этой школе родителям, его не наказывали, хотя сам он всегда стыдился своих опозданий. Весь класс, казалось, укоризненно осматривал его худощавую фигуру, когда он, тихонько постучавшись, открывал дверь.
Затем, уже учась в университете Йорктауна, он, как иногородний студент, поселился в общежитии, расположенном в десяти шагах от учебного корпуса. Но приходил на лекции и практические занятия самым последним, когда вся группа уже внимала седовласому преподавателю. Вновь тихонько стучался в дверь аудитории, сгорая от стыда и, не дожидаясь ответа, украдкой пробирался до свободного места с краю длинной скамьи амфитеатра.
Странная эта привычка давно укоренилась в характере Дикси - в общем-то добродушного и порядочного человека. И теперь, в свои без малого сорок лет, он – хороший, исполнительный, инициативный работник - вынужден был почти каждое рабочее утро, словно воришка, тихонько идти коридорами учреждения, в надежде остаться незамеченным. Иногда это удавалось, иногда – нет. Вот и сегодня! Надо же было накануне заехать на станцию для починки этого дурацкого сцепления, педаль которого по пути на работу безнадёжно провалилась в пол.
«Хорошо, что ещё до аварии дело не дошло, - думал Дикси, пытаясь как-то успокоиться. - Проверит он! Проверяй, я не обманываю, ненавижу обманывать».
Весь день он провёл, словно на иголках. Его что-то мучило, какое-то тревожное предчувствие, ожидание неприятностей, к которым он уже привык. Несколько раз в течение дня Дикси звонил домой, дабы убедиться, что там всё в порядке. Там всё и было в полном порядке, однако тревога на душе никуда не уходила. Опустевшая ещё до обеда пачка сигарет была метким, трёхочковым броском, отправлена в корзину. Волнение нарастало и, едва дождавшись окончания рабочего дня, он наскоро распрощался с коллегами и поспешил в автосервис. Такси мчало его по освещённым рекламными огнями улицам ставшего за два десятка лет родным, города. Он молча курил на заднем сидении, чувствуя на душе какое-то необъяснимое опустошение.
«Да что это я раскис, в самом деле. Добраться бы поскорее домой. А там – горячая ванна, коньяк – и в постель. Выспаться, отдохнуть, хорошо, что сегодня пятница. Кстати, последняя в этом месяце».
Подумав так, ему вдруг снова стало не по себе. Последние пятницы месяца были для него роковыми днями. Уже несколько лет в эти дни у него случались весьма серьёзные неприятности. Будучи не слишком суеверным человеком, Дикси, тем не менее, под грузом неоспоримых фактов верил в чёрный оттенок этого дня и боялся его.
БОЯЛСЯ ПРОКЛЯТИЯ ПОСЛЕДНЕЙ ПЯТНИЦЫ МЕСЯЦА...
Пресловутое тринадцатое число, также иногда выпадавшее на пятницу, вовсе не страшило его, а вот последняя в месяце…Впрочем, может быть всё это случайно, а вовсе не закономерно.
Они остановились на светофоре у того самого места напротив городского парка, с одной стороны, и куполообразного здания цирка, с другой. И тот час же перед ним отчётливо предстала картина того мартовского вечера, когда они возвращались с другом после весело проведённого времени домой. Прогуливаясь и мирно беседуя, они и не заметили, как наступила ночь. Добравшись до этого места, друзья остановились, закурили и продолжили обсуждение недавнего хоккейного матча в лиге.
Беседуя, они незаметно отошли от небольшой скамейки, куда Дикси поставил свой пухлый портфель, набитый важной документацией. Выскочивший внезапно из темноты парка спортивный юноша схватил его и стремглав бросился наутёк.
Они с другом после секундного замешательства, сообразив, наконец, в чём дело, бросились вдогонку, но грабитель – молодой, резвый был уже
недосягаем. Обращение в полицию, сумасшедшая ночь поисков, патрулирование парка – ничего не дали. Как он переживал эту потерю и неприятности, последовавшие за ней, не стоит и описывать. Не найдя денег, бандиты через пару недель возвратили ему документы, прада уже без портфеля, и, содрав при этом с потерявшего надежду Дикси солидный денежный куш.
Вспомнился ему также случай, произошедший опять-таки в последнюю пятницу месяца, несколько лет назад, когда он, вернувшись домой, решил накормить отчаянно изголодавшегося кота Чарли. Зная добрый характер хозяина, кот всегда поджидал его прихода и следующего за этим обильного угощения. Повторялось это и утром, когда Теодор Дикси просыпался и, шлёпая босыми ногами по полу, первым делом шёл на кухню, боясь споткнуться о путающегося под ногами пушистика. Сразу - кормление маленького хищника. Затем только он мог уделить внимание собственной персоне.
В этот вечер он немного задержался. Жена хлопотала у плиты, кот тёрся об ноги тут же, выпрашивая еду. Теодор потянулся за пачкой корма, однако, она оказалась пустой, и тогда он извлёк из морозильника кусок говядины.
Заточенный накануне – Дикси любил точить ножи – нож с волнообразным лезвием, которым он пытался отпилить пару ломтиков для Чарли, вдруг соскочил с ледяного куска и полоснул по большому пальцу левой руки. Половина его фаланги была отрезана.
Не глядя на рану, он тихонько, ещё не чувствуя боли, попросил жену посмотреть. Отсечённая острым ножом фаланга безжизненно болталась на маленьком кусочке кожи.
- Что же ты так торопишься, неужели долго разморозить в микроволновке, - только и сказала жена, вызывая к дому такси. – Быстро собирайся, поедем в госпиталь.
Приехали в травматологию. Короткая операция. Пришили отрезанный ампутированный фрагмент. После этой процедуры пришла боль. Длительная, ноющая, дёргающая, мешающая работать, умываться, есть и просто жить.
Воспоминания чёрной полосой проплывали перед его глазами. Настроение было совершенно подавленным, и если бы существовал специальный прибор для измерения жизненного тонуса, то сейчас его стрелка даже бы не шелохнулась.
Чёрные пятницы, как он их окрестил, стали частичкой жизни. Той самой, на которую люди не хотят обращать внимания, той, которая располагается по ту сторону привычного материального бытия. Той, от которой нельзя уйти, сбежать, укрыться. Рок, фатум, судьба – то, что предначертано человеку свыше, то, что некоей нестираемой печатью лежит на его челе и предопределяет само бытие.
То, что это именно так, Теодор верил безоговорочно. Иначе бы, зачем именно в эти дни происходили самые большие неприятности в его жизни. Не делая ничего дурного, он, тем не менее, нёс наказание за чьи-то грехи. Только вот за чьи? Этого он не знал. Завеса тайны однажды несколько приоткрылась, впустив Теодора Дикси в странный мир потусторонних теней. И случилось это …в последнюю пятницу жаркого летнего месяца, примерно с полгода назад.
Был июль, на улице стояла звенящая жара. Когда асфальт плавится, и волны испарений колышат воздух, поднимаясь ввысь. Такого зноя давненько не было в их городе. Душные вечера собирали после трудового дня массы горожан, ищущих прохлады и свежести. Кондиционеры не справлялись с объёмом работы, выпавшим на их долю. Тень от деревьев также не приносила облегчения.
Тот странный день совпал с днём рождения босса компании, в которой работал Дикси. По этому случаю все сотрудники были приглашены на пикник в лесопарковую зону, расположенную в пригороде Йорктауна. Рабочий день повелением свыше был сокращён до обеда, после чего были поданы автобусы, и шумная компания укатила к месту проведения праздника.
Прохлада леса, маленькое озерцо, в котором тот час же выкупались все без исключения. После раскалённого города настоящая благодать. Теодор был занят розжигом мангала для барбекю. Древесный уголь, привезённый хозяином, был несколько сыроват и никак не желал разгораться. Потратив некоторое время на бесполезный перевод спичек, он отправился в лес на поиски сухих веточек, пригодных для костра. Отойдя несколько метров от поляны, он вдруг увидел роскошный белый гриб, растущий в траве под высоким деревом. Медленно наклонившись, Дикси полюбовался этим чудом природы, а затем срезал его острым, наточенным, по обыкновению, ножом.
Довольно слабо разбираясь в грибах, он, тем не менее он знал, что они растут стайками, и что за одним должны быть и другие. Исследовав прилегающую к месту находки площадку, он действительно обнаружил ещё несколько грибов, происхождение которых ему было неизвестно. Охотничий азарт, тем временем, увлекал Дикси в поисках этих чудесных даров природы всё дальше и дальше от лагеря. Снятая и завязанная узлом майка служила корзиной, которая вскоре наполнилась почти доверху. Незаметно для себя Дикси отошёл на весьма приличное расстояние, когда стал замечать, что попал в труднопроходимую чащобу. Ему стало не по себе, тем более, что яркий, до сих пор день, сменился сумраком ночи. Донимавшая его жара куда-то улетучилась, уступив место прохладе, если не сказать, холоду.
Удивлённо озираясь, он шёл дальше и дальше, в надежде вырваться из зарослей и попасть к людям. Покричав и позвав на помощь, он не услышал ничего. «Ну и забрёл же я. Совсем не ориентируюсь в пространстве». Пройдя ещё несколько шагов, он вновь заорал во всю глотку, и тут до его ушей донёсся едва различимый отклик. Где-то там, вдалеке, была жизнь, которая отдалённым эхом отозвалась на его крик.
Устремившись на звук, Дикси прорывался сквозь дремучую чащобу. Острые колючие ветки царапали его лицо и руки, голое до пояса тело вскоре покрылось сплошной раной и нестерпимо болело. К тому же было невыносимо холодно, Вытряхнув грибы, он надел на себя испачканную майку. Но разве могла она его согреть.
Пробираясь всё дальше и дальше, он продолжал кричать, слыша ответный зов. Теперь Теодор с каждой минутой приближался к источнику звука, и ему уже не приходилось орать, что есть мочи.
…Поляна, на которую вышел Дикси была залита ярким холодным светом. Его голубые блики больно резали глаза, так что даже пришлось прикрыться ладонью. Он вновь позвал на помощь и неожиданно услышал отклик совсем рядом. Оглянувшись по сторонам, Теодор никого не увидел. Изумлённый, он ещё раз вскричал, и вдруг услышал за спиной:
- Тихо, не подымай шума, человек, я здесь.
Резко обернувшись, Дикси увидел сидящее на трухлявом пне лохматое существо. Два больших красных глаза на уродливой голове, торчащие в растопырку уши, тонкие, словно у ребёнка ручки и ножки. Тело существа было похоже на грушу. Тонкое сверху, оно безобразно расширялось к низу.
Довершал внешний облик нечистой силы хвост – длинный, словно у огромной крысы или ящерицы. Был он, как и всё остальное тело, кроме рук и ног, покрыт густой ядовито-зелёной шерстью, похожей, скорее, на растительный мох. Млея от ужаса, Дикси хотел было развернуться и убежать, но ноги, как и руки были непослушными, налившимися вдруг свинцовой тяжестью, приковавшей его к одному месту.
- Кто ты? – спросил Дикси.
- Тот, кто должен тебя забрать.
- Куда?
- В наш мир. Туда, куда рано или поздно попадут все, - глаза существа ярко горели пронзительным светом на фоне холодно-голубого мерцания окружающей атмосферы.
- Где я? – продолжал спрашивать Дикси.
- Ты там, куда шёл всю жизнь.
- Но почему так холодно и…где Солнце?
- Солнца здесь никогда не бывает, оно и не нужно. Холод и мгла, сырость и мрак – вот наш мир. Милости просим, мистер Стивенс.
- Я не Стивенс, это ошибка…
Существо вдруг резко встрепенулось, протянув тонкую ручку к лицу Дикси. Повинуясь гипнотическому напряжению, он подался вперёд. Холодная рука упыря погладила его по голове и плечам. От этих прикосновений ему стало жутко и мерзко. Неведомое ранее ему отвращение, чуть ли не на клеточном уровне. Ледяная рука шершаво касалась его кожи, словно чудище лесное пыталось на ощупь определить – кто же этот человек на самом деле.
- Верно, - проскрипело существо, - ты не Стивенс. Тебе ещё рано, Тео.
- Откуда ты знаешь моё имя? – язык «грибника» едва поворачивался во рту.
- Тебе ещё рано. Иди и помни, что твоё время ещё пока не наступило.
- Какое время? Что ты хочешь от меня?
- Впереди, - повторило существо, - ещё рано, ступай Дикси и не забывай нашу встречу.
Попятившись задом, он, со всего духу рванул прочь от этого страшного места. Продираясь сквозь колючие кустарники, он теперь совсем не чувствовал боли. В ушах до сих пор хрипел скрипучий голос мерзкой твари, сверлящий его пронзительным взглядом. «Помни! Помни, Дикси, Не забывай»! – слова эти гулким эхом перекатывались в его сознании.
- Не хочу! – заорал он. – Не хочу!
В эту секунду глаза его открылись, и он увидел склонившихся над ним коллег.
- Ну ты даёшь, старина. Мы ещё и налить толком не успели, а ты уже отрубился.
Ничего не понимая, безумным взглядом осмотрел Теодор вначале самого себя, затем всех вокруг. Так это был всего лишь сон? Похоже на то! А может быть, его постиг солнечный удар? Сколько же времени прошло – вот вопрос. Видимо, не много, потому что ещё все трезвые, правда, мясо уже готово. Румяные кусочки, томившиеся на решётке, источали такой яркий аромат, что Дикси быстро пришёл в чувство. «Бывает же такое, - подумал он, подходя к накрытому походному столу, - какая нелепость! Ладно, прочь всё дурное. Куда ночь, туда и сон…»
Хотя это вовсе не ночь…Да и сон ли это…
- Эй, налей-ка полстаканчика…
- Смотрите, вернулся к жизни, - громыхнул весельчак Стивенс, подавая
ему добрую порцию виски. – Ты, похоже, перегрелся.
Дикси ничего не ответил. Он пристально смотрел на вполне живого и, судя по всему, неплохо себя чувствующего коллегу. Лучезарная улыбка его передавалась и другим, заряжая окружающих весельем. Теодор же смотрел на коллегу безо всяких эмоций. «Надо же, - вновь подумал он, - чего только не приснится…»
- Да очнись ты, наконец, - Стивенс мощной ручищей похлопал его по спине.
Резкая боль пронзила его всего. Задрав майку, он увидел, что всё его тело покрыто застывшими кровоподтёками и синяками. Не придав виду, он, скрипя зубами от боли, вдруг снова пережил свой бег сквозь дикие заросли, терзавшие его тело. Так спал ли он, или всё это случилось в действительности? Страшное существо на трухлявом пне, ноющее от ссадин тело и, вместе с тем, сон у всех на виду, никуда не отлучаясь.
Весь день он терзался в догадках. Что же с ним всё-таки произошло? Реальность это или кошмарное забытьё? Где найти ответ, кто поможет разобраться в этом деле? Вопросы зависали в воздухе, не находя ответов. Истина, где ты? То, что всё это неспроста – Дикси не сомневался. Ничего на свете не происходит случайно. Всё имеет смысл, в чём он, Теодор Дикси, был абсолютно убеждён. И всё-таки, где искать выход из создавшейся ситуации. Можно ли изменить Судьбу, чёрное крыло которой задело его своим широким взмахом. Этого он не знал.
…Через две недели при переходе улицы в положенном месте, да ещё и на зелёный свет, средь белого дня, на виду у множества горожан под колёса мощного джипа попал и от полученных травм скончался на месте жизнерадостный весельчак, здоровенный верзила, любимец женщин и душа любой компании – Грегори Стивенс.
За рулём того джипа-убийцы находился не кто иной, как он, Теодор Дикси.
…Предчувствуя нехорошее, он расплатился с таксистом и вышел из машины. Последняя пятница месяца уже дала отсчёт неприятностям, и в душе он молился и надеялся на лучшее. Только не сегодня, только не сейчас. Как же хорошо жить, радоваться окружающему миру. И пусть не коснётся его холодный мрак ночи.
Надежды эти так и остались несбывшимися.
Перейдя дорогу, он отправился в мастерскую, где стояла его машина. Завидев её издали, он сразу же пошёл к ней.
- Вы куда, мистер? – окликнул его автослесарь, облаченный в форменную спецодежду и шапочку-бейсболку, надвинутую на глаза. Лица его было не разглядеть, и Дикси подумалось вдруг, что он не знает этого парня. Услугами здешних мастеров он пользовался уже много лет – качество их работы и цены вполне устраивали. Так что естественным было и то, что он давно знал всех, кто здесь работает. А вот этого парня никогда не видел.
«Наверное, взяли новенького», - решил Дикси, указывая рукой в сторону
своего авто.
- Готова? – спросил он у слесаря.
-А это ваша?
- Моя! - изумился вопросу Дикси. – Могу и документы показать.
- Нет-нет, если вы так уверены – пожалуйста, - и слесарь жестом пригласил Дикси пройти к машине. – Она вас ждёт.
Его тон был, как показалось Теодору, весьма странным и загадочным. Грубый грудной голос незнакомца, скрытое от глаз лицо, повергли его в некоторое смятение. Они были в гараже одни, на улице стемнело. Всё это подспудно нагнетало тревогу в душе Дикси, и он, впрочем борясь с этим необъяснимым чувством, вдруг захотел уйти отсюда. На воздух, на свежий воздух, в шум оживлённой улицы, где много света. Раствориться в толпе прохожих, затеряться, словно маленькая иголочка в пресловутом стоге сена.
Но нет, глупости. Что это с ним? Всё! Отдых. Нервы на пределе. На следующей неделе он обязательно возьмёт короткий отпуск – и в горы, отдохнуть вместе с семьёй. Лыжи, дикая природа, здоровая деревенская еда с крепким местным вином приведут его расшатанную нервную систему в полный порядок. Решено! А теперь – рассчитаться за ремонт и прочь отсюда.
- Садитесь за руль и езжайте, - слесарь открыл переднюю дверцу джипа.
Не глядя, Теодор уселся на сидение и только сейчас заметил, что руль отсутствовал. Холодок пробежался по его спине, когда он попытался открыть запертую слесарем дверцу и покинуть салон.
- Это не моя машина! Где руль? Выпустите меня! – почти заорал Дикси.
С той стороны дверей на него смотрела чудовищная физиономия неестественно-бледного человека. Оскал чёрных зубов, свисающие прядки серо-седых волос, искажённое звериной гримасой лицо мертвеца.
- Кто вы? Что нужно от меня? – продолжал орать Дикси. Видя, что так просто ему не выбраться из машины, он вдруг заметил, что задняя дверь джипа приоткрыта. Резким рывком он вскочил со своего сидения в надежде добраться до свободы. И в это самое мгновение с задних сидений резко поднялся и возник прямо перед ним другой монстр. То ли женщина, то ли мужчина с таким же мертвецким выражением лица. Холодные руки его острыми костяшками впились в горло Дикси. Он пытался отбиваться, отчаянно размахивая руками, но они были, словно ватные. Как бывает во сне, когда пытаешься с кем-то сразиться или убежать. Плавно и даже как-то неожиданно приятно теряя сознание, он вдруг заметил висящее на стене гаража большое зеркало. И себя, скорчившегося в конвульсиях, отчаянно размахивающего всеми четырьмя непослушными конечностями. Одного только себя. Больше в зеркале никто не отражался. Ни джипа, ни странного и страшного слесаря, ни мучившей его ведьмы-метвеца.
Дикси не успел осознать, в чьи руки он попал. Последнее, что увидел
Теодор в своей жизни – было чёрное подземелье, кишащее ужасными серыми уродами. Поняв, что это конец, он едва успел прочесть единственную известную ему молитву, когда сознание навсегда покинуло его. Измученного и истерзанного.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ