Мало, кто не согласится с тем, что родители должны заботиться о своих детях, пока те не вырастут.
Мало, кто не согласится с тем, что взрослые должны меть позаботиться о себе самостоятельно.
Когда маленькие дети заботятся о своих родителях, — это нарушение порядка движения от родителей к детям. В психологии этому есть название — парентификация. Это такое явление, при котором дети и родители, полностью или частично, меняются местами.
Я сегодня хочу рассказать не столько о парентификации, сколько о том, как по-разному родители могут распределять свой ресурс между собой и своими детьми, и на что это влияет в отношениях. На всякий случай напомню, что ресурсы всегда ограничены, и предлагаю читателям самостоятельно нарисовать себе картинки хоть про мелкий жемчуг, хоть про жидкие щи.
Допустим, есть некая Марфа Васильевна, которая воспитывает сына — Петропавлика. (На месте Марфы Васильевны может быть хоть папа, хоть двое родителей, хоть любой замещающий родителя взрослый, на месте Петропавлика могут быть любые другие дети в любом реально возможном количестве).
Итак, в некотором городе живёт Марфа Васильевна со своим Петропавликом. Петропавлик уже не младенец. С ним можно вести довольно внятный диалог. Петропавлик имеет свои безграничные потребности. Марфа Васильевна тоже имеет свои безграничные потребности. Чтобы обеспечивать потребности, свои и сына, Марфа Васильевна тратит свои ресурсы, коих на всё не хватает.
Предлагаю рассмотреть детально, какие две основные стратегии может выбирать Марфа Васильевна, распределяя свой ресурс.
Вариант первый. Всё лучшее детям
В этом варианте Марфа Васильевна максимально отказывает себе в желаемом, чтобы максимально удовлетворить потребности сына.
Чем дольше Марфа Васильевна ограничивает себя, тем более несчастной она становится. Если наша история далека от истории про мелкий жемчуг, Марфа Васильевна становится ещё и всё менее здоровой. Об кого Марфе Васильевне восполнять тот ущерб, который она сама же себе и наносит? Об сына, разумеется. Почему не об других? Потому, что другие, если они готовы делиться, — источник ресурса, а весь ресурс Марфа Васильевна тратит преимущественно на сына.
Чтобы Марфе Васильевне совсем не зачахнуть, ей приходится либо напрямую предъявлять сыну долги, либо делать это в пассивно-агрессивной манере. При этом права голоса у Петропавлика нет. Он, может, и отказался бы от той конфетки, приставки, репетиторов, платного вуза и прочего, если бы изначально знал цену. Петропавлику не дали выбора. Но Петропавлику в этом варианте ещё повезло: он может злиться на маму за то, что она лишила его права голоса, может пытаться оспорить размер долга.
Хуже, когда Марфа Васильевна выбирает чахнуть. Она не предъявляет сыну никаких долгов, не ждёт от него ничего в ответ за свои жертвы. Она просто медленно, но верно чахнет. Если наш воображаемый Петропавлик психически здоров, он не может не заметить, что мама чахнет. С какого-то момента он становится способен соотнести причины и следствия и прийти к выводу: мама чахнет из-за него, из-за Петропавлика. Не будь его, с мамой всё было бы в порядке. Если бы ему, Петропавлику, не нужны были бы конфетка, приставка, вуз мечты и прочее, маме было бы легче. Это он, Петропавлик, виноват в страданиях мамы, значит, это он и должен как-то эти страдания прекратить и позаботиться о маме.
Так Петропавлик, будучи ещё ребёнком, вынужден взвалить на себя отнюдь не детскую ношу. Хорошо, если Петропавлик сможет поговорить с мамой о своих переживаниях. Но это вряд ли. Обычно в таких историях Петропавлик либо молчит, либо встречается с тем, что мама отрицает свои страдания.
Поскольку Петропавлик ещё слишком мал, он заботится о маме, как может. Отказывается от конфет, начинает подрабатывать на первом курсе, ставая под угрозу свою учёбу, максимально скрывает свои желания и проблемы, чтобы не напрягать лишний раз маму, становится очень удобным и заботливым ребёнком. По сути во многом Петропавлик начинает выполнять родительские функции по отношению к Марфе Васильевне. При этом он не может ни злиться, ни саботировать возвращение сыновьего долга, ни переоценивать этот долг. Злиться на маму, которая всё ради него, причём ни слова ему ни сказав в упрёк, — практически невозможно. А чтобы что-то делать с долгом, долг должен быть признан с обеих сторон. Мама же никаких долгов не предъявляет. При этом очевидно, что мама в конец зачахнет, если и дальше продолжит всю себя и всё своё вкладывать преимущественно в сына в ущерб себе, а это для ребёнка очень страшный сценарий. Такой сценарий не всегда возможно даже в мыслях представить. Невыносимо.
Такая вот ловушка для Петропавлика.
Марфа Васильевна страдает. Петропавлик страдает. Поддержать друг друга они не могут, так как нормальный и честный диалог невозможен. Если Марфа Васильевна предъявляет долги, у обоих есть, хотя бы, возможность выплеснуть агрессию друг на друга. Если же всё молча, то агрессия у обоих вероятнее всего соматизируется.
Вариант второй. Давай по-честному
В этом варианте Марфа Васильевна заботится о Петропавлике не в ущерб себе. Она распределяет свой ресурс таким образом, чтобы хватало на себя. В зависимости от количества ресурса качество заботы о себе может быть разным, но Марфа Васильевна точно не чахнет в то время, как Петропавлик расцветает на её фоне.
Марфа Васильевна умеет отказывать Петропавлику. При этом она сталкивается с недовольством сына, с его злостью в свой адрес, с бунтом, саботажем. Сталкивается и не разрушается от этого.
Иногда Марфа Васильевна принимает решение отказаться от чего-то для себя, чтобы дать что-то Петропавлику. В таком случае она делает это осознанно и при необходимости либо заранее озвучивает Петропавлику условия, либо доносит до него, что она в такой-то конкретной ситуации выбирает нужды сына из любви, что готова нести ответственность за такой выбор и, как взрослая, справится с последствиями этого выбора.
***
Именно родители отвечают за то, чтобы позаботиться о себе. Родитель в первую очередь должен быть устойчив. Зачахший побег не может быть достаточной опорой молодому росточку.
Речь может идти о деньгах, о времени, о том, чтобы много работать для оплаты хорошего вуза, об отданной ребёнку последней конфетке, о крутых кроссовках для подростка, когда у родителя ботинки на ладан дышат, об отказе от круиза ради того, чтобы провести время с ребёнком, который в круиз не хочет, о выборе не оставлять ребёнка с няней в ущерб своей жажде заняться карьерой или любимым хобби. Речь может быть о разном. Важно, что ребёнок при этом не должен оказаться виновником страдания родителей.
Ненормально, когда ребёнок из страха отнять у родителя его ресурс начинает бояться до смерти лишиться стипендии или не найти подработку, став ещё большей нагрузкой для мамы и папы, которые и без того вынуждены тянуть его обучение из последних сил. Нормально маме и папе донести до сына или дочери, что они выбирают вложиться в его или её образование, потому что хотят, чтобы жизнь ребёнка была легче. Нормально маме и папе донести до ребёнка, что они готовы вкладываться в его учёбу на определённых условиях. Нормально маме и папе донести до ребёнка, что у них нет денег и сил содержать его по окончании школы. Нормально ребёнку в этом месте злиться, разочаровываться, грустить.
Ненормально, когда ребёнок из страха расстроить взрослого сдерживает себя на каждом шагу. Нормально взрослому заняться собой, чтобы не разрушаться от естественных детских проявлений.
Ненормально, когда ребёнок из страха отнять у родителя его ресурс, перестаёт, вообще, хоть чего-то просить. Нормально родителю обозначить свои ограничения и свои возможности. Нормально обозначить условия сделки заранее. И не имеет значения, о каком ресурсе и его количестве речь.
***
Если вы узнали себя в Петропавлике, возможно, вам стоит признать свой ущерб. Возможно, также, вам стоит присмотреться, не повторяете ли вы описанный сценарий в той или иной роли в своих отношениях с людьми во взрослой жизни.
Если вы узнали себя в Марфе Васильевне, возможно, вам стоит взять на себя ответственность в первую очередь за собственное благополучие.
Да, бывает и так, что ресурсов взрослого не хватает на двоих. Совсем. Никак. Это отдельная история.
