Сингулярность здесь — область, период, когда не действуют законы мироздания. Невозможно ничего предвидеть и прогнозировать.
Будущее представляется автору достаточно абсурдным и он не может об этом говорить без определённой доли иронии. Также автор не претендует на объективность событий, и допускает, что у читателя может быть своё представление о грядущем.
Год 2**7 от рождества Христова. На планете Земля много лет идёт противостояние. Если всё началось с одиночных локальных конфликтов, то в последний год уже большинство стран втянулись в мировое побоище. Богатейшие державы пока воздерживались от применения самого страшного оружия, но все понимали, что роковой момент реален, как никогда.
На восточный фронт для поднятия духа личного состава прибыл лично президент. В этот день в ставке главнокомандующего штабные офицеры сбились с ног, изображая бурную деятельность. Куда-то подевалась любимая собачонка верховного шефа. Он сидел в кабинете с пунцовым лицом, яростным блеском в глазах и был готов испепелить каждого, кто входил с очередным докладом о безуспешных поисках беглянки.
Наконец, один из молоденьких лейтенантов-ординарцев вбежал в роскошный шатёр руководства с мерзкой, вымазанной нечистотами по самые уши, шавкой, в которой трудно было признать благоухающую майской розой мальтийскую болонку президента страны. Служивый обнаружил шавку за отхожим местом в объятиях лохматого бродячего двортерьера. Собаки никого не замечали в любовном экстазе и в этот сладостный миг их застукал подлый ординарец.
Лейтенант в надежде на благодарность, а возможно и повышение по службе, напрямую направился в кабинет начальства. Президент в это время вполуха слушал жалобы полковника, ответственного за ядерный чемоданчик. В опасном устройстве произошло, похоже, замыкание. Из ящичка слышалось непонятное шипение, на панели перемигивались лампочки. Полковник просил вызвать главного специалиста по ядерной кнопке.
В этот момент и распахнулась дверь, и влетел лейтенантик, решивший, что удача наконец улыбнулась ему. Правда вместо птицы счастья в его руках повизгивала и извивалась чумазая болонка. Собачка явно была недовольна, что её так бесцеремонно оторвали от возлюбленного.
—Да вы все с ума посходили! Что всё это значит? — высшее лицо государства, измученное походными условиями, окончательно потеряло лицо и со всей яростью занесло кулак над столом. Божественная рука в аккурат долбанула по тревожной кнопке. И тут началось самое страшное…
Через несколько часов планету было не узнать. Вместо городов — развалины и пепелища. Всё живое уничтожено. Земля накрылась тяжёлым одеялом из дыма и пыли.
***
А в далёкой Восточной Заливии всё спокойно. Страна располагалась в стороне от полётов снарядов массового поражения. Да и вообще Заливия находилась обособленно от технологического прогресса. У народа даже интернета ещё не было. Зато там правил великий и могущественный король Касейн Фернандо.
Мудрый отец народа оберегал свою паству от бесовских соблазнов, погубивших так называемый прогрессивный мир. Люди жили просто: работали на полях, в шахтах, смотрели по вечерам телевизор с новостями о подвигах короля. Как стемнеет, ложились спать с гордостью в сердце за своего прекрасного, умнейшего и добрейшего монарха.
В день всемирной катастрофы Касейн охотился на белого тигра, сожравшего нескольких жителей окраинных деревень. На десятый день выслеживания огромной кошки Касейну повезло. Тигр неловко прыгнул за газелью и угодил в болото. Оттуда его и вытащили придворные, предварительно усыпив зверя.
Довольный Касейн позировал возле трофея: то попирая ногой тело животного, то раздирая руками зубастую пасть зверя, то сидя верхом на мертвецки спящем тигре. Вот герой стоит в военной экипировке и густо обвешанный оружием. А вот — с палкой, вроде булавы, в руке и в набедренной повязке. Фотографии получились — загляденье.
Кое-что удалось снять, когда тигр охотился на газель. Забегая вперёд, скажу, что профессионалы поработали над видео и хищник прыгал уже не на антилопу, а на короля. Ловкий Касейн лихо увернулся и мощным ударом огромной палки, будто слон копытом, отправил в нокаут лютого зверя. Монарх предвкушал с каким восхищением народ припадёт к телевизорам, чтобы посмотреть новый фильм про доблестного кумира.
Наконец король со свитой и роскошным трофеем вернулся во дворец, и тут ему доложили, что в мире произошла катастрофа. Со спутника, запущенного ещё во время правления отца Касейна, поступили видеоматериалы о взрывах и пожарах на всей планете. Даже кое-где в Заливии падали с неба пыль, какие-то осколки, и части тел. Но последнего было немного.
Когда осела пыль и рассеялся дым, спутник запечатлел и передал на Землю снимки совершенно пустынной планеты.
— Ваше Высочество, — радостно воскликнул первый министр, — теперь можно разрешить народу выезжать за границу! Всё равно кроме нас в живых никого не осталось!
— Э, нет! Ты не спеши, дорогой! — подумав, заговорил Касейн. — Если мы сейчас выпустим людей из страны, они же разбегутся! А кто на нас работать будет, а? Нет, считаю, что пока преждевременно покидать людям родину. Оставим всё как есть! Даже ещё лучше будем охранять наши рубежи! Мало ли, кто вдруг где-то затаился. Каждого, кто заявится к нам, непременно ловить и отправлять на рудники! И вот ещё что: надо бы снарядить экспедиции, пусть разведают, нет ли поблизости выживших. Кого найдут — тащить сюда, и — в рудники!
Жизнь в стране текла своим чередом. Народ ничего не знал, да и не интересовался тем, что творится за границей счастливой родины.
***
Вернёмся к моменту поисков мальтийской болонки. В то самое время в далёкой стране, граничащей с Восточной Заливией, проходил мировой симпозиум выдающихся учёных, всяческих лауреатов и дипломантов. Жизнь продолжалась, несмотря на бесконечные военные операции, наука не стояла на месте. Учёные были озабочены будущим человечества и собрались это обсудить.
Главной темой авторитетного собрания стала проблема невероятных достижений в области искусственного интеллекта. Самый старый и всеми признанный гений — академик Општейн рассказал об итогах, так называемой, четвёртой квантовой революции. Новые открытия позволили разработать невиданный доселе компьютер, потенциал которого намного превышал возможности человеческого мозга. Когда этот искусственный интеллект будет запущен в работу, мир вступит в область сингулярности. Это значит, что дальнейший ход истории предсказывать бессмысленно. Что после этого произойдёт — уже не зависит от человеческого разума.
Продажные политиканы Объединённых Звёздных Областей настаивали на скорейшем введении в эксплуатацию мозговитого монстра, но учёным пока удавалось сдерживать этот необоснованный энтузиазм. Општейн призывал всех подумать и принять взвешенное решение по поводу сверхмощного ИИ. Пока ещё есть возможность думать и принимать решения.
Несколько дней учёные выступали, спорили, ругались, но так и не пришли к единому мнению. Договорились сделать перерыв. Небольшая группа участников симпозиума во главе с академиком Општейном направилась на экскурсию в уникальную, самую глубокую в мире пещеру, находящуюся на границе с Восточной Заливией. Когда путешественники бродили под землёй по многочисленным сталактитовым залам, наверху произошёл уже описанный катаклизм.
О случившемся академикам поведал телефонный звонок друга Општейна, находящегося в непосредственной близости от эпицентра событий. Это было последнее сообщение, полученное из внешнего мира. Вскоре все телефоны умерли.
Много дней люди оставались под землёй, благо в одном из верхних залов пещеры находился магазин с продуктами питания. Так что, учёные чувствовали себя довольно сносно. Однажды Општейн с грустной усмешкой сказал:
— Тема нашего симпозиума в настоящий момент не актуальна. Но нам с вами есть что пообсуждать. Я проанализировал ситуацию и почти уверен: одно государство осталось пригодным для жизни людей. Это известное вам тоталитарное королевство Восточная Заливия. Если вы вспомните основные места расположения оружия, поймёте, что я прав. Значит, у нас два выхода. Или продолжать оставаться здесь и самим как-то устраивать жизнь. Либо пойти к королю Касейну и попытаться на базе его подданных возродить новое человечество. Но исходный материал для этого эксперимента, признаю, препаршивый. Это как из булыжника бриллиант вытачивать. Да ведь другого-то у нас под рукой нет. Стоит попробовать, как думаете?
— Сомневаюсь, что из стада восторженных поклонников короля может что-то достойное получится, — высказался молодой, но уже именитый Лони Смак. — Да и нас скорее всего в каталажку посадят, как только перейдём границу. У них все учёные или в заключении, или сбежали. Король не доверяет научному прогрессу. Как ни бились лучшие педагоги, он не смог даже арифметику осилить. Его отец умер от горя раньше времени.
— Так как всё же поступим, уважаемые коллеги? — спросил академик.
— Эх, что бы мы ни решили, всё плохо! — засмеялся профессор Смушевски. Он не терял чувства юмора ни при каких обстоятельствах. — Давайте монетку бросим! Выпадет орёл — пойдём к Касейну. Говорят, он гордый, как орёл! Ну а если решка — останемся пока здесь! В любом случае рассуждать о нашем будущем бессмысленно. Сможем ли выжить самостоятельно, или удастся устроиться в королевстве — пока мы не в состоянии просчитать. Мы опять оказались в области долбанной сингулярности с непонятными возможностями, туманными социальными изменениями и совершенно непредсказуемыми дальнейшими событиями.
Учёные сидели вдоль стен пещеры крепко задумавшись. Наконец Општейн поднял голову, улыбнулся и сказал:
— А что? Почему бы не закончить свой жизненный путь на этой забытой богом земле таким экстравагантным способом? Как вы думаете, коллеги? Бросим монетку, доверимся случаю! Мы избежали смерти в мировой мясорубке. Не для королевских же причуд Касейна провидение загнало нас в пещеру. Может, всё-таки удастся сделать что-то полезное для возрождения человечества?
— Господа, насчёт королевских причуд сильно беспокоиться не стоит. — Ховен Стикинг, выдающийся экспериментатор, поигрывал довольно увесистой палкой, с которой никогда не расставался и использовал её как трость. — Я думал с докладом о нашем новом изобретении выступить на симпозиуме, да не довелось. Видите ли, мы с коллегами изобрели портативный аннигилятор. Вот он, со мной. Правда, пока не очень мощный, в нём всего семь зарядов. Но для запугивания кого-либо хватит и одного!
Учёные подошли к изобретателю, начали задавать вопросы, просили подержать в руках удивительное оружие, спрашивали, как оно работает.
— Винтер, так мы назвали аннигилятор, действует точечно. Мы на крысу направили, так она мгновенно испарилась, только искры полетели, как от бенгальского огня. Если на больший объект навести, то произойдёт частичное испарение. Чтобы, например, человека полностью аннигилировать понадобится все семь зарядов сразу. Но этого, думаю, не потребуется... С другой стороны, кто знает, как поведут себя королевские фанатики. Если поднимутся дружно на защиту монарха, то от нас самих даже искр не останется...
Учёные зашумели, многие не хотели применять чудовищное оружие против людей. Даже таких, умом неразвитых, как подданные короля Касейна.
— Коллеги, мы всё-таки учёные, а не спецназ. Нам не пристало с оружием в руках... — бормотал академик Голдахер.
Општейн из-под густых бровей задумчиво оглядел коллег. Достал из кармана потёртый квотер. Подержал монету в ладони, вздохнул и высоко подбросил под самый потолок пещеры. Денежка, ударившись о каменный свод, полетела вниз. Звякнув на полу, встала на ребро и покатилась к выходу из пещеры. Столкнувшись с небольшим камешком, немного повращалась, упала. Учёные смотрели друг на друга, не решаясь подойти к монете-вещунье, чтобы узнать свою дальнейшую судьбу.
А в это время ко входу в пещеру подкрались разведчики короля Касейна...