-Двенадцать тысяч лун за одну луну когда-то, не слишком ли это много? - проворчала Маргарита, неприязненно глядя на вечный засаленный колпак Мастера.
Она обещала беречь его сон. От кого? Кому он нужен-то, а?
"Это же невыносимо!" - в тысячный раз проносилось у неё в голове. - "Ну, нельзя так жить! Парикмахера нет. Маникюрши нет. Горничной нет - сама готовь, угощай этих его так называемых гостей. Потом убирай. И так - вечность! За что??!" - со слезами вопрошала Маргарита того, кого не надо ни о чём просить, он и так всё даст.
Дал вот. Покой. Ага. И никаких же перспектив! Ладно, если бы среди гостей Мастера был хоть один приличный мужчина. Или хотя бы интересный. Уж она бы встрепенулась, приоделась во что-нибудь эдакое. Драматичное. Чёрное с жёлтым. Нет. Это сочетание уже отработало и теперь даже вспоминать неприятно. Допустим, чёрное с ярко-оранжевым. Вызывающе, но не вульгарно. Чтоб он почувствовал - рядом с ним необыкновенная женщина. Способная на большое и сильное. На великое и порочное. Чтоб он хоть что-то почувствовал!
Но нет. Все их гости были какие-то неизвестные, невзрачные тени, как и сам Мастер. Маргарита отродясь не слышала ни об одном из них. Но все они, как один, считали себя гениальными творцами, пострадавшими ни за что.
"Пострадал он, как же! Написал один роман и возомнил о себе!" - тысячный раз думала Маргарита. - "Напечатали о нём пару критических статей - он и лапки вверх! Слабак!" - конечно, раньше, когда-то давно, двенадцать тысяч лун назад, она так не думала. Она его любила. Наверное.
Ах, какое это было интересное приключение! Полюбить непризнанного гения, пострадать за него, заключить сделку с дьяволом - так волнующе! Так упоительно-жертвенно! А как шикарно она была тогда виновата! И перед кем? Перед этим святым человеком - её мужем! Ведь она уважала его и ему изменяла - это было так греховно и возвышенно!
А ощущение полёта - как Маргарита скучала по нему! Свобода! Нагота! Красота!
Ах, как она блистала на балу у Сатаны! Как с ней были почтительны все эти убогие грешники! Поклонялись же! Сам маэстро Штраус был счастлив и окрылён, когда она просто помахала ему рукой! Целые вереницы королей стояли в очереди, чтоб поцеловать её колено! А с каким смирением смотрели на неё грешницы! Ах, как роскошно она тогда страдала! С размахом! С полной отдачей! Целые поколения девочек-подростков рыдали, читая о её жертвенности и самоотречении!
А теперь что? Засаленный колпак и положение вечной прислуги?
"Да ты же сама мечтала об этом", - в тысячный раз напомнил ей внутренний голос. - "Да, конечно! Я сама виновата!" - в тысячный раз Маргарита ехидно ответила ему. - "Сижу вот рядом с этим неудачником, стерегу его сон. Как будто он даже спать сам не может!"
В очередной раз не выдержав, Маргарита подошла к зеркалу, расставила свечи, начертала пентаграмму, прошипела имя давней... подруги.
-Ну, ты же ведь понимаешь, что я являюсь к тебе чисто, чтоб посмеяться? - злобно прокаркало лицо, явившееся из зеркала.
-Тофана, ты знаешь, в каком я положении! Ты пятьсот мужей загубила! Ну, сделай же что-нибудь!
-Я же лет 150 назад давала тебе яд? Чего ты ещё от меня хочешь?
-Я и травила, и кинжалом колола, и кирпич ему на голову кидала, и толчёное стекло подсыпала - ну, ничего не помогает!
-А ты правда думаешь, что тебе в этом покое будет лучше без него, чем с ним? - мерзко хихикнула госпожа Тофана.
-Покой???!!! - вскричала Маргарита и спящий пошевелился. - Покой? - повторила она шёпотом. - Да ты посмотри, как мы живём. Это же ад!
Госпожа Тофана демонически захохотала:
-Мы тут уже тысячу лет ржём над тобой! Но до сих пор смешно, что ты реально поверила Сaтaне! Ты что - правда была не в курсе, что он - Отец Лжи? Или думала, что такая особенная, и тебя он не обманет? Ты хоть понимаешь, как это абсурдно и уморительно?!
-Так он и не обманул, - насупившись произнесла Маргарита. - Вот домик, вот виноград, вот венецианское окно, вот раковина с водой, которая так нравится этому... мещанину, - тон её голоса изменился, лицо исказилось, как будто она передразнивала кого-то:
-"Вот диван, а напротив другой диван, а между ними столик, и на нем прекрасная ночная лампа, а к окошку ближе книги, тут маленький письменный столик" - какое убогое мещанство! - заключила она и продолжила:
-Вот всё, что нам обещали. Вот Мастер, дьявол его забери. Но кто же знал, что получив всё это, я окажусь в аду? Я же ведьма, ты знаешь. Так я по ночам ничего не могу делать, потому что обещала стеречь сон этого ничтожества. И никуда не могу деться от этого обещания. Я даже из этой комнаты выйти не могу до первых петухов! А с криком петуха он просыпается, а ведьминское время прошло - утро! А я летать хочу! Это реально ад какой-то!
-Ну, ты заслужила, дорогая. Мужу изменяла, стала ведьмой, безвинных людей разгромила, залила, подожгла.... С Сатаной сделку заключила, - продолжила госпожа Тофана со смешком. - Что ж тебе за это - талоны на усиленное питание? Ещё говорят, ты ребёнка в утробе уморила, поэтому тогда за Фриду вступилась. Правда, или сплетни?
Эти слухи ходили уж тысячу лет. Причина их заключалась во-первых, в том, что госпожа Тофана обожала слухи, во-вторых, в бездетности Маргариты, а в-третьих, в том неоспоримом факте, что Маргарита была связана с неким врачом, собственноручно делавшим абopт своей жене.
-Фрида! - уклончиво ответила Маргарита. - У Фриды хоть камеристка была! А я тут как... - она запнулась, увидев злобную ухмылку на той стороне зеркала. - Ладно, допустим, я заслужила. Я изменяла, стала ведьмой и всё такое. А он? - тут Маргарита указала на спящего невзрачного мужчину в засаленном колпаке. - Ему-то это за что? Ты хоть знаешь, что он от меня терпит? Я ведь ведьма между прочим. Ночью ничего не могу, так днём на нём вымещаю! Он-то за что в аду со мной?
-Ну, во-первых, у него режим мягче, чем твой, - сообщила госпожа Тофана, как всегда, лучше всех осведомлённая, - всё-таки ему достался обещанный покой. Если бы не ты, - добавила она злорадно. - Ну, а к тому же - гордыня, дорогая моя. Гордыня. Это один из самых больших смертных грехов - не знала? Написав всего лишь один роман, твой Мастер желал смерти людям, которые его раскритиковали. При этом сам не стеснялся, делать предположения о чужих стихах, которых даже не читал, - госпожа Тофана помолчала, а потом неожиданно продолжила:
-Знаешь, за что люди на самом деле попадают в ад? За то, что считают себя лучше других. За то, что уверены: Провидение должно им больше, чем другим. Как вот этот твой Мастер. К тому же у него тоже набежало по мелочам: жену бросил, замужнюю женщину соблазнил, дьявольские деньги принял - и не такой уж дурачок, чтоб не понимать, откуда в корзине с грязным бельём взялся выигрышный билет, а потом в голове сюжет о Пилате.
-Он мог и не знать, - пожала плечами Маргарита.
-Ой, да. Мы тут все безвинные овечки, - саркастично просипела госпожа Тофана. - Помню, я тоже пыталась доказать, что не знала, зачем дамы покупают у меня яд. Тем более, не я же его подсыпала их мужьям. А вот посмотри ж ты - я в аду!
-Я просто умираю тут со скуки, - снова пожаловалась Маргарита. - Ты не представляешь, какие убожества к нам заходят! Один тысячу лет рассказывает, как он рacчленял лягушек и заставлял их лапки дёргаться от таинственной энергии, идущей от цинковой и медной пластин, помещённых в кислоту. За эти опыты с электричеством его заподозрили в колдовстве, и теперь он пострадавший за науку! В Свет не взяли, с покое обретается. А имени его никто не помнит. - Тофана слушала, зевая. - Другой, представляешь, мелкотравчатый дворянчик, который написал бездарный трактат о том, что женщины - сосуд греха. И преподнёс его Екатерине Второй! - Маргарита презрительно хихикнула. - Ну, она и отправила его солдатом на турецкую войну, там он попал в плен недели на две и теперь страдалец за нравственность. А третий... я даже не хочу говорить! Тысячу лет играет один и тот же вальс Шуберта и всё время фальшиво! За тысячу-то лет можно научиться попадать в клавиши? - Маргарита вздохнула. - И все трое смотрят мимо меня, как будто меня нет! Хоть бы шабаш какой! Весенний бал ещё не скоро?
Госпожа Тофана неприятно рассмеялась и скрылась в глубинах зеркала - пропели петухи.
___
Мастер приоткрыл глаза и вздохнул: на виске у Маргариты билась жилка. Это означало, что сегодня опять будет скандал с битьём посуды и посыпанием головы пеплом.
На самом деле он понимал, почему она себя так ведёт. Истероидный тип личности. Необходимость быть в центре внимания, склонность к драматическим эффектам. Великая жертвенность, но только в случае, если кто-нибудь смотрит и восхищается. А здесь зрителей нет. Она даже любовника себе завести не может. Их заперли в этом покое навсегда. Он-то ладно, всё вытерпит, а она... Мастеру было жалко свою жену. Заперта здесь с полусумасшедшим ничтожеством... Он даже несколько раз пытался её освободить, как Пилата. Ничего не получалось. Хотел написать роман о ней - но... писать он не мог. Не было больше слов в его голове - только многоточия...
-На вот. Ешь! - Маргарита прервала его размышления брякнув на стол непромытую тарелку с двумя картофелинами в мундире. - Тебе же нравится печёная картошка. Я помню, как ты радовался тогда, в своём подвальчике...
-Да, спасибо, дорогая, - смиренно ответил Мастер, хотя за двенадцать тысяч лун он возненавидел... впрочем, всё равно.
-Марго, я знаю, ты несчастна... но всё же не так плохо. Мы живём тихо, спокойно, к нам заходят достойные люди...
-Ой, не начинай! - прервала она. - Не могу даже слышать твой голос! Пойду, утоплюсь!
Мастер вздохнул: это значит, на обед опять будут плохо очищенные окуни и пескари. "Никаких тебе судачков де-воляй" - мелькнуло у него в голове. С другой стороны, раз она в ручье, то часа два скандала не будет. Что уже неплохо - Мастер давно научился находить хорошее в отсутствии Маргариты рядом.
И тут он почувствовал какое-то движение сзади. Об его голову разбилась тарелка. Она вернулась!
-Дорогая, ты же знаешь, ни мне, ни тарелке это никак не повредит...
-Всю жизнь мне испортил!!! - Маргарита впилась ногтями и стащила с него напудренный парик.
Мастер поморщился. Он любил эту женщину. И боялся. Давно. Но так - вяло и без огонька.
Она ещё какое-то время поорала, побила посуду и мебель, которые тот час же собирались обратно, и всё-таки ушла к каменному мостику через ручей.
"Топиться пошла. К обеду, стало быть, вернётся", - подумал Мастер, берясь за гусиное перо.
Обед прошёл относительно спокойно - купание Маргариту всегда освежало. Как обычно, после обеда она рвала рукописи Мастера, плотно исписанные многоточиями. Бегала по дому, била стёкла, заливала стол водой.
А к ужину... к ужину она вышла гoлой. Мастер не удивился - это было не в первый раз. Равнодушно скользнув взглядом по тридцатилетнему телу Маргариты, Мастер встал навстречу первому гостю: Философ всегда являлся раньше других - считал опоздания признаком порока.
-Приветствую благороднейшего из мужей, - вежливо поздоровался Философ, но, к сожалению, продолжил, - однако, недостойного Света. И хозяйку этого дома, впрочем, не могу назвать её благонравной и добродетельной. Порочна. Порочна, как и все женщины, - заключил он, глядя сквозь гoлую Маргариту.
Она закатила глаза. Мастер благодушно улыбнулся.
-Как прекрасна мелодия текущего ручья, когда идёшь по каменному мостику в гости к старым друзьям в приятных сумерках, - явившийся Музыкант восторженно тряхнул кудрями и без приглашения прошёл к клавикордам, - сейчас я попытаюсь выразить это в музыке.
Раздался набивший оскомину вальс Шуберта, исполняемый очень грязно: Музыкант считал, что неточное попадание по клавишам - это признак вдохновения.
-Пора за стол садиться, - тоскливо сказала Маргарита, щурясь на заходящее солнце.
-Физик ещё не пришёл, - возразил Мастер, на всякий случай прикрывая голову руками.
Физик всегда опаздывал. Он был занят своими изысканиями. Ему не до этикета и вежливости: лягушки сами себя не препарируют, знаете ли.
За ужином каждый из них говорил только о себе: о своих творческих экcтазах и о том, как за них пришлось страдать.
-За Правду! - тостовал Физик и Философ вторил ему.
Мастер загадочно улыбался и с удовольствием пил этот тост - ведь он знал, что из всех присутствующих больше всего за Правду пострадал именно он.
А Маргарита с тоской смотрела на темнеющее небо, осознавая, что впереди - ещё одна бессонная ночь, когда она будет вынуждена стеречь сон Мастера. И общее число таких ночей было - бесконечность.
----
P.S. Текст написан на волне очередного интереса к роману Булгакова "Мастер и Маргарита". В связи с выходом одноимённого фильма и скандала вокруг него.
Как и многие, я прошла через несколько стадий восприятия этого произведения: будучи девочкой-подростком я рыдала, читая про "большую и чистую любовь, которая, конечно же бывает". Но мы взрослеем (не все, но многие из нас), и взгляды наши меняются. Впрочем, я по-прежнему верю, что большая и чистая любовь бывает, но не в случае Мастера и Маргариты. Кто-то назвал происходящее у них "половой недоимкой", я несогласна. Там, безусловно, есть любовь, но не друг к другу. Только к своим переживаниям. Это, разумеется, всего лишь моё мнение.
Ну, и еще: на мой взгляд главная причина загадочности этого произведения кроется в том, что оно не было написано и собрано автором до конца.
Поэтому вокруг него столько спекуляций. Поэтому Мастера часто отождествляют с Булгаковым, хотя сам он вложил в уста персонажа вот эти слова:
-Я впервые попал в мир литературы, - говорит Мастер.
То есть, он не был профессиональным литератором, и роман о Пилате - это первое и последнее его произведение. Он не хотел и не мог больше ничего писать. И, на мой скромный взгляд, сочинение о Пилате даже не тянет на определение "роман" - может, большой рассказ или повесть. Существенного преобразования Пилата мы не видим: нам не показали какой беспринципной и бессовестной свoлoчью он был, нам не показали Событие, изменившее его (излечение от мигрени - ну, это как-то пошловато, получается Пилат проникся не идеями Иешуа, а просто хотел, чтоб не болела голова), ну и не показан результат трансформации: где Пилат проявляет те качества, которые проповедует Иешуа? Если бы Пилат в конце назвал Иуду добрым человеком и простил - вот это была бы метанойя! А так - набор кинематографичных, талантливо написанных картин из жизни прокуратура Иудеи на фоне евангельских событий. Пилат, как был жестким солдафоном, привыкшим решать дела при помощи насилия, так им и остался. То есть Иешуа и его идеи не оказали никакого влияния на него. О чём они будут беседовать-то? Но здесь я возвращаюсь к своему изначальному "диагнозу": всё это не было как следует дописано.
Но в любом случае, Мастер - это не Булгаков. Хотя, конечно, Булгаков вложил в него какой-то свой личный опыт (в первую очередь несомненное желание выиграть в лотерею сто тысяч) - так часто делают писатели.
Ну, и еще: меня всегда удивляет, почему экранизаторы с таким упорством изображают Маргариту брюнеткой. В романе есть несколько указаний на её сходство с французской королевой Маргаритой. Во Франции было несколько королев с таким именем, но самой известной из них, безусловно, является Маргарита де Валуа, королева Наваррская, а потом королева Франции. Она выглядела вот так:
