Как я и говорила, на работе бизнесом я мало занималась, а вот ассистированием - сполна. Это конечно не означает, что бизнеса как такового не было. Был: покупали, продавали, строили, делили, отчеты писали все, но не я, неведомо почему (должностную инструкцию для соискателя явно содрали из интернета, надо было предупреждать!). Было обидно.
Мне поручали изредка разумные задания, и я следила за исполнением протоколов, но хаотичность мыслей А., его вечно подвижные приоритеты, забывчивость, несмотря на напоминания, отсутствие фидбека об актуальности, а скорее всего, просто пренебрежение мной, превращали все в бег на месте, гонку за призраками. Поначалу хотелось трудиться профессионально, несмотря на противоречивые впечатления, но наблюдая за привычками и поведением А., я поняла, что это того не стоит, а главное, не востребовано. Не подумайте, что А. вел себя, как сущий дьявол, скорее как капризный ребенок, при этом он старался держаться отстраненно, с целью обозначить свое доминирующее положение.
Такие реверансы он проделывал со всеми, чем заслуживал ответный, похожий на оргазм,трепет а., которая за время работы успела наплодить конфликты со всеми топ-менеджерами, в особенности с женщинами, и ликовала всякий раз, когда А. прилюдно кому-то из них «вставлял пистонов». Не раз ему в гневе приходилось напоминать всем, что он директор, как-никак! И выглядело это печально.
Были те, кто его поддерживал, и те, кто его не воспринимал совсем, но чаще всего, против его величия выступал местный менталитет, который, чем больше я тут живу, тем более считаю очаровательным. «Восток- дело тонкое». Да, тут все по-другому: неспешно, а моментами и с опаской, неуверенно.
Я никогда не руководила крупной компанией, но у меня есть небольшой опыт управления, а главное, очень хороший пример- моя мама, которая много лет была директором крупной компании. Я во многом старалась быть на нее похожей, будучи руководителем отдела продаж, отдела бизнес операций, да даже финтес-тренером в былую юность, я всегда, как она, предпочитала быть внимательной к людям, не идя у них на поводу, не становясь им подругой, но соблюдая их личные границы, должностные инструкции, режим труда и отдыха. Свои отношения я строила на уважении, без которого сдвинуть что-либо с мертвой точки просто невозможно.
В моих же отношениях с А. я как раз-таки и не могла понять, где я испытываю к нему заслуженное уважение, а где презираю его. С одной стороны, он был эрудированным мужчиной, даже харизматичным, смело внедрял нововведения, реформировал структуру, и направление его мыслей, анамнез проблем он проводил верно, с другой же делал такие вещи, которые скорее свойственны мажору, нежели руководителю, или, что хуже, просто моделировал, а не просчитывал планы. Я видела и то, как он прилижает к себе тех, кто безответственно и систематически его подставлял, и резко снимает со счетов людей опытных и эрудированных. Также я не понимала его частые нападки на кого-то проштраившегося, где он с отвратительным выражением самодовольства на лице мог выпалить: «Где ты учился, а где я! Кто ты, а кто я!». Фу... Что характерно, полярно настроению предыдущего дня, он мог начать этого же человека хвалить, и несмотря на тонущее его положение, завалить новыми задачами, очевидно невыполнимыми.
Или мог взять и по настроению перекроить весь свой график, отменить встречу в последний момент, или заставить ждать тех, кто его жаждал увидеть по действительно важным вопросам. В душе он ни во что не ставил никого, кроме своего руководства, с которым преимущественно старался быть близким, дружить, вместе проводить время, а с подчиненных фидбек просил максимальный, выкраивая время нехотя.
Меня и сейчас передергивает от случая, когда практически в грудь он кинул мне бумаги, принесенные ему на подпись. Сделал он это в своей размашистой манере после того, как поставил закорючку одобрения. На этот жест я естесственно не промолчала. Ему было не приятно слышать: «Потрудитесь передать мне в руки!», но пришлось, так как не иначе следующий талмуд я бы швырнула ему в лицо.
«Что происходит?»,- было у меня в голове. Я не понимала. Много раз думала все бросить к чертям собачьим, но в Ташкенте у меня контрастно рабочим достижениям стала активно развиваться личная жизнь, творчество, возобновились мои пристрастия к спорту, к тому же в Москве было дождливо, и испытательный срок не подошел к концу, после которого я ничего компании уже бы не компенсировала в случае инициации увольнения по собственному желанию.
Я не скрывала своего отношения в к А. О моих брожениях знала а., я сама ей рассказывала. Но на новой позиции у нее появилось больше свободного времени, что ее устраивало, так как она имела повод уехать из офиса и отлеживаться дома, и в глубине души она просто ждала, что спустя время все увидят, что лучше и преданнее ее просто нет. Она была права. Слышишь, а.? Лучше тебя нет! Я не лучше тебя справлялась с задачами, потому что такая работа – не моя! Но, если ты верила в дружбу с А., то тебе стоило ему обо мне, все-таки, рассказать и без прекрас!
Итак, шли дни, месяцы, ничего не менялось, кроме сценок, в которых А. проводил совещания, курировал процессы, продолжал пить кофе литрами, глотал какие-то дрожжи, сидел на диете ( тут кстати все прежде всего фанатично занимались своим питанием), занимался спортом, ездил в рестораны и отпуск, поручал мне организацию приезда то своей пассии, то кого еще, оформление студенческой визы ребенку (мне очень симпатичен его сын, приятный мальчишка).
И все бы ничего, но всякий раз он умудрялся вылить на меня ушат недовольных комментариев, в манере швыряния документов, по поводу сервиса им же выбранного досуга: почему бассейн маленький – задумка архитектора, почему визу не дали- конфликт России с миром на секундочку, почему мою скво не пропускают в башню – она не взяла ключ на рецепции и стала ломиться в турникет, почему с меня просят деньги по подарочному сертификату в отель- выглядишь богатеньким лохом, прикрикни на ресепшн, а не на меня в полуночное время, в конце концов файл с подтверждением брони у тебя в телефоне и хозяин отеля твой же друг, и тому подобное. Я не смалчивала, но оттого было не легче.
Я занималась капризами звезды, эго которой непомерно росло, подпитываемое, например, такими, как а.
Если честно, я считаю, что А. однозначно имел право жить, как считал нужным, но вся соль была именно в том, что мои ожидания были ограничены должностной инструкцией, ставшей абсолютно нерелевантной, а уже за три месяца пребывания в Ташкенте, растаться с работой, означало автоматически потерять другое очень ценное для меня и с таким трудом обретенное. То, что сделало меня сильнее с одной стороны, становилось моей же слабостью в принятии радикального решения.
А. не мог не чувствовать, что такая работа для меня пытка ( я дерзко могла на него смотреть и не скрывать свое раздражение, неприязнь, не смеяться над глупостями и пропускать мимо ушей придирки) и мне прежде всего мелко, но я уверенна, что и моя картинка ( высокая стройная девушка, с приятным голосом, без прыщей, не испражняющаяся глупыми шутками и сплетнями, хотя да, громкая и матерящаяся, как сапожник, но не в его присутствии), и образование, и ответственность также питали его эго, а главное, я не кичилась тем, что я его ассистент, не совершала покупки в брендовых магазинах в кредит, прикрываясь его именем, и не ссорилась с менеджерами, а если и скандалила, то по мелочам, которые были вне его интересов. Обо мне особо не было сплетен, зачем, я все скренне о себе рассказывала сама. Я не пускалась в романы на рабочем месте, максимум меня считали странной из-за увлечения таро и статусов с фотографиями горящих свечей в инстаграм.
Что я могла сделать? Изменить свое отношение. Я старалась. Но добавлять плавающие тарелки к утреннему завтраку в отеле, а после- удалять их, заказывать букеты, а затем заставлять мальдивских островитян носиться по острову, обрывать кусты и разбавлять приобретенную композицию «экзотикой», организовывать доставку гречки из ресторана на обед, выбирать массажистов, или обсуждать состав противного кальяна – какой же это бред! Это было мучительно для моего интеллекта.
Правда однажды он мне доверил действительно стоящий проект. И я с удовольствием за него взялась и искала лучших специалистов, беседовала с ними, в том числе и на тематику профессиональную, даже помогала составлять презентацию для показа А., так как меня это все безгранично увлекало, а главное, мне удавалось закулисно заслужить признание людей-исполнителей. Но не его. Я рисовала им портрет А. Я рисовала его таким, каким он хотел себя видеть, каким я хотела бы видеть его и сама. Я возродилась, вдохновилась, была исполнена интереса. Очень жаль, что этот проект, который меня не на шутку увлек, как раз и послужил мотивом разрушения Башни.
Как бы я сейчас А. не обмазала шоколадного цвета составом (так многие из вас подумают), как эмпат, я могу понять, что он строил свою карьеру, личную жизнь, досуг, преисполненный веры в свою правоту, имел далеко идущие планы, и несмотря на различного рода неприязнь, я бы порадовалась его дальнейшим успехам, но мне пришлось сочувствовать.
В какой -то момент А. остался на поле боя один, получая многочисленные ножи в спину с разных сторон. И я видела его мучения, видела, как верные «приятели» становились врагами, не скупились на сплетни. Я была на его стороне. Просто потому, что в какой то момент поменяла отношение, благодаря передовой информации от а., увидела его приземленность, а порой и недальновидность, приняла в нем более, чем обыкновенного, хоть и со сложным характером человека, а главное увидела страх и отчаяние в его глазах. Не имею привычки добивать тех, кому не легко.
Больно срываться с вершины, больно падать. Ох, дорогой А., я вас понимаю, может быть как никто другой, потому что я вас чувствую изнутри в самом прямом смысле, и потому что ощущая необходимость спуститься на ступень ниже, я приехала в Узбекистан. И я уважаю то, что в моменте сложном для Вас, Вы позволили себе со мной быть искренним, даже разок назвали «Настюшей». Я очень ценю, что хоть раз вы позволили себе передо мной снять с себя маску вашего непомерного эго и фальшивого набивания самому себе цены.
«Эго», - вы сами его обвиняли. Своим эго вы причинили мне много боли. Для кого то покажется смешным и нелепым то, что я называю болью, но с вами мне приходилось постоянно защищать свои границы, настроение, свободное время, заслуженный сон, часы с ребенком, ритуалы, которые вы нещадно стремились принести в жертву своим пустым удовольствиям, стремились сделать меня рабой своей потехи и своего образа.
«Нести свет»,- вы так этого желали, но сами заблудились в своих желаниях, решениях, выстроив башню без ненадежного фундамента коллектива, который вас предал, который перемыл вам все кости, может быть потому, что между кирпичиками кладки как раз-таки не хватало раствора вашего признания! Вашего участия? Вашего времени? Да вы и сами знаете, чего....
Я долго думала, зачем мне позволили встретить именно вас на своем пути? И я поняла.... Что именно, я расскажу в конце своей восточной сказки. Я не стремлюсь Вас изобразить злодеем, я даже вас в ранг злодея возвести не могу, но я обязательно наложу пустоту моего сотрудничества с вами на свои гештальты, и обнажу свою душу, которая никогда не бывает в мире с самой собой. Быть в мире- прерогатива крайне просвященных или мертвых людей. И я рада, что я не мертва!
А вы, как считаете, вы сами живы?