— Двенадцать ночи, Вась, – криво надев очки на сонное лицо, произнесла женщина в длинной сорочке. На пороге её квартиры стоял сын Вася. – Что случилось?
— Можно я побуду у тебя? Пожалуйста?
Марина Васильевна кивнула.
Вася рывком обнял мать и кинулся на кухню. Он включил свет и раскрыл холодильник.
— У тебя есть борщ? О, ты готовила желе. Боги, как это вкусно, – произнес парень, залезая ложкой прямо в миску с желе. – А это что? Это же твой фирменный лимонный пирог… Мама… Быть не может. Я лет десять его не ел… М-м-м, как вкусно.
Вася ел прямо из кастрюль и противней, не закрыв холодильник и не помыв руки. Марина Васильевна поправила очки и решительно шагнула к сыну.
— Ты что, под кайфом? Тоже решил побаловаться этой дрянью? Нет, зрачки нормальные. Может ты пьяные. Ну-ка дыхни. Давай.
Вася дыхнул. Ошарашенная Марина Васильевна отошла от сына и села за стол.
— Тебя в плену держали?
Вася пожал плечами.
— Я просто соскучился по твоей еде, мам. И по тебе… – с набитым ртом произнес парень. Дожевав кусок пирога, он закрыл холодильник и сел напротив матери. Его лицо тут же стало серьезным и непроницаемым. – Прости меня, мам… За всё прости…
— Мальчик мой, что происходит? Я не понимаю…
— Я не хочу терять время, – куда-то в сторону произнес парень. – Я несколько часов решался приехать и понял, что нужно сделать это как можно быстрее.
— Вась…
— Папа на рыбалке? Позвонишь ему завтра, чтобы приехал. Мы так давно не сидели вместе и не пили твой фирменный чай. Как думаешь, стоит съездить к бабушке или лучше привезти её сюда? – Марина Васильевна только и успела открыть рот, как сын перебил её. – Да, ты права. Лучше поехать к ней. Я несколько лет не был в деревне. Пора бы туда съездить… Черт, нужно ещё Костяну диски отдать, Машке обещал сходить в кино в следующем месяце…
Марина Васильевна слушала сына и ничего не понимала, но материнское сердце подсказывало неладное.
— Что происходит? Что такое? Скажи мне… Давай!
Вася замолк и посмотрел на мать. На её руки в морщинах, на короткие неровно остриженные ногти, на родинку под правым глазом и криво сделанные отцом очки, которые увеличивали обеспокоенные материнские глаза.
— У меня рак, – выпалил парень.
— Что? – запнулась женщина. – Ты шутишь? Вась…
— Опухоль в голове. Четвертая стадия, – не смотря в глаза матери, произнес Вася. – У меня постоянно голова болела. Тошнило, сознание терял... Но я думал, что это из-за усталости. Работы много, учеба… Я мало спал и всё списывал на переутомление. Однажды в универе упал в обморок, меня отправили в больницу. Там меня отправили на МРТ…
— Послушай… у тети Риты был рак груди, но она сделала операцию и сейчас живет, – сквозь слезы произнесла Марина Васильевна, схватив сына за холодные руки. – Всё будет хорошо.
— Не будет. Опухоль огромная и расположена так, что полностью удалить её невозможно. Четвертая стадия – метастазы по всему организму. Врач сказал, что можно удалить часть, сделать химиотерапию и пить кучу таблеток, чтобы прожить ещё год, может чуть больше…
— И? Когда операция? – вскочила с места Марина Васильевна.
— Никогда. Я не буду её делать. Я не хочу давать вам ложные надежды. Нет. Просто позвони завтра папе, мы поедем к бабушке на выходные, и ничего ей не скажем. Я хочу провести последние дни рядом с близкими…
Марина Васильевна разразилась рыданиями.
Он прожил… Он прожил пять месяцев в окружении любящих людей. Он не сходил в кино с Машей, она приходила к нему в палату с ноутбуком. Костя приносил диски, чтобы играть.
Марина Васильевна каждый день готовила лимонный пирог. Петр Иванович наконец-то научил сына играть в шахматы. Он прожил последние дни так, как хотел, не потеряв ни минуты.