Заправил бензином свою ниву- шевроле и поехал в горы. Есть у меня лицензия на убийство волка. Всю молодость проходил в той местности по горам. Изучил переходы и волчьи повадки. Их логово в промывине оврага. Потянуло туда . В старости людей тянет в прошлое, а мне через четыре месяца, в мае исполнится семьдесят лет...Оставил машину в вершине Жареного лога. Мой путь мимо местности, где летом стоит моя кочевая пасека, на гору Вересковая. Легко поднялся на вершину горы со свежими силами и пошёл по гриве вниз. В эту зиму оттепели, снега мало, он хрустел далеко вокруг хрустящей корочкой под ногами. Я уже знал, что иду зря и ни к кому не смогу подкрасться. Но я шёл, увлекаемый воспоминаниями. Изредка встречались следы косуль. В затишке лога видны лунки косачей. Негде им нынче нырять в снег и ночевать в тёплых лунках под снегом. Тёплые оттепели среди зимы губят их. Замёрзший снег не даёт вылезти из- под снега ставшим морозным утром. Следов волков не было. Хотя неделю назад видел свежие следы пары волков, пересёкших дорогу.
Пришёл вечером к машине и поехал домой. Перед самым домом загорелась лампочка-отказал масляный насос. Заметил и заглушил. Позвонил Витале и он на стареньком, но бодром "Бобике" дотащил до дома. Оказалось, что ослабла цепь, раздолбила успокоитель и слетела со звёздочки привода масляного насоса. Хорошо, что в селе, а не на горе.
В конуре третий день стонал мой любимый кобель Борзик. Ему становилось всё хуже. Вчера он перестал лакать молоко с сахаром. Ему одиннадцать лет. Обычно мои собаки доживали до пятнадцати лет и умирали своей смертью... В доме, где было тепло и бегала кошка, мурлыча мне, не захотелось ночевать.
Утром Приехали с сыном , открыли ворота, чтобы утащить машину к нему в мастерскую на ремонт. Любимый мой Борзик вытянулся на соломе в конуре и затих. Эх, любимая моя собака! Некому больше будет бегать вольно и встречать меня на пасеке, охраняя её.
На машине с разобранным мотором я стёр с зеркала букву зэт... Я не хочу больше, чтобы кто- то умирал...