О Муранове

28 января мы ездили в усадьбу Мураново. Она считается усадьбой двух поэтов, один из которых, то есть Евгений Боратынский, её построил, а другой, то есть Фёдор Тютчев, в ней никогда не жил. Для меня это был третий визит, но впервые по снегу.

Зимой в Муранове красивее, чем летом. Хотя, возможно, зелень и цветы скрадывают общую бестолковость и несчастливость этого места, которые в то же время притягивают к себе. Третья поездка за четыре года для меня это рекорд, хотя я люблю возвращаться.

Мурановский луг

Усадебная липовая аллея

Приусадебный парк небольшой, обойти всю территорию музея получится за полчаса неторопливым шагом. Небольшие уцелевшие (или восстановленные?) остатки былого сада могут дать представление о том, как, наверное, хорошо здесь было при хозяевах. Но украшают усадьбу ее хранители - коты.

Довольно плотный и очень приветливый

Как я поняла ее зовут Алиса

Усадебный дом необычный. Не красивый, но запоминающийся.

Дом полностью деревянный, обложенный кирпичом. По рассказам экскурсовода, Боратынского раздражали дома с колоннами, поэтому он сам спроектировал это строение.

Вечером, когда в окнах зажигается свет, должно быть очень неплохо.

Внутри дом наполнен подлинными вещами, которые помнят хозяев этих мест. Можно увидеть рабочий стол Боратынского, стоящий на том же месте, где и при его жизни (1800-1844).

Подлинные вещи поэта. Последний сборник стихов "Сумерки", посвященный другу П. А. Вяземскому, московскому соседу.

Часы, принадлежавшие Тютчеву, ни разу не бывавшему в Муранове, но где "живет его доступный дух" (Е. Боратынский). Орнамент на шторах вышит рукой Эрнестины Тютчевой, также подлинный.

Раскладное кресло-жаба, на котором спал Н. В. Гоголь.

Кого только не бывало в этой усадьбе, чьи только тени не ходят по этому дому и усадебным дорожкам. По легенде однажды здесь был А. С. Пушкин, точно бывал П. А. Вяземский. С. Т. Аксаков ходил неподалеку на рыбалку, где ловил судаков, которых называл постной говядиной.

Вдова и дети Тютчева перевезли сюда его вещи и архив.

Обстановка из комнаты Ф. И. Тютчева в Царском селе.

И вот еще один пример того, как предметы обихода становятся музейными вещами.

Портрет Николая Иванович Тютчева, внука поэта, основателя музея "Мураново". В качестве пепельницы он использует лебедя мейсенского фарфора.

Теперь на этого лебедя любуются гости музея.

Здесь очень интересно, немного грустно и сюда хочется возвращаться. Вчера экскурсоводы читали нам очень много стихов, место к этому располагает. Без стихов, действительно, кажется неполным описание этих мест.

Иосиф Бродский в фильме "Прогулки с Бродским" называл Евгения Боратынского "поэтом с уникальным синтаксисом" и посвятил ему одно из замечательных своих стихотворений. Приведу его здесь.

Памяти Е.А. Баратынского

Поэты пушкинской поры,
ребята светские, страдальцы,
пока старательны пиры,
романы русские стандартны

летят, как лист календаря,
и как стаканы недопиты,
как жизни после декабря
так одинаково разбиты.

Шуми, шуми, Балтийский лед,
неси помещиков обратно.
Печален, Господи, их взлет,
паденье, кажется, печатно.

Ох, каламбур. Календари
все липнут к сердцу понемногу,
и смерть от родины вдали
приходит. Значит, слава Богу

что ради выкрика в толпе
минувших лет, минувшей страсти
умолкла песня о себе
за треть столетия.
Но разве

о том заботились, любя,
о том пеклись вы, ненавидя?
О нет, вы помнили себя
и поздно поняли, что выйдет

на медальоне новых лет
на фоне общего портрета,
но звонких уст поныне нет
на фотографиях столетья.

И та свобода хороша,
и той стесненности вы рады!
Смотри, как видела душа
одни великие утраты.

Ну, вот и кончились года,
затем и прожитые вами,
чтоб наши чувства иногда
мы звали вашими словами.

Поэты пушкинской поры,
любимцы горестной столицы,
вот ваши светские дары,
ребята мертвые, счастливцы.

Вы уезжали за моря,
вы забывали про дуэли,
вы столько чувствовали зря,
что умирали, как умели.

1961 г.