Однажды я задремал.
Во сне ко мне пришел Карл Марл - мой сонный друг, умница и затейник.
- Хватит лежать на диване! – в сильном возбуждении сказал он, - На улице революция!
- Как революция? – зевая, спросил я, - Какая революция? Где мы?
- В Париже! – Карл стоял передо мной в патетической позе, выставив вперед ногу и держа шляпу в вытянутой руке.
- Как в Париже? – остатки сна у меня улетучились, - Вот те на! Вот не было заботы, так подай!
(Хотя, чего только во сне не бывает!)
- А сколько сейчас времени?
- Ты лучше спроси, который сейчас год! – ухмыльнулся Карл Марл, - нынче май 1871 года, Парижская коммуна бьётся с правительственными войсками.
За окнами стреляли пушки, летали булыжники, и пели Интернационал:
То последний бой,
Соединимся, и завтра же
Интернационалом
Станет человеческий род.1)
Я совсем не знаю французского языка, но во сне я, конечно, прекрасно говорю по-французски.
- Весь Мир насилья мы разрушим, - заорал я, - До основанья, а затем…
- Тише ты, тише, - вдруг зашипел на меня умница и затейник, - Нет там таких слов!
- Как нет?! – опешил я.
- Это Аркадий Яковлевич Коц потом, в 1902 году так переведёт, - шёпотом поведал мне мой друг, - А в оригинале это:
Вставайте, проклятые на земле,
Вставайте, каторжники голода!
То начало конца;
Прошедшее вычеркнем.
Вставай, толпа рабов, вставай!
Мир изменит свои устои.
Мы – ничто, будем – всем.
- А зачем это он, в смысле, Коц?! – тоже шёпотом изумился я.
- А потому, что если весь мир до основания не разрушить, - тихо, но веско сказал Карл Марл, - То это будет не по-русски. Кстати, в первоначальном варианте у Коца было: « Весь мир насилья мы разроем», но потом он одумался и исправил на «разрушим», чтобы было по-русски!
- А что значит «разрушим»? – в недоумении спросил я моего друга.
- Ну, там, поместья пожечь, заводы развалить, церкви порушить, а в дворцах нагадить, - разъяснил мне Карл Марл.
- Но зачем?! – искренне изумился я, - Ведь можно было бы как-то на благо использовать?
- А творческая революционная энергия масс на что?! – ухмыльнулся умница и затейник, - Если ты ничему не учился и ничего не умеешь, а энергия из тебя прёт, (особенно после стакана самогонки), то остаётся только саблей махать, морды бить, да дома поджигать. Этому долго учиться не надо!
- А что значит «до основания»? – переспросил я, - Где это основание?
- Вот этого никто не знает, - Карл Марл почесал бороду, - И поэтому каждый понимает по-своему.
- Как интересно…. – я в задумчивости смотрел мимо Карла, - И что, разрушили?
- А то! И не раз! – на этот раз мой друг почесал голову, - Сначала в 17-ом году, потом в 91-ом.
- Ну, это-то я знаю, - с важным видом произнес я, - «Большевики» в 17-ом году Россию развалили.
- Во-первых, «большевики» - это партийная кличка одного из многих направлений социал-демократов, - урезонил меня Карл Марл, - а во-вторых, это ещё до них, в феврале месяце всё порушили, а «большевики» уже потом, через год на развалинах, так сказать, «зацепились».
- Послушай! – осенило меня, - Так в 91-ом это снова социал-демократы бардак устроили и всё развалили. Так, это что же получается, это от них всё зло? А от революции одни развалины получаются?
За окном пели:
Государство гнетет, закон обманывает,
Налоги сосут кровь несчастных.
Ни одна обязанность не лежит на богатых,
Права бедноты – пустые слова.
Довольно томиться в подчинении,
Равенство требует других законов.
«Нет прав без обязанностей, - говорит оно, -
Как нет обязанностей без прав».
Зазвенело разбитое стекло, и в комнату влетел булыжник.
От страха я проснулся.
- Может, хватит уже этих революций? – подумал я.
1) Здесь и далее курсивом подстрочный перевод Екатерины Григорьевны Бартеневой (1843-1914)