«ДОРИС»
Рейс первый
Жизнь судового механика
Глава первая
Сегодня двадцатое февраля. У Лаврова это особый день. В этот день родились его мама и младший сын и Лаврову, даже несмотря на то, что он вдали от них, хотелось отметить такой знаменательный для себя день.
Несколько дней назад весь экипаж переселился из гостиницы на судно, поэтому добираться до супермаркетов, где бы можно купить кое-что на стол, стало намного труднее, а в районе завода этого купить вообще было негде.
Поэтому, дождавшись семнадцати часов, когда рабочий день официально заканчивался, он с электромехаником и вторым механиком сошли на док и направились к трассе, по которой шли автобусы в сторону города, где находилось несколько супермаркетов.
Идти до трассы минут пятнадцать, но, когда подойдет необходимый автобус, никто не знал. Расписания у них не было. Пришлось ждать автобус более получаса. Время коротали под разговор второго механика.
Его никто не может переговорить. Он трендит без умолку и никого никогда не слушает. Всегда перебивает говорящего и безапелляционно вставляет своё единственно правильное и неповторимое мнение. Даже электромеханик едва мог что-то вставлять во время их «беседы». Да и то, только когда второй механик наберёт воздух для очередной пулемётной очереди слов.
Нескончаемые речи второго прервал только подошедший автобус. Устроившись на одиночное кресло у окна и предоставив своим спутникам устроиться на свободное двойное сиденье, Лавров наблюдал за мелькающими в темноте фонарями и частыми остановками.
Ехали до супермаркета не более пятнадцати минут. Договорились не встречаться, а садиться на такси и самостоятельно возвращаться на судно и разбрелись по зданию.
Лавров здесь уже бывал и поэтому сразу нашёл то, что ему надо. Закуску и корейской водки “Соджик”. Хотелось по возвращению посидеть и отметить двойной день рождения.
Много времени заняла покупка бытовых принадлежностей, которые могли понадобиться в предстоящем рейсе.
После оплаты покупок, он оглядел огромное фойе супермаркета и понял, что парней ему не найти, даже, если бы и захотелось. Поэтому сразу пошёл на остановку такси.
Попался англоговорящий таксист и это облегчило его возвращение на судно.
С пакетами он взобрался со стапеля дока на палубу. А это по наклонным трапам около двадцати метров вверх. Передохнув и переведя дыхание, уже по трапам в надстройке чуть ли не вполз в каюту.
Переоделся, умылся и принялся за сервировку стола. После окончания сервировки стола он позвонил капитану и второму механику. Они вежливо приняли приглашение и через некоторое время уже сидели за столом.
Лавров порезал сервелат, сало и чёрный хлеб. Остальное восполнилось корейскими закусками. Мужики были удивлены, что такое сокровище, как чёрный хлеб и сало, ещё сохранилось у него, ведь они уже три недели, как уехали из Владивостока.
Лавров разлил по керамическим кружкам соджик. Другой тары пока не было, так как буфетчица ещё не успела отсервировать его буфет. Дождавшись паузы в разговоре капитана и второго механика, Лавров поднял кружку.
- Сегодня у меня двойной праздник, - начал он говорить тост. - День рождения моей мамы и сына. Мамы уже нет, а вот сын только радует меня. Так пусть мама с небес смотрит на нас и радуется, что у нас всё хорошо, а сын обогатит семью внуками. Давайте выпьем за них.
Капитан и второй механик сдвинули свои кружки «камушками» и выпили. Хоть они и были головой всему судну, но звон бокалов далеко разносится по пустому пароходу. Поэтому, чтобы избежать пересудов, тост и был выпит «камушками».
Приглашённые, как будто того и ждали, чтобы выпить и поговорить. Они продолжили разговор, прерванный таким незначительным событием, как день рождение.
Лавров ещё как-то отдалился от них, пока они жили в гостинице. Уж больно оба они оказались, мягко говоря, разговорчивыми. Даже не болтливыми, а глухарями на току. Каждый говорил только про себя любимого, без застенчивости, перебивая собеседника. По поводу и без повода на полуслове прерывая соседа.
Второй механик говорил ещё и на несколько тонов громче соседа. Капитан перебивал его, и чтобы его было слышнее, говорил ещё громче. За столом поднялся такой гвалт, что то, что они не звякнули кружками – это оказалось ерундой. Весь экипаж уже точно узнает – в каюте у деда сегодня идёт грандиозная пьянка.
А после рабочего дня в машинном отделении, хотелось обычной тишины.
Лавров, как они только приехали, сходил с ними пару раза в ресторан поужинать и отказался присутствовать на этом птичьем базаре. Потому что за ночь после таких ужинов он не высыпался и утром чувствовал себя полностью разбитым.
Вот и сейчас разговорчивые ребята затеяли этот гвалт. Перебивая и крича друг другу в лицо, они пытались рассказать друг другу байки из своей морской жизни. Естественно, друг друга не слыша при этом. Утром спроси у них, что рассказывал сосед, они не вспомнят и четверти, но сейчас чувствовалось, что ребята получают громадное удовольствие от совершаемого процесса. И очередная морская байка, выкрикнутая соседу в лицо, оказывалась самой главной и самой интересной из их жизни.
Событие, ради которого Лавров их пригласил к себе, оказалось забытым. Поэтому Лавров сидел с тупым выражением лица и со скукой наблюдал за двумя «морскими волками».
Но дело они знали и вскоре, посмотрев на часы, решили, что пора идти спать. Ведь завтра предстоит процедура подъёма флага и с утра всем надо выглядеть хорошо. Уж очень много будет больших начальников.
Выпив на «посошок», они дружно поднялись и покинули каюту Лаврова.
«Слава богу, гости дорогие, - невольно подумалось ему, - что вы оставили меня».
Лавров с облегчением вздохнул, прибрался на столе и тоже отправился спать.
Утро оказалось солнечным, тихим и тёплым. Было не меньше десяти градусов выше нуля, а днём обещалось быть ещё теплее. Аверин возглавил судовую «делегацию», состоящую из капитана и Лаврова и повёл её к трибунам.
Там были расставлены шикарные кресла для главных гостей, а в задних рядах установлены простые стулья для менее знатных. А так как «делегация» к таковым и относились, то её стулья находились с левого края в заднем ряду.
Всё проходило торжественно. Представитель завода, хозяева и дирекция компании произнесли речи. Сначала на английском, а потом и на корейском языках. После торжественных речей на баке лопнул шар, из которого вылетели развивающиеся ленты, и важные гости пошли разбивать шампанское о борт вновь народившегося судна.
Крёстная мать неумело совершила обряд крещения.
Во время этого обряда, который слегка затянулся, Лавров заговорил с одним из представителей фирмы высоким, слегка полноватый австралийцем в длинном чёрном драповом пальто. Он как-то особо выделялся из всей группы русскоязычных представителей фирмы. Лаврову не хотелось лезть к группке корейцев, помогавших крёстной матери разбивать бутылку с шампанским, поэтому он стоял в сторонке с австралийцем, и ждал окончания обряда крещения и подъёмный лифт.
Представителям фирмы и завода не позволили подниматься по крутому трапу на борт судна, а перенесли на пеленгаторную палубу в зарешечённой будке, которую раньше использовали для переноски вещей экипажа. Половина делегации зашла в эту будку и её краном поставили на пеленгаторную палубу, затем туда же доставили и вторую часть делегации.
С пеленгаторной палубы все спустились на ходовой мостик, где провели митинг.
Сначала выступил директор завода на корейском языке и вручил капитану подарок. Потом с ответной речью, на правильном английском, выступила крёстная мать. Она вручила капитану икону, которая должна охранять судно в рейсах по морям и океанам такого небольшого земного шарика.
После этих выступлений все начали фотографироваться. Главным фотографом оказался электромеханик-строитель Котов. Лавров тоже сделал на память несколько снимков.
Затем делегацию гостей провели по судну, по каютам и последним пунктом экскурсии оказалось МКО.
К нему интерес проявили только мужчины. Несколько женщин, оглохнув от шума работающих дизель-генераторов, быстренько ретировались в тишину и прохладу ЦПУ. Женщины от такого путешествия оказались ошарашены.
- Как же вы там работаете? - удивлённо, почти кричала полу оглохшая крёстная мать.
- Привычка, - как ни в чём не бывало пожал плечами Лавров.
- И вы здесь всё знаете? – показывала она на множества приборов и кнопок в ЦПУ.
- Конечно. Мы специально подготовлены для этого и готовы хоть сейчас выйти в море, - с такой же бравадой ответил за Лаврова второй механик.
- А как же вода? Где вы её храните? Что же вы пьёте в море? Как же вы моетесь? – всё не унималась крёстная мать.
Все женщины и чья-то девочка столпились вокруг второго механика и он начал расписывать им все тяготы морской жизни.
Лаврову же приходилось удовлетворять любопытство мужчин. Кто они такие и как их зовут он, конечно, не знал. Но если они во главе делегации – значит к ним надо проявлять особое внимание, чем Лавров и занимался.
По заскучавшим лицам женщин Аверин заметил, что им уже тут порядком надоело и пригласил всех к выходу.
После того, как гости покинули судно, Аверин передал, чтобы капитан и старший механик приготовились вечером поехать на банкет по случаю подписанию документов по поводу приёмки судна.
В восемнадцать часов Аверин позвонил капитану, чтобы он со стармехом спускались и выходили на причал, где их должен ждать автобус.
Лишних приказаний отдавать не пришлось, потому что они к этому событию уже приготовились час назад. Только сидели у стармеха в каюте и курили.
В автобусе уже находилась вся команда по приёмке судна, поэтому остались только места сзади, куда и прошли капитан с Лавровым.
Автобус быстро доехал до ресторана, но в банкетный зал ещё никого не пускали. Объяснили это тем, что руководство фирмы, которой принадлежал балкер, оговаривает условия контракта и сроки устранения недоделок.
Чтобы в фойе гости не скучали, официанты бегали среди них с подносами, уставленными бокалами с вином и соками.
Лавров взял бокал и отошёл к окну, потягивая из бокала, вкусное, настоящее красное вино.
К нему подошёл всё тот же австралиец и они с ним говорили о различных жизненных мелочах. Периодически к ним подходили то капитан, то кто-то из приёмочной команды, а то и знакомые австралийца. Периодически они выходили покурить в небольшой палисадник, расположенный у выхода в фойе.
Это дефилирование продолжалось почти два часа. Наконец-то из переговорного зала вышли корейцы во главе с директором завода и Молчановым в сопровождении Аверина и направились к банкетному залу. Гости дружно потянулись за ними.
Каждому приглашённому за столом предписывалось определённое место. Места Лаврова и капитана находились у самых дверей за большим круглым столом на восемь человек.
Вечерний банкет начался торжественно. Вновь произносились пафосные речи, в которых указывались заслуги каждого присутствующего в зале с вручением подарка.
Конечно, самый ценный подарок вручили директору завода и Молчанову. Затем шли подарки помельче, всяким сошкам. И даже девочке, лет так на двенадцать, тоже вручили огромную коробку, а Аверину достался небольшой сувенирчик, поместившийся у него на ладошке.
После такого торжества начали разносить блюда. Их в меню оказалось пять и на каждый стол поставили по бутылке «Джони Уокера Рэд Лэйбл». У тарелки лежало пять разных вилок и ложек.
Первым блюдом, которое имело очень заковыристое французское название, оказалась горочка какой-то непонятной смеси, которая могло вместиться в столовую ложку.
Лавров его и опрокинул в себя после первой же рюмки виски, тем самым сразу опустошив свою тарелку.
Потом начали подносить другие блюда, а, чтобы всем не было так скучно сидеть, то на сцену вышел корейский хор и исполнил задушевную корейскую народную песню.
Корейская делегация громко и восторженно хлопала исполнителям. Присутствующим тоже пришлось поддержать их. Хотя никто ни черта в ней не понял.
Тут официанты налили и вторую рюмку виски, которая так же легко усвоилась всеми восьмерыми присутствующими за столом.
Ну а затем на сцену вылетела русская бригада девушек и парней в русских национальных костюмах. Они лихо пели и отплясывали в течение получаса. Теперь становилось прояснилось почему корейцы с неприкрытым интересом приглядывались к одежде русских. Ведь они ожидали увидеть косоворотки и шаровары, а увидели то, что увидели.
Тут Лавров заметил, что Молчанов поднялся из-за стола и направился к выходу из зала. Лавров тоже поднялся и поспешил за ним. Но в коридоре Молчанова уже не было.
Тогда он встал у окна и принялся его ждать. К нему подошла девушка из танцующих и поющих и попросила закурить. Лавров дал ей сигаретку и она тут же упорхнула в своём русском наряде, оставив после себя запах пота и какого-то едучего дезодоранта.
Молчанов появился из-за угла неожиданно. Лавров сделал движение в его сторону, но тот только кивнул ему, как бы здороваясь и проскользнул в банкетный зал.
Что оставалось делать Лаврову? Он тоже прошёл в зал на своё место. Но ему было необходимо поговорить с Молчановым. Другого времени у него уже больше не будет.
И он решился. Он поднялся и прошёл к столу, где сидел Молчанов и все остальные самые главные начальники. Весь банкетный зал притих несмотря на то, что из динамиков грохотала какая-то увеселительная русская мелодия.
Лавров подошёл к столу, за которым сидел Молчанов и все остальные главные представители фирмы и склонился над ним.
Когда Молчанов увидел Лаврова рядом с собой, то его почти передёрнуло. По всей видимости, он не ожидал от Лаврова такого нахальства.
- Андрей Иваныч, - уже говорил Лавров над его ухом. - Извини, что прерываю твой отдых. Но другого времени у меня не будет, чтобы подтвердить все наши договорённости.
Услышав слова Лаврова и, несмотря на громкую музыку в зале, Молчанов поднял голову и ответил:
- Не переживай. Всё остаётся в силе.
- Но ты мне не дал оригинал нашего с тобой договора об индивидуальном соглашении.
Молчанов, как-то странно посмотрел на Лаврова и тут же ответил:
- Да и такой сойдёт. Ты же не собираешься со мной судиться. Это только формальное подтверждение нашей договорённости. А об остальном ты не волнуйся. Всё получишь по окончании рейса.
Ах! Уже вот так! Уже окончание рейса.
- А как же с продолжительностью контракта? Ведь это я делаю только из-за здоровья жены. Я же тебе рассказывал о состоянии её здоровья. Мне крайне необходимо быть дома в конце августа. Тогда будет решаться вопрос о том - делать ей операцию или нет.
- Да всё я обеспечу. Или ты мне не веришь? – Молчанов с вызовом посмотрел на Лаврова.
- Да верю, верю, - пришлось согласиться Лаврову. - Только мне ещё раз хотелось это услышать от тебя.
- Ну и что? Услышал? Доволен? – на что Лавров утвердительно кивнул в знак согласия.
Чувствовалось, что Молчанову уже порядком надоел этот разговор. И ему было очень неудобно, что на глазах у всех, какой-то незнакомец беседует с ним. Он поднялся, пожал руку Лаврова и уже после этого обратился к сидящим за столом на английском языке.
- Господа, это мой старинный друг Олег Лавров, - он указал на Лаврова жестом, - Тридцать лет назад, когда я ещё был старшим помощником, а господин Лавров вторым механиком мы с ним очень долго вместе работали. Нам приходилось преодолевать трудности работы в полярных льдах и южных штормовых морях. А теперь господин Лавров является старшим механиком нашего славного судна «Дорис» по случаю, которого мы и собрались на этом банкете. Я думаю, что господин Лавров приложит все свои усилия и знания, чтобы «Дорис» достойно представляла нашу компанию во многих странах мира, куда ей предстоит зайти.
Он сделал паузу, налил две рюмки и продолжал:
- А теперь я бы хотел, выпить за то, чтобы знания, которыми обладает господин Лавров, пошли только на пользу «Дорис» и нашей компании, - сидящие за столом вежливо подняли рюмки и пригубили их, без особого энтузиазма и восторга.
Лавров тоже поднял рюмку и сказал, конечно, не так торжественно, как получилось у Молчанова, но внятно:
- Постараюсь оправдать доверие компании и сделать всё от меня возможное, чтобы «Дорис» была лучшим судном компании, - он пригубил рюмку, поставил её на стол, поклонился присутствующим за столом и прошёл на своё место.
Капитан с любопытством толкнул Лаврова в бок, когда тот занял своё место за столом, и прошипел:
- Ты что? Знаешь Молчанова что ли?
- Работали когда-то вместе, - как можно безразличнее попытался ответить Лавров.
- Ну, ты борзой! Ну, ты наглец! Попёрся среди зала при всех присутствующих к самому Молчанову, - не унимался капитан.
Лавров только отмахнулся от него. Сейчас он находился далеко от этого зала, от этого банкета. Так хотелось поделиться своими мыслями с Ниночкой. Но телефон остался на судне. Да и не смог бы он сейчас ничего ни сказать ей, ни передать.
Вскоре банкет закончился, о чём главный распорядитель сделал громогласное объявление. Все присутствующие дружно поднялись и направились к выходу.
Аверин догнал Лаврова с капитаном, всучил им по шариковой ручке и скороговоркой сказал:
- Всем садиться в большой красный автобус. Он вас довезёт до места. А я пойду и провожу начальство, - и исчез.
Внизу и в самом деле стоял большой красный автобус. Мест на сорок. Кроме Лаврова и капитана там находилось человек десять.
Лавров прошёл в дальний конец автобуса и устроился на мягком сидении. Наверное, он заснул, потому что очнулся от прикосновения к рукаву. Это был капитан.
- Выходим! – громко сказал он и добавил. - Ну, ты и спишь!
Наверное, Лавров храпел во сне. А, если он храпит, то стены дрожат. Лаврову стало неудобно за свой храп, но напряжение последних дней давали о себе знать.
Завтра предстоял отход в новый рейс.
Автобус остановился у проходной завода и не поехал внутрь его. Лавров с капитаном вышли и спокойно прогулялись по заводу, обсуждая митинг и планы работ на завтра, а потом взобрались на палубу по крутому трапу.
На палубе вновь суетилось множество корейцев. Они все что-то делали. Устраняли неполадки, которые обозначил Молчанов в своём документе о сдаче судна.
Конец первой главы
Полностью повесть «Дорис» опубликована в книге «Дорис»: https://ridero.ru/books/doris/
ISBN 978-5-4490-4817-2