Помните китайскую поговорку: чтобы победить дракона нужно стать драконом. Звучит красиво и неумолимо. Впрочем, я не припомню, чтобы Сталин, к примеру, в ноябре 1941 года, обращаясь к бойцам Красной Армии предложил им превратиться в нацистов, чтобы победить нацизм. Нет, военную жестокость на поле боя отменить практически невозможно - бой предполагает нечеловеческое напряжение сил и жестокость к врагу здесь сродни оружию. Но сейчас вопрос в другом: как не переступить черту, после которой - только новые войны с еще большей жестокостью? И вообще, чисто психологически, - есть ли она, эта черта? Если конечно размышлять не с позиции международного гуманитарного права, многие нормы которого кажутся формальными, - а с чисто человеческой позиции, с позиции собственно личностного выбора?
Сколько себя помню, постоянно отстаивала мнение, что статус войны накладывает рамки на способы ведения военных действий. Что значит - статус войны? Как известно из классики, этих статусов по меньшей мере два: справедливые и несправедливые войны. К справедливым, со времен Энгельса относятся оборонительные и освободительные. К несправедливым, хоть в древности, хоть по Уставу ООН относятся захватнические войны, цель которых - перераспределение благ, отъем, эксплуатация чужих земель, пространств и народов. И, если с оборонительными понятно, - их жестокость обусловлена необходимостью защитить свои дома, семьи и земли, то с освободительными - все сложнее. Как известно, Наполеон пытался "образумить" русских крестьян тем, что якобы пришел освобождать их от крепостного права (не освободил, как известно). Зато мы, добившись деморализации наполеоновой армии в Москве, ринулись в 1813-м году освобождать Европу от наполеоновых полчищ. Равно как в 1945 Красная Армия освобождала мир от нацистской чумы.
Я всегда была убеждена, что война за своих близких, дома и землю включает в обороняющихся максимальную планку жестокости - потому что здесь борьба за близких и будущее важнее возможной ответственности, хоть моральной, хоть юридической. Эта борьба перекрывает даже мечты о победе как таковой. Обороняющийся движим одним чувством - не допустить врага в своё самое драгоценное - туда, где обитает то, что ценнее собственной жизни со всей ее юридической ответственностью. Именно по этой причине наши бойцы так отчаянно, не щадя себя и тем более фашистов, бились на подступах к Москве и в Сталинграде, Курске... Но когда мы освободили свою землю и набираемся решимости освобождать другие народы, идея победы как таковой, победы над врагом, способным в дальнейшем реанимировать свою злобу и ненависть, и нацизм с его геноцидом, -так вот идея победы здесь обретает особое значение. Нам мало освободить и очистить себя и других от скверны. Нам важно сохранить эту победу, донести смысл её тем, кто не воевал. Тем, кто родится и будет расти в мире и, дай Бог, не увидит той жестокости, с которой столкнулись мы. Почему это важно? Потому что убить чувство победы, осознание ее ценности и гордости за свершенное, можно двумя способами: разрушив государство-победителя, как это было сделано с СССР в 1991 году. И растоптав морально те важнейшие духовные, идейные основание, которые скрепляли это государство в единое целое мировоззрением его граждан.
Как показал опыт существования СССР, победу важно не только завоевать, но и сохранить. Защитить. Это невозможно сделать, если мы, побеждая дракона, сами становимся драконами. Равно как это было бы невозможно, если бы мы, побеждая нацизм, сами обратились бы в нацистов. Никто не умаляет факта, что вооруженная борьба - это насилие. Но и насилие насилию рознь. Насилие, обоснованное с точки зрения множества составляющих и причин: борьба с бесчеловечным злом, слепой агрессией, угрожающей тотальным уничтожением, - оно обязано знать пределы своей применимости. Границы, определенные международным гуманитарным правом и собственной нравственной позицией освободителя. То есть - самого себя, способного остановить свою жесткость чтобы не стать тем, с кем воюешь. Чтобы сохранить и защитить будущую победу. Уничтожить которую, будущие противники попытаются именно тем фактом, что когда-то ты не смог остановится.
Вопрос, который я в детстве успела задать своему деду - ветерану Великой Отечественной: чем мы лучше немцев? Он мне ответил: я пришел в Германию не истреблять и не топтать их детей. Только лишь для того чтобы закончить войну. И, когда я увидел их аккуратные, добротные дома, их благоухающие сады, я у первого попавшегося немца спросил - зачем же вы к нам пошли войной? Зачем убивали и нас, и себя? Неужель не жалко оставлять все это ради того, чтобы убивать других?
Но вот, встретила на просторах интернета и иное мнение (привожу цитату одного из блогеров Телеграма - Анатолия Несмияна):
Проблема заключается в том, что с дикими архаичными противниками конвенциональная война либо неэффективна, либо невероятно затратна. А вот неконвенциональные войны современные развитые страны вести не могут. В силу ограничений, которые мораль и этика индустриального общества наложила на них. Даже Израиль, который на Ближнем Востоке вроде бы «свой», воюет с тем же ХАМАС в конвенциональную войну и неизменно проигрывает.
У традиционного общества есть своя критическая проблема - семья шейха. Угроза самому шейху мало что значит - это входит в его профессиональный риск. Но вот когда дело касается его семьи, ситуация резко меняется. И дело даже не в том, что шейхи очень любят своих детей, хотя, конечно, любят. Проблема здесь заключается в процедуре передачи власти. Гибель прямых наследников шейха означает утрату позиций правящего клана, что неизбежно приводит к борьбе за власть среди второстепенных кланов и их шейхов. Каждый из которых абсолютно лоялен, пока существующая вертикаль власти устойчива, но как только она исчезает, немедленно появляется шанс, который очень хочется использовать.
...Известна история освобождения советских заложников в Ливане в 1985 году. После того, как один из четырех советских заложников, захваченных местными террористами, был убит, советская группа, отправленная для их освобождения, взяла и крайне жестоко казнила близких родственников руководителя группировки, захватившей заложников. И прислала трупы вместе с запиской с требованием немедленного освобождения похитителям. Через два дня оставшихся в живых троих отпустили безо всяких условий. Нельзя воевать с людьми, для которых смерть является частью жизни. Но вопрос выживания клана для них является ключевым, стоящим выше любого инстинкта самосохранения. В эту точку и ударили советские «специалисты по переговорам». Гибель всего руководства клана открывала перед этим кланом ворота в ад, и террористы предпочли не рисковать.
Чтобы победить террориста, нужно стать террористом. А значит - перешагнуть через те ограничения, которые наложены на более развитое общество.
То есть автор намекает (предлагает?), что убивать семьи, детей и близких вражеских командиров (сюда же по всей видимости входит командный состав, офицеры, военнослужащие, чиновники и тд) - это как-бы рациональная позиция. При этом автору не важно, как определяются боевые действия, под какой эгидой они проходят. Важен сам принцип, который открыто предлагает пренебречь конвенциями, собственным УК, определившим понятия военных преступлений и очень тяжкую степень уголовной ответственности за них. Так, статья 356 УК РФ "Применение запрещенных средств и методов ведения войны" предусматривает наказание в виде лишения свободы сроком до 20 лет. А статья 357 УК РФ "Геноцид" предусматривает смертную казнь (не применяется в РФ в связи с действие моратория).
Напомню, что к военным преступлениям относятся: убийства мирных жителей, казни, пытки мирных жителей и военнопленных, применение запрещенных средств и вооружений. Естественно, что намеренные убийства мирных безоружных людей, детей, - это преступления на грани геноцида. К геноциду также относятся действенные меры по воспрещению рождения детей у населения противника, принудительные аборты и иные меры, направленные на оскудение и уничтожение генов и их носителей.
Цитируемый автор утверждает, что так проще победить. Что в таком случае победа еще и "ломает" волю противника к дальнейшему сопротивлению. На время - да. Как на время ломало нас чудовищное по жестокости и бескомпромиссности наступление Вермахта летом-осенью 1941 и меры гитлеровцев по "зачистке" оккупированных территорий от нежелательных нацистам народов, представителей советской власти и идеологии. Гетто, концлагеря, мссовые казни... Задавались ли авторы "драконова бумеранга" вопросом: а надолго ли бы удержал Победу над нацизмом Советский Союз, если бы применял к немцам те же меры истребительного характера, обратясь, по пресловутому закону "бумеранга, - в "дракона"?
На этот аргумент в качестве контр-довода приводят пример США, убившего Дрезден, Хиросиму и Нагасаки в 1945 году. Японские города, как известно, были уничтожены ядерными бомбами, Дрезден, подвергавшийся долгой ковровой бомбардировке тоже был практически стёрт с лица Земли.
В таком случае, если мы признаем себя абсолютно идентичными по методам, и системе их обоснования западной цивилизации, то рано или поздно, вместе их с методами, к нам придут все их ценности. Потому что одно без другого не ходит. Потому что западная цивилизация, - это историческая сверхконфликтность, антитрадиционализм и воинственность. Это "война всех против всех" из которой она, западная цивилизация, находила и находит два выхода: законодательство и либеральную философию прав и свобод для своих, но колонизацию плюс жестокость для чужих. Всё этой явилось залогом крайне активного доминантного развития, в результате чего естественным путем выработались методы освоения нового и закрепления своих деловых и экономических идеалов. Либерализм, динамизм, экономизм, склонность к тотальному доминированию, тяга к новизне научно-технического характера невольно порождают те особенности, которые не все и не всегда нравятся нам. Которые являются основой агрессивных и деловито-партнерских экономических отношений, где нравственность, вера, духовные ценности - понятия неинтересные и давно обесцененные. Если мы соглашаемся быть ими - мы ими и будем. И через пару поколений забудем о каких-либо идеалах, о нравственных основаниях наших побед, потому что здесь и сейчас сами, своими руками предлагаем (намекаем?) лишать себя того, что восстановить практически невозможно. Да. Это та самая тонкая красная линия, проходящая по душе человеческой. Эта линия, сколь бы ни было и больно и какова бы ни была сила ненависти к врагу - запрещает делать то, после чего ты теряешь что-то, о чем знаешь лишь ты и Бог. Но эта потеря сродни потери своей душе. Своей человеческой природе. Своей традиции, наконец.
Мы готовы пойти на это? Я не знаю ни одного народа, который, став драконом, добровольно и по свой воле смог избавиться от этого заклятия.