Бархатные уши
и кирзовый нос,
поиграть, покушать –
это не вопрос.
Взгляд сосредоточен,
карие глаза,
если он захочет,
может всё сказать.
Ни при чём погода,
ни жара, ни хмурь,
он согласен с ходу
на любую дурь.
Вот подносит мячик,
палочку в лесу,
просит и маячит –
кинь, я принесу.
Он быстрее ветра –
вот — и у ворот,
и язык в полметра
не залазит в рот.
Уезжаю утром –
в зеркале — забор,
голова меж прутьев
и тоскливый взор.
Вечером – с работы:
на дыбы и – в рост,
крутит обороты
мускулистый хвост.
Ну, давай, покушай,
палец не хватай,
лучше всякой суши
мясо и минтай.
Убегал за сукой,
приходил в крови,
испытал все муки
дружбы и любви.
Мягкая лежанка,
аспирин УПСА,
ничего не жалко
для такого пса.
Кошки – в криках слёзных,
раненые псы,
рокер он серьёзный
и гроза попсы.
Мордою квадратной
тычется мне в нос,-
я неадекватно
что-то произнёс.
Кружится, по горло
в озеро войдя,
по — актёрски гордо
чувствует себя.
Быстро, без заминки,
в холод или зной,
словно на резинке
следует за мной.
Не свербила совесть,
до свиданья, лес,
он со мной на поезд
до Москвы залез:
— "И чего не спится
Всякой шантрапе?" –
Он от проводницы
охранял купе.
Помогал построить
дачу и бассейн.
Как? – А очень просто —
не мешал совсем.
Дышат перегаром
сторожа у нас,
он их из пожара
выволок и спас.
Заодно и дачу
этим уберёг,
он в судьбе собачьей
сделал всё, что мог...
Голову на ногу
грустно положив,
счастлив был немного
от того, что жив.
Но почуяв приступ
близкого конца,
он из дома вышел,
умер у крыльца.
Нету белой морды.
В памяти – живой:
ногу вскинул гордо,
крутит головой.
Дай ещё почитать! -