Оглавление
Воздух в центральной площади Алтума был пропитан сожалением и грустью. Высокие каменные своды улавливали каждый шорох, каждый вздох беспокойства в жилах подземного мира. На площади собрался весь город, и сердца жителей бились в одном ритме – ритме прощания.
Глава Совета Мудрость, одетого в скромные, но благородные одеяния, ответствующие его статусу, прошел вперед, и площадь окутала бездыханная тишина. Он посмотрел на собравшихся, и его взгляд нес в себе искреннее сочувствие. Его стареющее лицо, испещрённое глубокими морщинами, повествовало о многочисленных раздумьях и переживаниях за будущее города.
В его глазах читалась искренняя печаль, скрепляющая сердца присутствующих. Лишившись привычной осторожности администратора, он начал свою речь, позволяя эмоциям направлять слова.
- Сегодня мы здесь, чтобы отдать дань уважения мужеству человека, даром которого мы все пользовались каждый день. Фугат был не только кузнецом нашего сообщества, но и мыслителем нашего спокойствия, восстанавливая и укрепляя основания нашего дома. Сколько мечей он остро закалил, сколько дверей укрепил – но сегодня мы вспоминаем его не за это. Мы вспоминаем его за то, как он вошел в пучину воды, не колеблясь, ради спасения нашего будущего. Он руководствовался не только логикой, но и сердцем, и в его жертве – наша утрата.
Мудрость остановился на мгновение, пряча взгляд от повисшей в воздухе тишины, словно давая её сносить потоку мыслей.
- Я вспоминаю тот день, когда мне, впервые представили молодого Фугата...- он медленно продолжал, - Его сияющие глаза и смелая улыбка... О, как он вдохновлял всех нас своей страстью! Он был всего лишь учеником, но его рвение обучаться и стремление к величию уже тогда щедро захватывало на всех нас, как звездная пыль.
- Помните ли вы, как он переработал наши генераторы? С его мудрыми руками они заработали так, будто он вдохнул в них новую жизнь. Эти механизмы, что сейчас согревают, освещают и вентилируют наш мир под землёй, – во многом его заслуга. Мы каждый день ощущаем на себе тепло его труда и старания.
Взгляд Мудрости скитался среди собравшихся, искавших в его словах утешения и мудрости.
- Фугат был не просто частью этой земли; он был частью её души, ковал нашу историю вместе с металлом под куполом вечной тьмы.
Заканчивая свою речь, Мудрость поднял голову к сводам, позволяя своим словам унестись в воздух.
- Да хранит его стойкость и преданность памяти каждого, кто знал его, и...
Внезапно его голова опустилась, руки поднялись к вискам, и его голос заглох. Мучительная боль заставила его обхватить череп и слегка покачнуться. Изумление и тревога заполнили взгляды всех, кто стоял рядом. Быстро, но бережно, его поддержали и осторожно спустили со сцены. Взгляды переполнены волнением и печалью. Наступила тишина, более глубокая, чем когда-либо, нарушаемая лишь тихими шепотом среди толпы. Тепло скорби и единения окутало этот подземный мир, где каждым словом была увековечена память о Фугате, великом сыне Алтума.
Затем к людям обратился – Стальной, чей взгляд всегда сверкал решимостью. Стальной, чей силуэт давал Алтуму прочность, не мог сдержать дрожи в своем голосе:
- Фугат... он был как сын мне, которого у меня не было. Мы стояли плечом к плечу, возводя защиту для наших семей. Как много раз оправдал он свое имя, работая с железом, будто оно было воском в его руках. Но его истинное мастерство выходило далеко за рамки кузнечного искусства. Он учил меня – быть столь же гибкими и прочными, как материалы, с которыми он работал. Когда вода нарушила наш покой, Фугат не колебался. Он знал риск, но его дух был сильнее страха. Так пусть он будет примером для всех нас. Пускай земля ему будет пухом.
Стальной посмотрел на Радиуса Соласа, мальчика, стоящего неподалеку с поникшей головой. Его глаза были мокрыми, но взгляд пылал тем огоньком, который зажег в нем Фугат.
- ...Я помню его как юношу, полного решимости и жажды знания. Фугат пришел ко мне в ученики, и с каждым днем демонстрировал удивительные способности. Он был не просто кузнецом – он был художником, ковавшим из металла судьбу нашего города. Вместе мы укрепляли вентиляционные системы, расширяли коммуникации, создавая артерии Алтума, по которым течет чистый воздух, даря нам жизнь.
Стальной сделал паузу, и его глаза наполнились теплотой и уважением.
- Но наш Фугат сделал больше, чем это. Он учил нас – каждого, кто брал в руки его инструменты, – что наши руки могут творить чудеса. Могут беречь то, что нам дорого. Он был сталью нашего города... и теперь... мы скорбим о его потере.
Стальной поднял взгляд на Главу Совета Мудрость, чью суровую наружность окутывали складки официального одеяния.
- Мы никогда не забудем его вклад в наше общество. И я хочу напомнить всем вам – будь то жители или Главы – каждый, кто жертвует собой для блага Алтума, заслуживает нашего вечного уважения и памяти. Мы не простим предательства тех, кто отвернется от пути, проложенного такими, как Фугат.
На этом он закончил, его взгляд встретился с взглядом Мудрости, провозгласив ту тихую угрозу, которая отозвалась эхом в сердцах собравшихся. И волна тишины сменилась волной шепота, омывая площадь уважением и обещанием – память о Фугате жила и будет жить в каждой укрепленной стене, каждом ударе молота, каждом вдохе чистого воздуха под сводами великого города Алтум.
Среди толпы стоял Сус, который держал в руках бутылку кукурузной водки – напитка, который Фугат так любил. С почтением он поднял бутылку, словно хотел проститься со своим старым другом последним тостом.
Радиус Солас, ученик Фугата, мчался в прошлое на крыльях своих слез, вспоминая каждый урок, каждый раз, когда Фугат брал на себя всю опасность, чтобы научить его жизненно важному мастерству.
Финис, напарник и друг Фугата, крепко обнял Радиуса, передавая мальчику уверенность и поддержку. Вместе они слушали каждое слово, каждое воспоминание о своем близком, и в сердцах их вспыхивал тот свет, который Фугат оставил после себя, – свет, который никогда не погаснет в Алтуме.
Последним к слову подошел Эфир, Глава Разведчиков, чьи глаза всегда горели непреклонным огнем странствий и открытий.
- Братство разведчиков потеряло сегодня луча света. Фугат всегда был на передовой, был лидером и учителем. Он открыл нам новые пути в темных недрах Земли, искал ресурсы, чтобы Алтум стал мощнее. Его жертва не пройдет для Алтума напрасно. Он ушел, стоя на страже нашего благополучия, и мы всегда должны помнить его жажду жизни, его смех и его бесценный опыт. Пусть его путешествие продолжится в иных мирах. Мы никогда не забудем его подвиг.
Тишина окутала главную площадь Алтума, разбившись лишь шорохом плащей, колыхнувшихся при каждом вздохе ветра, проникающего в глубины из редких шахт сверху. Свет ламп, встроенных в каменные стены, плясал на лицах собравшихся, отбрасывая причудливые тени.
- Я встретил Фугата десять лет назад… Он был... — Эфира душил ком, он чувствовал тяжесть утраты. - Он был не просто мастером своего дела, он учил нас, что в каждом металлическом стержне, в каждом изгибе решетки – часть души. С его уходом мир стал беднее...
Молчаливый ропот сочувствия прокатился по толпе. Люди кивали — каждый переживал утрату по-своему, вспоминая скольких согревали светильники, которые ковал Фугат, и как прочно закрывались двери, сделанные его руками.
- Фугат спас наш город снова и снова. От наводнения пять лет назад, когда он создал новую систему отвода воды... Его работа..., - Эфир оглянул прощающихся. - Его руки сплели то, что защищает наших детей, наши жизни. Без его таланта, без его умения искать четкие решения в хаосе мы бы уже давно потеряли надежду на будущее, но он учил нас бороться… и побеждать.»
Глаза Эфира блестели влагой, но он продолжал.
- Сегодня… - голос его был хриплым, - Сегодня мы не только говорим «прощай», мы связываемся с нашими корнями и обещаем держать высоко факел Фугата в борьбе с... сущностью, которая нас ослабляет… Наш департамент разведки обнаружил заболевание, условия которого мы все еще изучаем.
Площадь окутало мгновенное напряжение. Эфир почувствовал тяжелую тишину и знал, что следующие слова могут вспыхнуть как искры на пороховую бочку.
- Но мы не должны поддаваться панике. Мы — потомки тех, кто пережил катастрофу, мы сильнее любого бедствия. Наша история — это история выживания, превосходства и взаимопомощи. Заслуги Фугата перед городом навсегда вписаны в нашу память...
Эфир остановился, вглядываясь в глаза сограждан, искал в них силы, которые помогут им преодолеть страх. Площадь замерла в ожидании.
- Я, как действующий Глава Разведки, заявляю, что в городе распространяется серьезная болезнь, которая может закончится вашей смертью. Мой департамент, вместе, как я полагаю, с департаментом Медицины, а так же с Главой Совета, сможем защитить вас и найти лекарство в кратчайшие сроки.
И тогда наступил момент исчезновения — главы разведчиков, который всегда умел скрыться от чужих глаз, вытирая рукавом слезы, смешанные с потом и удалился так быстро и незаметно, словно и не было его на свете.
Наступил шум. Масса сначала вздрогнула, а затем пришла в движение. Но это было не безумие — это была энергия, которую Фугат вдохновил в каждого из них: желание бороться и жить дальше, несмотря на все.
***
"За три дня до Дня Памяти"
Скрытень шагал по бесконечным коридорам Алтума, предвкушая встречу с Эфиром. Его шаги отдавались тихими эхами, когда он наконец вошел в офис Эфира, нервничая, но решительно.
Эфир устроился поудобнее в своем кресле и посмотрел на Скрытня через стол, сверкающий от отполированных поверхностей.
— Ты должен был оставаться в тени. Что привело тебя сюда, Скрытень? — спросил Эфир, мягкий голос которого скрывал невидимое напряжение.
— Что привело, Эфир? - Скрытень снял с себя чёрный плотный капюшон, демонстрируя свою новую внешность. - Долг перед Фугатом и обязанности перед тобой заставляют меня говорить. — Скрытень расправил плечи под тяжестью своего металлического панциря.
— Долг и обязанности, говоришь? - не поднимая взгляд, Эфир продолжал заполнять документы. - Разве ты не должен "служить" Мудрости, как я тебе приказал после... инцидента? — уточнил Эфир, намекая на события, мрачно зарытые в памяти Алтума.
— Я служил! Он убил меня меня, Эфир. А Глицин посеял во мне споры, которые должны были сломить мою волю. Я стал живым инкубатором для его экспериментов. Но что меня не сломало, сделало меня сильнее. Фугат создал мне эту броню, и теперь она защищает меня от любого воздействия, как внешнего, так и внутреннего.
Эфир приподнял брови, словно увидел Скрытня настоящим в первый раз:
— Как ты можешь быть уверен в своих обвинениях? Видел ли ты доказательства того, что Глицин действовал с умыслом?
— Я чувствую последствия его "лечения" в каждом шраме и неровности под этим железом. Но я не только чувствую, я помню каждую его ложь. Он хотел сковать мой ум, как моё изуродованное тело, чтобы использовать как орудие для своих тайных игр, — Скрытень говорил спокойно, но безапелляционно.
— И что же Глицин мог хотеть от тебя? Почему ты? — Эфир опустил руку на стол, где мерцали световые потоки данных.
— Я обладал знаниями, которыми не мог поделиться без угрозы безопасности Алтума. Но его споры убили больше, чем ты можешь себе представить — они убили мою доверчивость.
— Что ты собираешься делать, со всем этим? — Эфир пронзил Скрытня взглядом, оценивающим и тонко анализирующим.
— Фугат дал мне шанс на новую жизнь...
— Фугат сейчас на задании, когда вернётся, то я вызову его. - тот час перебил его Эфир.
– У меня есть записи того, что Глицин проводит жуткие эксперименты, – продолжил Скрытень.
– Расскажи, – Эфир перевел взгляд на архивы записей Совета, что лежали у него на столе.
- Мудрость... он использовал меня как свои глаза и уши. Я был его тенью, преследующей Глицина, Главу Медицины. Думал, я следую за ученым во благо Алтума, - Скрытень говорил нервно, теребя между пальцами небольшой кусок черного камня.
- К чему привели твои наблюдения? Что обнаружил ты? - спросил Эфир, не отрывая взгляда от предмета в руках Скрытня.
- Глицин... Он... Экспериментировал на людях, Эфир. Тайная лаборатория, стоны пыток, запах страха и смерти, - Скрытень замешкался, его дыхание участилось, словно он вновь видел перед собой те ужасы. - Я видел, как одно из его творений, чудовище, порождение его жажды знаний, выбралось из клетки и бросилось на меня. Небытие застыло перед моими глазами…
В комнате повисла тяжелая тишина, Эфир наблюдал за ним, улавливая каждую ноту вины и боли в его голосе.
- Я понимаю, почему ты здесь, Скрытень. Ты ищешь ответы, ищешь искупление, - мягко произнёс Эфир, словно лекарство для души мужчины перед ним.
- Да, но не только это... Мудрость, он предал меня. Я докладывал о своих находках, но в ответ... меня убили. Так я оказался перед вами, став человеком без прошлого, без доверия, тем, кто жаждет справедливости, - Скрытень теперь стоял перед Эфиром, его взгляд источал решимость.
Эфир медленно поднялся, его фигура, некогда погребенная в тени, обретала величие и авторитет. Обходя свой стол, он подошёл к Скрытню и положил руку ему на плечо.