Жара спала под натиском майской грозы, а потом зарядил мелкий дождь. Он шёл уже трое суток, замирая на некоторое время, будто кто-то всхлипывал, чтобы потом снова продолжить свой плач.
На улицах было пустынно. В такую погоду из дома выходят, чтобы пополнить продуктовые запасы или по долгу службы. А ещё те, кому есть, что скрывать.
Но сегодня воскресенье. Сменные трудяги уже приступили к своим обязанностям. Изредка в серости дождя то тут, то там мелькали разноцветные дождевики курьеров.
Почти в центре города на одной из необновлённых исторических улиц в ветхом доме скрипнули половицы. То, что когда-то, кажется, было человеком, а сейчас лишь смутно напоминало его, вышло из тёмного угла. Передвигаясь на четырёх длинных тонких конечностях, вытягивая их, разминая по пути скованные после сна суставы, цепляясь мощными пальцами с серо-желтыми когтями за выступы стен, существо спускалось к входной двери.
В это же время по той же улице шёл прохожий: угрюмое лицо, джинсы и короткая куртка, ничего примечательного. Дождь усилился. Человек оглянулся по сторонам, зашёл под навес крыльца, облокотился на дверной косяк и уставился на старые деревянные дома через дорогу. Дверь чуть приоткрылась. Длинная тонкая обтянутая серой кожей хищная рука коснулась его щиколотки.
- Привет, - не отрывая взгляд от домов напротив, выдохнул прохожий.
- Грустишь? - послышался хрип из темноты дверного проёма.
- Злюсь.
- Значит, ты в отчаянии.
Рядом из кустов шлепнулась в лужу небольшая лягушка. В то же мгновенье крепкие когти впились в стену, на секунду в дверном проеме показался обтянутый серо-зеленой кожей череп, сухая рука схватила незадачливое земноводное и оно исчезло в темноте дома. Послышался чавкающий звук. Человек вздрогнув, повернул голову в сторону приоткрытой двери, выдохнул, устало прикрыл глаза, качнул головой и продолжил созерцать строения через улицу:
- А ты точно только лягушек и разных гадов ешь? Никогда людей не пробовал? Среди них отменные гады встречаются, - губы человека искривились, и последнюю фразу он выдавил сквозь сжатые зубы.
Из дома раздался то ли кашель, то ли смешок:
- Да ты кого-то боишься.
- Боюсь? Нет, я в бешенстве, я ненавижу! - злобно прошипел человек, стараясь не повысить голос.
- Причина ненависти почти всегда - страх. Ты боишься поступков того, кого ненавидишь, знаешь, что не сможешь ему ничего противопоставить. Беспомощность. Ты чего-то хочешь, но тебе этого не получить. Пересмотри свои желания. Злость - глупая эмоция, она мешает думать, а значит, жить.
Человек сжал кулак, желваки на его лице зашевелились:
- А сам? Ты тоже беспомощен. Боишься людей. Ты нас ненавидишь?
- Нет, - ещё одна лягушка закончила своё существование в темноте, - Послушай, всегда есть выбор.
- Разве ты не хотел бы жить, не скрываясь? - настаивал прохожий.
- Раньше. Но я нашёл компромисс.
- Спрятался в старом доме? А что будет, когда его снесут? - со злостью процедил человек.
Существо ответило не сразу:
- Но ведь это будет не скоро? - задумчиво донеслось из-за двери. Прохожий поджал губы:
- Пока.
- Захоти другое или меньшее выбери. Выбор всегда есть, успокойся и найди его, - прохрипело существо в след.
К серости воскресного дня добавились сумерки. Из темноты дверного проёма ветхого дома отделилась тень, как паук, только на четырёх лапах, она прошла по стене за угол. Там, в зарослях низкорослых деревьев, концертировал лягушачий хор.
Дождь шёл ещё несколько дней, а потом тучи иссякли. Однажды утро встретило людей ласковым весенним солнцем, благоухающими в его тепле цветами и травами, высоким голубым небом.
На старой улочке, почти в центре города, застроенной век назад, было оживлённо. Сновали люди в оранжевых жилетах, подвозили технику. Где-то в управленческих коридорах отринули всякую возможность исторической ценности здешних деревянных построек. Одна за другой они стали исчезать. Исправность выполнения принятого решения проверял ничем не примечательный человек. Впрочем, одна деталь все же бросалась в глаза - он очень любил свою работу. Приезжал раньше всех, уезжал позже и почти каждый день.
Как-то уже собираясь покинуть место работ, человек заметил, что из двора разрушенного дома за ним наблюдают. Аккуратно пройдя по строительному мусору, он приблизился к корявым, местами высохшим деревьям. Во мраке посадок еле различалась тощая фигура, будто обтянутый кожей скелет опустился на руки и присел на корточки, выставив выше головы острые коленки неестественно длинных ног:
- Зачем? - прохрипело существо.
- Я хотел, чтобы тебе было так же отчаянно беспомощно, как и мне. Мне вдруг стало интересно, как ты воспользуешься своим советом, - язвительно усмехнулся человек, - А ещё знаешь, ты был прав, я захотел другое и мне стало легче.
Существо всё подобралось:
- Ты не другое захотел. Твоя жизнь такая же, как и в тот вечер.
- Зато теперь выбор надо делать не только мне, - отрезал человек.
Существо заметалось на месте. Хрип, вырвавшийся из его груди, перешел в скрипучее завывание. В следующий миг оно прыгнуло, прижало плечи и ноги человека к земле, впившись в них когтями до самых костей:
- Я освобожу тебя от тяжести выбора, - прохрипело существо и вцепилось в горло жертвы. Удивление и страх застыли на лице человека, но в глазах уже отражалось мертвое безразличие.
Существо затаилось. Боязливо осмотрелось и, слившись с вечерним сумраком, исчезло среди деревьев.
Если рассказ понравился, не забудьте поставить лайк и подписаться. Это даст мне стимул для дальнейших опусов не "в стол". Благодарю за оказанное внимание.