Кот Беляшик вкрай зарвался. Чувство самосохранения мохнатому кабану изменило и он куролесил беспечно, как по малолетке. Разрыл три горшка с цветами, стащил со стола клеенку, свалил на пол сахарницу и не просто разорил мусорное ведро, но катал его (или даже катался в нем сам) по полу.
А может он просто искал клад. Но тем не менее, не найдя его и осознав всю тяжесть содеянного, когда последние пары адреналина из его башки выветрились, а здравый смысл наоборот вернулся, к нашему приходу кот уже сидел глубоко законспирированым агентом под разделочным столом. Огорченная по этому скорбному поводу моя супруга сквозь стол гневно сообщила коту, что как только он вылезет на божий свет, она лично "ватэтиме-вот-рукаме" открутит ему голову прям против резьбы, а из шкуры цинично сошьет муфточку на память. Кот ничем не выдавал себя долго. Только оставшись на кухне один, я услышал из-под стола сдавленный, гордый шопот:
- Безумству храбрых поем мы песню! О, смелый Сокол, в бою с врагами истек ты кровью... Но будет время - и будут снова сосиски в тесте, севрюга с хреном, котлеты, мясо и все такое...
