12 января этого года многие газеты напечатали о том, что Администрация Саратова признала старый дом в центре Саратова, по ул. Московская, 50 аварийным и подлежащим сносу. По распоряжению главы города Лады Мокроусовой, жильцы этого дома должны быть расселены в течение трех месяцев со дня издания документа. До 1 января 2026 года этот дом прекратит своё существование.
Пока ещё дом не снесли, я хочу поделиться его историей , рассказать о его владельцах.
Дворовое место в 232 планном квартале с двухэтажным каменным домом на нём в 1840-х гг. принадлежало мещанину Евдокиму Киреевичу Емельянову. И соседями по двору у него в 1856 году были справа купец Александр Евграфович Соколов , слева большая семья иностранцев Кохов , в задах купец Уваров (ГАСО. Ф.433, оп.1, д.382, л.407).
В 1856 году по купчей, совершённой в Саратовской палате гражданского Суда, дворовое место перешло купцу Алексею Николаевичу Костякову. В очерке Ф. Духовникова и Н. Хованского «О развитии книжной торговли в Саратове» описана история саратовских торговцев книг братьев Костяковых, основные драматические события которой подтверждены документами саратовского архива. Старший из братьев Алексей Николаевич Костяков служил приказчиком одной московской книжной фирмы. Чтобы прокормиться приходилось много разъезжать с книжным товаром по различным российским ярмаркам и городам, так в 1845 году он попал в Саратов, здесь и прижился. В Саратове в доме Буркина (Цыбулевской), на Московской улице он открыл свою первую лавку для торговли книгами .
В лавке его в основном продавались книжки с лубочными картинками, и просто картинки, но были и книги духовного содержания.
Костяков часто отдавал за небольшую плату книги желающим для прочтения на дом. Через почтамт он выписывал некоторые российские периодические издания, вычитывал из них столичные и заграничные новости, которыми делился с купцами, имеющими обыкновение собираться к вечеру у гостиницы «Санкт-Петербургской», что находилась в угловом доме на пересечении улиц Б. Сергиевской (Чернышевского) и Московской. На этих встречах он познакомился с богатейшим купцом того времени Хрисанфом Ивановичем Образцовым и вскоре женился на его племяннице- Федоре Яковлевне , урождённой Потеряхиной. Эта женитьба позволила ему расширить свою книжную торговлю и перенести её в нижний этаж дома Образцова (совр. Московская ул.,31).А после пожара, случившегося в 1855г., когда дом Образцова сгорел дотла, Алексей Николаевич приобретает свой дом на Московской ул. у мещанина Евдокима Киреевича Емельянова и продолжает там свою торговлю книгами . «Одетый во фраке, в белом галстуке и белых перчатках, он ездил по домам и предлагал приобрести те или другие сочинения. При этом он обращался ко всем со следующей фразой: «Считая Вас за высоко-просвещённого человека, интересующегося книжной новостью, я счёл долгом доставить Вам эту новую книгу…»- так описывали Костякова его современники. Продавая книги, Алексей Николаевич нажил капитал и перестал нуждаться в чём-либо. Имея за плечами долгие годы упорного труда и прочное благополучие, Костяков вёл нетрезвый образ жизни и в 1859 году , в один прекрасный день Страстной недели, пребывая в белой горячке, перерезал сам себе горло ножом (ГАСО. Ф.433, оп.1 , д.320 ,л.3-4).
После смерти Алексея Николаевича его книжная торговля перешла к его брату Николаю, который был на 10 лет младше его и с детства находился при книжном магазине , позже служил тут же приказчиком. Когда Николай стал совершеннолетним, то был отправлен старшим братом в Москву в книжную торговлю Андрея Николаевича Ферапонтова*, где обучался торговать по-московски. *- Андрей Николаевич Ферапонтов -потомственный Почетный Гражданин и Кавалер происходил из старинного московского купеческого рода. Дед его, московский купец Игнатий Ферапонтович Ферапонтов, первый книгопродавец в России и собиратель древностей. После трагедии жена покойного Костякова- Федора Яковлевна вызвала Николая из Москвы и поставила за прилавок. И Николай Николаевич долгое время торговал в магазине старшего брата как доверенное лицо его вдовы. В семье старших Костяковых на момент смерти Алексея Николаевича было двое несовершеннолетних детей: сын Александр и дочь Мария. Как и положено, по утере кормильца Саратовским сиротским судом назначались опекуны для малолетних детей-сирот и на движимое и недвижимое имущество, оставшееся от умершего. Такими опекунами обычно становились: оставшийся в живых второй родитель детей и кто-то близкий из их общего окружения, если таковых не находилось, то сиротский суд назначал своих ответственных людей. Так опекунами Александра и Марьи стали: их мать, вдова купца- Федора Яковлевна Костякова и саратовский купец третьей гильдии Никифор Ларионович Ковалёв.
Но не прошло и двух лет с момента их назначения в опекуны, как в Сиротский суд обратилась мать Федоры Яковлевны Костяковой- Мария Алексеевна Потеряхина, с просьбой назначить её внукам, детям –сиротам Александру и Марии Костяковым и недвижимому имуществу, оставшемуся после смерти Костякова новых опекунов. Мотивируя эту замену тем, что «дочь моя Федора Яковлевна Костякова жизнь ведёт непостоянную и нисколько не печётся о детях своих малолетних; равно как и о пользе их через торговлю в лавках; даже пропивает последнее вознаграждение, оставшееся от покойного отца; пустила к себе на квартиру картузника Илью Никитина Александрова, который позволяет распоряжаться сиротами, даже бьёт их <…..>. А опекун Н.Л.Ковалёв не обращает никакого внимания на детей….». В итоге Мария Алексеевна просит назначить опекунами себя и брата покойного -Николая Николаевича Костякова. Ещё долгое время Сиротский суд назначал новых опекунов, ими были саратовские купцы : и И.П. Четверяков, и П.К. Тумаков, и В.М. Кривошеин.
Сама вдова несколько раз обращалась в сиротский суд со своими предложениями о назначении в качестве опекунов, своих очередных собутыльников, пока в 1873 году не померла от пьянства (ГАСО. Ф.433, оп.1, д.538). Только после её смерти, окончательно в собственность Николая Николаевича Костякова перешёл книжный магазин брата и стал называться «Книжный и обойный магазин Н.Н. Костякова», а дом на Московской ул. ещё в 1871г. по решению Палаты уголовного и гражданского суда перешёл в наследство к детям Алексея Николаевича Марье и Александру Костяковым.
Книжное дело Николай Николаевич вёл по образцу своих бывших хозяев - брата Алексея и московского книготорговца А.Н. Ферапонтова, у которых обучался. Книги закупались им не только в Москве, но и в Санкт-Петербурге. После крестьянской реформы из постепенно разорявшихся «дворянских гнезд» на книжный рынок хлынул поток книг букинистического толка,встречалось очень много старых книг, торговали ими в основном букинисты, среди этих книг попадались очень ценные экземпляры, на которые обязательно накручивалась тройная цена. Николай Николаевич умел торговаться, и большая часть книг доставалась ему часто практически за бесценок. Костяков продавал свои книги в Саратове и продолжал сам ездить со своим товаром по ярмаркам и посылал с книгами в уездные города и сёла своих приказчиков . Николаем Николаевичем в Саратове было открыто несколько книжных магазинов : в доме Иншаковой на ул. Московской ( совр.38), в доме Очкина на Никольской улице (совр.Радищева,20) , в доме Городского общества на Московской ул.(совр.64) возле Дворянского собрания и в доме Парусинова ( будущ. дом Карепанова) на Московской ул. (совр.,57).
Кроме книг Костяков продавал бумажные и текстильные обои 12-ти фабрик, например- Камюзе*, Смирнова, Царскосельской. Обои , как и книги, он закупал в столичных городах.
*-Компания "Камюзе" находилась в Санкт-Петербурге,на Васильевском Острове на 3-ей Линии.Её владельцем был Эмилий фон Вульф-Роннебург ( у Камюзе было две фабрики, другая находилась на Боровой ул.).
Годовой оборот капитала с продажи книг у купца составлял до 12 тыс. рублей в год, теперь Костяков мог наконец позволить себе всё, о чём мог только пожелать . Но напряжение долгих лет и потеря интереса к жизни, с наступлением желаемого и достатка ,сделали своё дело - он начал сходить с ума. В последние годы своей жизни Николай Николаевич стал необыкновенно раздражительным, часто впадал в меланхолию, с покупателями стал безосновательно груб и постепенно их всех растерял. Настал момент, когда он стал невменяемым , ему постоянно казалось, что все вокруг хотят его обобрать, появилась навязчивая идея, что у него якобы украли 10 тысяч рублей. Болезнь прогрессировала и в конце концов Костякова отвезли в Москву, в лечебницу «Утоли моя печали», где он и умер в буйном помешательстве. После смерти Николая Николаевича его вдова ещё некоторое время торговала книгами самостоятельно, пока в 1885 году не продала остатки их старьёвщику за бесценок. Дом на Московской ул.,принадлежал Наследникам брата Алексея: жене Федоре, детям Александру и внуку от дочери Марьи-Землякову Дмитрию Николаевичу.
После смерти Федоры,в 1873г. оставшимися наследниками дом был продан дворянину , коллежскому регистратору саратовскому нотариусу , Пётру Константиновичу и его жене Калерии Ильиничны Мышенковым. Пётр Константинович был из тверских дворян, в Саратов прибыл в 1871 году, женился на дочери титулярного советника Калерии Ильиничне Парусиновой ( ГАСО Ф.8, оп.3, д.20), детей у них не было.
Тогда же,в 1873 г. Мышенков внезапно заболел, постоянно пропадал в отпусках по причине лечения на водах, в документах ГАСО сохранилось немало рапортов о назначении на время отсутствия оного его помощников , а так же прошения залогов по его векселям на выдачу денег, дом на Московской был заложен «Саратовскому - Сибирскому земельному Банку» и по окончанию срока уплаты кредита был выставлен на продажу.
В 1880г., уже после смерти Петра Константиновича, дом был приобретён с переводом долга банку Александрой Гавриловной Дыбовой, женой старшего нотариуса Григория Григорьевича Дыбова. Сделка была оформлена саратовским нотариусом Морозовым (ГАСО Ф.428,оп.1,д.685). От Мышенковых Дыбовым досталось дворовое место с трёхэтажным домом и пристроем к нему. Соседями на смежных с ней участках были: справа- А.О. Немировский, слева- М.М. Оленёв, в задах Великановы.
Из формулярного списка Г.Г. Дыбова, хранящегося в ГАСО, известно, что Григорий Григорьевич Дыбов родился в 1841 года в семье надворного советника Г.Е. Дыбова, в 1856 году окончил курс наук в Андреевском училище и поступил на службу в контору Санкт-Петербургской типографии канцелярским служащим, в 1867 году уже в чине коллежского секретаря был назначен на должность пристава Окружного Санкт-Петербургского Суда, в 1870 году получил чин титулярного советника.
А в 1871 г. был командирован из Петербурга в Саратов на должность старшего нотариуса Окружного суда. Здесь, в бурно развивающемся пореформенном Саратове, Григорий Григорьевич делает блестящую карьеру: в 1876 году ему пожалован чин надворного советника, в 1894 году он награждается серебряной медалью в память Александра III, в 1900 году получает орден св. Владимира IV степени, а в 1911году-орден св. Станислава II степени. Становится известным человеком, попечителем школ и училищ, неоднократно избирается председателем Городской Думы.
С 1876 г. он состоял агентом Московского земельного банка и страхового общества «Якорь».
У Григория Григорьевича и Александры Гавриловны (урожд. Сорокиной) Дыбовых в законном браке было девятеро детей: сыновья Григорий, Евгений, Александр, Владимир, Павел, Сергей и дочери Мария, Ольга, Елизавета.Все сыновья Дыбовых получили образование в Санкт-Петербурге , пошли по стопам отца и служили по ведомству министерства юстиции. Старший сын Григорий вместе с отцом работал в Окружном суде, был известным краеведом, членом Саратовской учёной архивной комиссии. Многие потомки и родственники Г.Г. Дыбова были заметными фигурами в Саратове. Его племянник Владимир Павлович Дыбов (1891-1848 гг.) был известным саратовским архитектором,
в 1911-1917 гг. прослушал курс наук в Петербургском институте гражданских инженеров. Долгие годы, как и его дядя, он возглавлял саратовский яхт-клуб, был прекрасным спортсменом и организатором соревнований и волжских праздников.
В период с 1935 по 1945 гг. был главным архитектором треста «Саратовгражданпроект». Среди его саратовских проектов здание акушерско-гинекологической клиники мединститута «на фундаментах К. Мюфке», реконструкция здания Крытого рынка. В соавторстве с Д. В. Карповым он создал проекты 1-го и 3-го жилых домов краевого исполнительного комитета, проект Дома книги. Также по его проектам были построены здания в Ртищеве, Аткарске, Балашове, Энгельсе. «С введением 1 июля 1901 года на территории Саратовской губернии винной монополии были созданы губернский, городской и уездные комитеты попечительства о народной трезвости. Во главе городского комитета с самого начала и до введения сухого закона стоял Григорий Григорьевич Дыбов. Но прославился наш земляк не на ниве юриспруденции.
В истории Саратова Григорий Григорьевич, несмотря на его большие заслуги в развитии города (будучи городским головой, пригласил бельгийцев для постройки трамвайных линий в Саратове), в культурной жизни состоял главой попечительского совета Саратовского Радищевского музея; он один из тех, чьими тщаниями открыт в Саратове университет, был попечителем школ и училищ; товарищ хранителя исторического архива Саратовской ученой архивной комиссии, вошел прежде всего как сторонник, как бы сейчас сказали, здорового образа жизни: долгие годы – с 1878 года и до год самой смерти в 1914 году – он был командором местного яхт клуба». (В.И. Вардугин. Битва за трезвость. Саратовский фронт. 2020). Дом на Московской улице владелица Александра Гавриловна Дыбова в марте 1901 года в равных долях разделила с сыном Владимиром, оформив на его долю дарственную. Владимир проживал в то время в доме Пескова на Часовенной улице и своего жилья не имел.
В 1917 году, согласно архивным документам, (ГАСО. Ф.386, оп.1, д. 472) дом принадлежал Ивану Матвеевичу Растегаеву и Израилю Абрамовичу Вицу.
Источники:
1.Документы ГАСО; 2. В.И. Вардугин. «Битва за трезвость. Саратовский фронт». 2020г.;
3. Б.Н. Донецкий «Зодчие Саратовского края», 2019г.; 4.Газеты 1860-1870-х гг.; 5. Материалы, взятые из интернета.
