Музей "Царскосельская коллекция"
Где: г. Пушкин, Магазейная 40.
Как добраться:
- на машине
- на электричке с Витебского вокзала или от платформы "Купчино" до ж/д станции "Детское Село" (г. Пушкин) или до станции "Царское село".
- от метро "Московская" до г. Пушкина автобусом 187. Остановка "Леонтьевская улица".
- от метро "Купчино" до г. Пушкина автобусом 186 или маршрутным такси. Остановка "Леонтьевская улица".
Выставка "Я знаю места"
Где: Галерея KGallery, Санкт-Петербург, наб. реки Фонтанки, 24.
Сроки проведения: с 25.01.2024 по 17.03.2024.
История у этой статьи такая. В позапрошлом уже году я заприметила дом и музей на углу двух небольших улочек в Пушкине. Все было интересно - что же там. Потом ноги не доходили посмотреть. Наконец, в январе я туда добралась. Что надо писать отчет о музее и не только о нем, стало понятно сразу. Но вот как написать, как свести в один небольшой текст все впечатления, которые меня захлестнули, захватили, всколыхнули просто бурю чувств во мне? Тут и живопись, и стихи, и удивительные люди, и их судьбы. Поэтому потом руки не поднимались начать. И вот сегодня, как мне думается, история закольцевалась, пазл сложился, дороги, о существовании которых я даже не подозревала, сами меня выбрали, и теперь я тоже знаю места и делюсь этим знанием с вами.
Попробую излагать в хронологическом порядке, но сразу предупреждаю, уже очень скоро все перемешается и переплетется. И тут уж ничего не поделаешь.
Как я уже не раз писала на этом канале: больше всего поражают воображение места, от которых вообще ничего не ждешь. Вот бы еще научиться распространять этот замечательный принцип на все явления, объекты и события окружающей действительности, а не только на музеи и прочие достопримечательности. Ну да ладно, это не по теме уже)
С "Царскосельской коллекцией" вышло очень хорошо и даже еще лучше. Само название музея навевало мысли о чем-то помпезном, дорогом и скучном, типа золоченых канделябров, лепнины на потолках, резной мебели и наборного паркета из карельской березы.
В действительности же музей занимает трехэтажный особняк, залы расположены на втором и третьем этажах, в коллекции музея около 6500 экспонатов, и это вовсе не дорого-богато и не лубочный соцреализм. В музее представлены работы ленинградских художников, почти неизвестных широкой аудитории. Я ни об одном из них, к стыду своему, раньше даже не слышала. Их можно отнести к андеграунду или пост-авангарду. Их работы до Перестройки можно было увидеть только у них же дома, или в мастерских, или в квартирах друзей. Они участвовали только в неофициальных выставках, таких как выставка в ДК им. Газа:
и выставка в ДК "Невский".
Имена некоторых из них: Александр Арефьев, Рихард Васми, Владимир Яшке, Шолом Шварц, Владимир Шагин, Валентина Поварова, Владимир Стерлигов, Иосиф Зисман и многие другие.
Как появился музей и что объединяет художников, чьи работы можно здесь увидеть?
В 1986 году в Пушкине начинает работать Учебная мастерская живописи. Одним из руководителей мастерской был художник А.М. Некрасов. В 1990 году он и другие художники и ученики мастерской создают объединение "Галерея". Целями "Галереи" были проведение выставок и создание фонда художественных произведений неофициального искусства. В дальнейшем "Галерея" была преобразована в музей "Царскосельская коллекция". На сегодня это один из лучших из виденных мною музеев. И я наверное никогда не устану рекомендовать его к посещению. А тот факт, что музей родился из художественной мастерской, неуловимо роднит его с андеграундным течением в Екатеринбурге (ex. Свердловске) и художественной школой Хожателева. Про уральский андеграунд можно прочитать здесь.
В музее три раздела.
Искусство 1920-1940-х гг.
Искусство 1950-1990-х гг.
Совершенно потрясающий Иосиф Зисман! Это же практически советский Клод Моне!
Кстати, с 22 марта по 21 апреля 2024 года в Музее искусства Санкт-Петербурга XX-XXI пройдет выставка "Иосиф Зисман. Красота безмолвия". Надо обязательно идти.
И, наконец, раздел, посвященный художникам Арефьевского круга. Кто такие арефьевцы, они же нищенствующие живописцы, они же непродающиеся живописцы? Это художники, родившиеся в 1930-х. Детьми они видели войну. Каждый пережил этот опыт по-своему. Они не были "шестидесятниками". Сформировавшиеся в сороковых-пятидесятых, резкие, бескомпромиссные, чуждые идеям соцреализма. Их творческий взгляд был обращен не в светлое будущее строителей коммунизма, а скорее в прошлое или даже внутрь себя. Они не выставлялись не только потому, что государство никогда не согласовало бы выставку их работ (первые неофициальные выставки стали возможны лишь в 1970-е), но и потому, что сами не стремились к публичности, не готовы были пожертвовать свободой самовыражения ради возможности выставляться. Рисовали для себя, дарили картины друзьям.
Еще в 1948 году художник, скульптор и философ Михаил Войцеховский создал "Орден нищенствующих живописцев", куда принял, кроме себя самого, еще пятерых художников: Георгия, Валерия и Александра Траугот, Веру Янову, Владимира Стерлигова. Название ордена вдохновлено "Орденом бедных рыцарей Христа (тех самых тамплиеров, на секундочку). Основными идеями "Ордена нищенствующих живописцев" было служение высоким идеалам искусства как такового, нестяжательство, неприятие советского карьеризма.
Спустя почти 20 лет, в 1969 году Александр Арефьев использовал это название для себя и своих друзей, изменив его на "Орден непродающихся живописцев". В дальнейшем их называли уже Арефьевским кругом.
В качестве иллюстрации такого подхода к творчеству приведу цитату Владлена Васильевича Гаврильчика - представителя ленинградского андеграунда, рисовальщика, мастера слова: "Никогда не думал о том, чтобы заработать литературой. Абсолютно. К литературному труду я неспособен. В редакции никогда не ходил. Рисование и чистописание считаю своим глубоко личным делом. Стихи рассматриваю как побочное увлечение". Гаврильчик много лет проработал на насосной станции в переулке Гривцова в Ленинграде.
Но вернемся к художникам и впервые упомянем поэта. Я не стану здесь приводить подробную биографию каждого. Во-первых, это невозможно в рамках статьи, во-вторых, если их работы вас зацепят, вы сами легко найдете информацию о любом из авторов.
Александр Арефьев - художник и харизматичнейшая личность. В противном случае в честь него не назвали бы сообщество независимых художников, которое по большому счету таковым не являлось.
Молодые художники собирались на квартирах друг у друга, общались, делились идеями, творили.
Чаще всего встречались в комнате поэта Роальда Мандельштама в коммунальной квартире на Садовой улице, 107.
Рихард Васми - художник, друг Арефьева и Мандельштама. Васми говорил, что друзья - это наичестнейшие из соперников и наиблагороднейшие из врагов.
Мандельштам умер в 28 лет от легочного и костного туберкулеза. Ни одно из стихотворений не было опубликовано при его жизни. Начиная с 1990-х гг. вышло несколько сборников сочинений Роальда Мандельштама.
Арефьев до 1970-х вел активную творческую деятельность в Ленинграде, участвовал в подготовке выставок в ДК им. Газа и в ДК "Невский", выставлял свои работы на квартирных выставках друзей. В то же время три года провел в заключении по обвинению в подделке медицинских рецептов, хотя многие его друзья считали это лишь формальным поводом. Реальной причиной ареста считали аполитичные взгляды художника. После смерти Мандельштама, которую он очень тяжело переживал, Арефьев вместе Владимиром Шагиным несколько месяцев жил в кладбищенских склепах. В 1977 году он эмигрировал сначала в Австрию, затем во Францию. Умер в Париже в 1978 году.
Рихард Васми выставлял свои работы только на квартирных выставках. По отзывам друзей был довольно закрытым и замкнутым человеком.
Все трое были близкими друзьями и похоронены в одной могиле на Красненьком кладбище в Петербурге.
Еще в Арефьевский круг входил Шолом Шварц.
Он также входил в сообщество художников Алеф.
Владимир Шагин - отец Дмитрия Шагина, основателя "Митьков" - тоже из Арефьевского круга.
Сегодня работы Арефьева и Васми, Шварца и Шагина находятся в десятках музеев и частных собраний как в России, так и за рубежом.
Роальд Чарльзович Мандельштам родился в 1932 году. Его отец родился в Америке в еврейской семье, в советской России работал экономистом. Мать была инженером-химиком. Родители жили в гражданском браке, и вскоре после рождения Роальда разошлись.
Мандельштам - фамилия матери. Отца звали Чарльз Яковлевич Горович. Роальд если и родственник Осипу Мандельштаму, то очень дальний. Сам он так писал об этом:
В квартиру девятнадцать
Вам лучше не являться.
Здесь живу я, Р. Мандельштам,
И я совсем не нужен Вам.
А Мандельштам, что нужен Вам,
Уже давно не здесь, а ТАМ.
Отец Мандельштама был репрессирован в 1930-х, после освобождения отбывал ссылку в Казахстане. Годы войны и блокады Роальд провел в эвакуации у отца. Потом вернулся в Ленинград, где жил с матерью и сестрой. Роальд с детства страдал от бронхиальной астмы, к которой в дальнейшем присоединились легочный и костный туберкулез. Он болел туберкулезом в открытой форме, поэтому мать и сестра стали жить отдельно, а Роальд остался один к коммунальной комнате. Отчасти наличие собственного жилья способствовало тому, что Арефьевский круг собирался именно у него. Здесь, в этой комнате умирающего, можно было свободно говорить, творить, спорить, одним словом - жить.
Исаак Шварц так вспоминал комнату Мандельштама:
"Он жил в конце Садовой у Калинкина моста - в длинной, чахло обставленной комнате. Они собирались у него там. И эта комната называлась "Салон отверженных". Стены были увешаны картинами... Я никогда не видел такой убогости внешней оболочки и обстановки - и такого богатейшего внутреннего мира, такого контраста я действительно больше не встречал в жизни". Мандельштам Р. Собрание стихотворений. СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2021.
Из-за слабого здоровья Мандельштам никогда не работал. Пенсию ему не дали. Он вел почти нищенский образ жизни, часто голодал. Впрочем, так жил не он один из Арефьевского круга. Валерий Вальран так вспоминал о Рихарде Васми:
Рихард жил один. Часто голодал, не было денег на холст и краски, но это возмещалось нашими частыми встречами и взаимопмощью. Рихард часто менял места жительства, даже однажды жил в Нарве, а также часто менял места работы. На момент нашего знакомства он жил в переулке Гривцова, а позже началась его одиссея с переездами, в которых я всегда принимал участие. В этом качестве он побил рекорд даже Велимира Хлебникова, который, как известно, нигде не жил более месяца.
В недолгой и очень герметичной жизни Мандельштама было два невероятно драматичных события. Первое - самоубийство поэта Вадима Преловского в 1953 году. Накануне Преловский всем говорил, что хочет покончить с собой, но не может решить, каким способом. Ему стали предлагать различные варианты. Никто не думал, что это всерьез. Но той же ночью он повесился. Все были потрясены. На смерть Преловского Мандельштам написал стихотворение Эпитафия:
ЭПИТАФИЯ
В жизни, блуждая по улицам снежным
С черепом, полным звучания строф,
Я согревал полумертвой надеждой
Жажду космических катастроф.
Те, от кого я не стал бы таиться,
Мне за любовь заплатили презреньем.
Тот же, кто шел предо мною открыться,
Грустные вечно будил подозренья.
Жалок Шекспир!
Ну, чего он боится —
Гамлет — трагический микроцефал.
Нет. Над вопросами датского принца
Я головы не ломал.
Второй случай произошел уже непосредственно с самим Мандельштамом. Он лежал в больнице с обострением астмы, друзья пришли его проведать, а им сказали, что он умер. Перепутали. Тогда он был жив.
ДРУГУ
Когда в бою покинут силы
(Ведь, может быть, случится так!),
Ты в знак того, что сердцу мило,
Умри не так, как хочет враг.
Но в память тех, что пали прежде,
Чьим взорам больше не цвести,
Погибни так, чтоб жить надежде,
За эту гибель отомстить.
Все стихи Мандельштама - это слова человека, глядящего на мир из окна квартиры, трамвая, больничной палаты. Это стихи о Ленинграде, ограниченном Фонтанкой, каналом Грибоедова и Крюковым.
Я не знал, отчего проснулся,
И печаль о тебе легка,
Как над миром стеклянных улиц —
Розоватые облака.
Мысли кружатся, тают, тонут,
Так прозрачны и так умны,
Как узорная тень балконов
От летящей в окне луны.
И не надо мне лучшей жизни,
Лучшей сказки — не надо мне:
В переулке моем — булыжник,
Будто маки в полях Монэ.
Мандельштам никогда не скрывал своих взглядов на окружавшую его действительность, что свойственно людям, которым и терять-то уже нечего. Однажды, услышав в трамвае антисемитские высказывания, бросился в драку.
Не может быть, чтоб ничего не значив,
В земле цветы рождались и цвели.
— Я здесь стою.
Я не могу иначе.
Я колокольчик ветреной земли.
Я был цветком у гроба Галилея,
И в смутном одиночестве царя.
Я помню все.
Я знаю все.
Я все умею.
Чтоб гнуть свое, смертельный страх боря.
Мой слабый звон приветствует и плачет.
Меня хранят степные ковыли.
— Я здесь стою!
Я не могу иначе!
Я — колокольчик ветреной земли.
Роальда Мандельштама не стало в 1961 году. В 1959-м он писал Арефьеву в лагерь:
"Дорогой Саша, я с радостью пишу тебе. Я лежу уже 6-й месяц. Кроме Рихарда ко мне никто не приходит. Полгода прошло в ожесточенной борьбе за Бодлера, Уайльда и Тома Квинси. Но безрезультатно. Хотя та и другая сторона проявила чудеса настойчивости и изобретательности. Они победили и торжествуют победу. А я лежу во прахе поражения и гипсе до подмышки. Работать абсолютно невозможно. Палата на 10 человек. Свет гасят ровно в 10 вечера. Меньших палат в больнице вообще нет. Не знаю, как относиться к вынужденному перерыву в работе. Я переношу это очень тяжело. Временами кажется, что сходишь с ума, когда в голове у тебя медленно перегорают еще неотчетливые формы. А писать еще хуже. Нужно уединение. Ладно. Тебе еще хуже. Надеюсь, скоро будем вместе. Так как освободимся примерно в одно время. Поработаем!!!" Мандельштам Р. Собрание стихотворений. СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2021.
ЭПИЛОГ
Тяжелое эхо
Глотало потоки прозрачного смеха,
И снова надолго все смолкло потом,
И ночь наступила,
Не слышал никто,
Как пел и смеялся
В безрадостной мгле
Последний, быть может,
Поэт на земле.
Было бы неверным утверждать, что никто из представителей Ленинградского андеграунда не хотел выставляться, публиковать свои работы, что они сами, с самого начала хотели и искали этой безвестности, сознательно писали и рисовали в стол. Конечно, это не так. Но чтобы стать легальным, официальным художником/поэтом/писателем нужно было стать конформистом, встроиться в систему, а этого они себе позволить не могли. Так и жили, говоря словами ТОГО Мандельштама, "под собою не чуя страны". А страна тоже не чуяла их, не замечала, не видела в упор. И об этом их пронзительные работы:
Фреска Шолома Шварца "Лучники". Наверху написано: VAE VICTIS! - горе побежденным. Эта латинская фраза означала, что правила всегда диктует победитель, а всем остальным остается лишь смириться и подчиниться. Эта фреска полвека была скрыта под слоями штукатурки в коммуналке на набережной Фонтанки. В 2016 году была отреставрирована. Теперь ее можно увидеть в музее "Царскосельская коллекция".
"Интерьер" Рихарда Васми. Стоящие абы как в пустой комнате стул и табурет ну никак нельзя назвать интерьером. Это остуствие интерьера. Отрицание интерьера.
"Дома" Шолома Шварца. Почему дома, если в центре картины человек? Человек неопределенного пола, без лица, он затерялся в домах, и даже будучи в центре, он не имеет значения.
"Ночной пейзаж" Арефьева. Пейзаж подразумевает наличие природы. Здесь же нет ничего естественного или природного. Кирпич, стены, куча мусора, одинокий фонарь, непонятно, для кого освещающий задворки явно нежилого строения.
Мандельштам хотел, чтобы хоть одно из его стихотворений напечатали. Сохранилось несколько стихотворений для публикации. Например, такое:
Баллада о Циолковском и ракете "КЭЦ"
1
На пыльные окна опущены шторы.
За ними в тиши кабинета
Родилось и вызвало толки и споры
Сигарообразное тело ракеты.
2
Никто из собравшихся в это не верил.
(Не проведешь, мол! Не из таковских!)
Вошел, выпуская улыбочки в двери,
Константин Эдуардович Циолковский.
3.
Повисли расчеты, макеты дистанций,
Запах сигар и эссенций.
Астрономы и физики, как спартанцы,
Решали: убить или нет младенца.
4.
И стало ясно: ребенок рахит.
Ему конец.
Вероятно, он будет убит.
Но отец
Сунул его в колыбель обратно,
А возмущенный ареопаг
Сказал: "Ах, так!"...
5.
Снова в своем кабинете отец
Шепчет над люлькой: "Расти, моя КЭЦ".
6.
Эпилог
На земле полнолуние ночи,
В небесах - полноземлие дня,
Майский ветер свистит и хохочет,
Реки звездного полны огня.
Увы, тогда не напечатали и этого.
И хотя это стихотворение прекрасно, все же в других, тех, что для печати никогда и не предназначались, горит звездным огнем душа автора:
Мы терпением набиты,
Молчаливы до поры,
Будто крысы неолита
В свалке каменных корыт.
В сердце — холод, в мыслях — ступор,
Нет девиза на щите...
Наверху — домов уступы,
Снизу — ступы площадей.
— Встанешь? Крикнешь? —
Лишь захочешь —
Как орешья скорлупа,
Под пестом чугунной ночи
Разлетятся черепа.
Не раздуть в гремящий пламень
Угли тлеющей зари!
Мы живем, вгрызаясь в камень,
Извиваясь, как угри —
Только крысы неолита
В свалке каменных корыт
Так терпением набиты,
Молчаливы до поры!
Текст у меня получился неровный и какой-то рваный, но, думаю, иначе и быть не могло. Вместить такой огромный материал в одну статью - непосильная задача, да это и не нужно. Почитайте Мандельштама, поезжайте в Пушкин посмотреть Царскосельскую коллекцию, успейте на выставку в KGallery. Прикоснитесь к творчеству невероятно свободных людей, которым выпало жить в такое несвободное время.
Друзья, если вы дочитали этот текст до конца, поставьте лайк, и мне будет очень приятно, и его прочитает больше людей!
Оставляйте комментарии - я их все читаю и постараюсь ответить каждому.
Если статья вам понравилась, подпишитесь на канал, чтобы всегда быть в курсе новых публикаций 😊🍀💜
Всем здоровья и интересных путешествий!
#мандельштам #арефьевскийкруг #царскосельскаяколлекция #kgallery #андеграунд #музей #отпитерадо