– Завтрак – зачёт, но мне пора… – она не успела договорить, её прервал кивок и несколько нескладных жестов, значение которых понимали только эти двое.
Эта комбинация означала что-то вроде “да вали уже на свою работу!” Лина хмыкнула и пошла переодеваться. Поскольку таких как она общество пока не принимало, на работе ей приходилось быть парнем по имени Макс.
Ей нравилась её работа. Хотя бы тем, что она могла общаться с живыми людьми, чего не было в её прошлой жизни. Она могла быть только под личиной другого человека, однако ей хотелось дарить радость людями и видеть их улыбки. Бариста – не работа мечты, и она мечтала о другом, о большой сцене. Но такая тихая жизнь, дом-работа-дом, была для неё в радость.
Она смыла мейк, сняла парик. Из шапочки-сетки выпала ухоженная шевелюра. Из зеркала на неё смотрел довольно симпатичный парень. Она внимательно посмотрела на отражение. Это не она. Это то, что в ней видят другие, буквально все… Она отвела взгляд от зеркала. Сменила пеньюар на рубашку и синие джинсы.
По дороге на работу неприятностей не случилось. Разве что Шонни закатил глаза, глядя на неё в “рабочем” виде. Но к этому она уже привыкла. Он не понимал её стремлений, ну хоть не мешал.
Лужа, перекрёсток, машина. Она спешила, хотя не очень-то и запаздывала. Вот и кофейня. Это был небольшой дом приятной светло-коричневой окраски. Над прозрачными дверями висела надпись белым “Мокаччино”. Сбоку стояла доска с меню на сегодня. Она перебежала на другую сторону дороги и, поднявшись по ступеням, зашла в здание через “чёрный” вход. Вопреки названию это была белёсая металлическая дверь на засове. Внутреннее убранство служебных помещений сверкало чистотой и светом, как и зал. Светлые стены, аккуратные комнаты для работников и желтовато-коричневые, пенистые оттенки в интерьере кафе. По углам зала были расставлены столики с стульями, пара подушек на диванах и каменная барная стойка посередине. Приборы и посуда хранились в хромированных ящиках, а меню были оформлены будто написаны на пергаментах.
Ей оставалось натянуть фартук, завязать за спиной, протереть прилавок. Кофемашины, ложки и стаканы. Это занятие успокаивало – как будто она приводила в порядок свой дом. Она действительно проводила по 15 часов 5 дней в неделю здесь. В пору кровать было ставить! От протираний её отвлёк громкий смешок.
– Никогда не видела, чтобы парень так старался! – это была Аманда, её напарница и подруга Макса.
Мистер Джош специально ставил в одну смену парня и девушку, чтобы “повысить конверсию” прибыли кофейни. Так Аманда познакомилась с Максом и за 2 года дружбы не узнала его маленький секрет.
Лина предпочитала сохранять хорошее расположение к себе других людей, скрывая свою настоящую личность с 7 до 22. К подобному поведению её толкало так же то обстоятельство, что общество не принимало её ориентацию и больше того, таким как она отказывали в работе и прочей самореализации. Как говорил Шонни, трансуху сразу попрут отовсюду. Лина знала это и сама.
Аманда тем временем натирала приборы и болтала об очередном свидании с героем своего романа, который вновь не позвонил. Она вообще любила поболтать, обсудить и осудить клиентку в дорогом пальто и спросить у Макса, почему парни – мудаки, и сама на него ответить.
Вообще-то собеседник ей не очень-то был нужен. Такую чушь она несла без устали даже при гостях. Лина не была уверена, что Аманда спит молча. Но в целом это же не плохо? Постоянно молчать – скучно, но почему-то Лина не смогла выдержать и недели наедине с Амандой. Как-то раз она поспорила с Шонни на этот счёт. К слову, Лина почти выиграла пари. Впрочем, она была вполне довольна своей жизнью.
Вот и вошёл мистер Джош – добродушный здоровяк в костюме в крупную коричневую клетку. Каждый день он открывал и закрывал заведение. Можно было подумать, что он – обычный менеджер, но всё было не совсем так. Джош Виккерман открыл первую кофейню в городе, эту самую, 5 лет назад и вёл дело сам на протяжении целого года, пока количество посетителей не перевалило за 150 за утренние часы и 250 – за вечерние. Он набрал в помощь себе пару парней, а затем и пару девушек, но продолжал работать в кофейне сам. Ему нравилось проводить время на работе, а людям нравился Большой Джош, здоровяк с очень большим сердцем.
В общем, Джош открыл двери и помещение заполнилось людьми в размере 10 человек. Обслужить такое количество гостей для пары баристов не проблема. Но за болтовней Аманды работа прибавлялась. Лина варила кофе один за другим. Посетителей только прибывало, что ускоряло течение времени. Аманда, как всегда, взяла обед первой. Лина осталась за стойкой. А что ещё делать?! Однако одной работалось даже лучше. Она варила кофе и выдавала ланчи-комбо из выпечки и кофе. Иногда она подумывала открыть свою кофейню или забегаловку, может, пекарню, но при всём желании средств ей не всегда хватало на еду и квартиру. Не жить же им с Шонни в кафе!
От мысленных подсчётов её отвлёк кашель девушки перед стойкой. Блондинка стояла, скрестив ноги, и опиралась одним локтём о дерево. Другая её рука накручивала на палец локоны у ушей. Она кокетничала. Это было видно сразу. Сначала Лина была в ступоре, она временами забывала, что она выглядит как парень. Наконец, прийдя в себя спустя минуту неловкого молчания, она рассмеялась и задала типовой вопрос:
– Добрый день, что желаете?
Девушка даже немного смутилась. Она переступила ногами в позу по-устойчивее.
– Мне… – она наклонилась вперёд, рассматривая меню на стойке, – Наверное, капучино. Да, точно! Капучино, молодой человек.
Лина записала заказ и принялась за приготовление кофе. Горячая жидкость спускалась по стенкам кружки. Аромат свежего кофе поднимался наверх, прямо в нос. Это завораживало и пленяло, не только красотой, но и своей особенной атмосферой. Она не сразу заметила, что за ней наблюдают. Но томный голосок блондинки было сложно не заметить. Лина обернулась к гостье с уже почти готовым кофе в руке.
– Что-что? Простите, не расслышал.
– Я говорила, что ты очень симпатичный и… о, сладкий?
Лина рассмеялась. Эта сцена казалась ей очень забавной.
– Вы про кофе или про меня?
– Как знать, милый… – гостья поправила бейджик на фартуке Лины и произнесла, – М-а-к-с. Так ты можешь всё?
– Что касается кофе.
Обычно Лина флиртовала с мужчинами в барах, но флиртовать с этой девушкой ей нравилось даже больше. Был в этом какой-то кайф запретного плода. Их разговор дошёл до приглашения домой к Крисси, так звали гостью, которое Лина конечно же приняла. Ей нравилось заводить новые знакомства.
Тем более, что ждать подвоха от этой девушки не стал бы и параноик. Она была тощей как спичка. Чудо, что вообще могла кофе сама унести. А вот настроение Лине поднять ей удалось. Весь свой 15-минутный перерыв Лина провела за мыслями об их предстоящей встрече с Крисси. Работалось остаток дня просто прекрасно, а дорога домой казалась даже короче, чем утренняя.
Только войдя в свою лачугу, она скинула пальто на вешалку, сняла сапоги и начала свой рассказ. Она всегда рассказывала Шонни о своём дне. Привычка из старой жизни осталась. Кроме того, она пыталась приучить к этому парня, который приучаться не хотел ни к чему новому. А вот послушать о её впечатлениях – с охотой. Шонни валялся в ванной, наполненной льдом. Увидев это, Лина охнула:
– Что, опять?
Дело в том, что из-за проблем с координацией и костями парень постоянно травмировал себе что-нибудь и заживлял это при помощи ванной льда. Ну или снимал осточертевшую боль. Он не очень любил жалость и даже сочувствие, так что сегодня и всегда не показывал никаких чувств. С этим делом у него была напряжёнка.
Он что-то показывал руками, тыкая пальцем, который ещё остался, в девушку. Она удивилась и всплеснула руками.
– Я не застыла! Сначала ты расскажи. Что случилось?
Парень закатил глаза и снова что-то показал. В этот раз его язык понять было легко. Он “сказал”:
– Споткнулся, упал, на утро гипс. Конец.
Лина знала, что большего добиться от него невозможно, поэтому расспрашивать не стала. Он итак много показал, по своим меркам. Так что она продолжила свой рассказ
.
– Представляешь, меня пригласили в гости! Гостья из кофейни, Крисси. Она живёт в нашем районе! Ой, надо же ей что-то испечь…
О подарке Лина подумала только сейчас и корила себя за эту беспечность, ведь дома как всегда не было ничего кроме пельменей. Она и не заметила, что лицо Шонни изменилось. Он сдерживал гнев, это было понятно по сжатым челюстям и прищуру, но это ещё пол беды. Лина была настолько восторжена, что и вовсе перестала замечать парня. Это было фатальной ошибкой. Он попытался встать самостоятельно, что было обречено на провал. На его просьбы Лина отвечала лишь “щас” и тут же убегала на кухню. Это неимоверно бесило Шонни. Он был беспомощен без неё, и это равнодушие могло лишить его многого из того, что у него осталось.
В конце концов он взревел и кинул ей в лицо пару кусков льда. Ожидаемо, они попали в цель и причинили боль Лине. Она подошла к ванной, вытащила его на кровать и пошла дальше, возмущаясь своей “дебильной жизнью с этим уродом”. Уж этого парень стерпеть не смог. Он начал кидать в неё вещи, скрепки, иглы, рвать её одежду. Он хотел разорвать её саму за такие слова. Может, он не красавчик, но уж точно не урод. Да, монстр, но не урод. Это было единственное, что он знал о себе, и единственное, что в себе ценил.
Увидев этот разгром, Лина и сама вскипела. Она грозилась уйти, что, впрочем, угрозой для Шонни было лишь относительной. Он не считал себя инвалидом, поскольку мог сам почти всё. А вот отыграться он хотел за все обиды и порезал несколько пар сапог Лины на парадный выход, чем только сильнее разозлил девушку.
Она вновь оделась и ушла на улицу, на всю ночь. Они частенько так ссорились, но после горячо мирились. Или не очень горячо. В общем, соседи привыкли к вечным вечерним разборкам. Шонни тоже привык, что одно его слово приводит к ссоре на пару часов, но это всё же лишало его нескольких десятков нервных клеток. Не об этом он мечтал, когда переезжал к девушке от брата. Впрочем, его мечты по его же собственному мнению ничего не стояли, как и мечты других, это всего лишь мыслительная конструкция, бесполезная штука для богатых белых детей.
Шонни отличался бледностью кожи, но богат не был ни материально, ни духовно. При себе он имел только одну вещь – проактивную позицию по жизни. Он всегда верил в действия и силу человека, поэтому, когда хотел изменить что-то, действовал. Он вышел из дома и отправился в ближайший парк. Лина проводила всё свободное время там и, когда они ссорились, уходила не очень далеко. Но в этот раз её там не оказалось.