ПРОДОЛЖЕНИЕ
Приведенные научные исследования и другие точки зрения сейчас стали закрепленными догмами в современной науке о собаках. Это заманчивая теория, которая кажется задевающей глубокие струны человеческой психики.Однажды в семидесятые годы, когда я начал брать на себя больше обязанностей, я добровольно согласился задержаться после рабочего дня и заняться клиентом, который приходил после закрытия нашей школы.Его собаки прошли двухнедельный курс повышения квалификации, но затем он продлил командировку еще на две недели, и собаки остались у нас на это время. Мой отец составил счет, и я был удивлен и немного нервничал, когда увидел, что папа взял с него оплату за четыре недели обучения, вместо того чтобы применять ставку за пансион.
Сказать, что человек был потрясен - значит недооценить его состояние. Я не мог его успокоить, оказавшись впутанным в эту ситуацию. Когда я не смог объяснить, почему с него берут за обучение, а не за проживание в течение двух дополнительных недель, я предложил вызвать отца по внутреннему телефону.
Этот человек, настоящий титан промышленности, который, вероятно, управлял делами по всему континенту, сказал мне, и даже улыбнулся: "А как насчет того, чтобы я заплатил тебе пятнадцать сотен, и ты не вызываешь своего отца?"Это была самая яркая демонстрация того, как сильно отец мог влиять на людей. Папа был не просто мужчиной, он был человеком собак; он был полным "Альфой".
Справедливо отметить, что ещё до моего отца, монахов из Нью-Скит и теорий, предоставленных наукой, владельцы собак уже были склонны по человеческому инстинкту стремиться к статусу "верховной собаки".Они чувствовали, что собака должна "знать свое место" и "понимать, кто в доме хозяин". Люди вроде моего отца и теперь Сезара Миллана всего лишь подключались к инстинктивной предрасположенности, уже существовавшей в человеческой психике. С самого начала я пытался интеллектуально отделить наш метод обучения в Кэнайн Колледже от общей практики, но внутренний голос начал настаивать, что теория стаи на самом деле не так уж и научна.
Я понимал, что должен быть способ, с помощью которого собака могла бы, в своем собственном понимании, осознать суть того, что мы от нее просим во время дрессировки. Я предположил, что она могла бы действительно понять, что я хочу, не так, как это делают люди, но так, как это понимают собаки.
Тем временем отец заметил, что владельцы непослушных собак часто являлись родителями непослушных детей. Когда семьи впервые приходили со своими собаками, первым делом для моего отца было выманить детей. Они обычно выскакивали из машины, как только она останавливалась и разбегались , чтобы добраться до коров и лошадей и узнать, где содержатся их собака и все остальные.Но вскоре мой отец уговаривал этих детей сидеть тихо на скамейке в учебном зале, объясняя их родителям, что ключ к счастливому отношению с собакой - в дисциплине, и что таким же образом хорошо воспитанные дети максимизируют радость семейной жизни и минимизируют ее тревогу.Папа мог говорить часами о том, как сильный лидер делает своих подчиненных сильными в ответ. Я смотрел с пониманием. Это сработало на мне.
В вихре шестидесятых годов, люди, измученные своей собакой и раздраженные своими детьми, были голодны до того, что говорил отец. Его любимое выражение - "Дисциплина - это хорошо организованное выражение любви" - он произносил с изысканным таймингом в самый подходящий момент в любой презентации, и это вызывало восторженные возгласы и кивки голов от каждой аудитории.
Часто, когда отец проводил консультацию в своем офисе, в доме включался домофон, и мы слышали, как он обращается к нашей матери: "Бетти, здесь в моем офисе есть люди, которые хотели бы увидеть вас и ваших детей". Мы собирались и проходили через двор, чтобы быть представленными, обычно паре состоятельных людей, хорошо одетых и безупречно ухоженных, их золотистый блеск придавал офису клубную закрытость, которая в другое время казалась знакомой и доступной.
Будучи дрессировщиком собак, мой отец верил в абсолютную последовательность в правилах.Уважение к власти было священным принципом. Контроль эмоций был золотым стандартом в нашей семье. Люди всегда подходили к нам в ресторанах и супермаркетах, чтобы похвалить моих родителей за то, насколько хорошо вели себя наши дети.Хорошее поведение также означало, что все, что мы делали, должно было способствовать благосостоянию дома или бизнеса. У нашей семьи была иерархия: все подчинялось потребностям нашего отца и требованиям бизнеса. Папа считал, что детей нужно формировать, и что личные результаты зависели не столько от таланта, сколько от твердого решения и добросердечного руководства и направления.
Он создал образ в своем уме того, какими мы должны быть, и затем работал над этим, пока мы не подходили под этот образ
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗАВТРА