Совсем недавно я упоминал канал Регины Молчановой по поводу этикета за столом. Сегодня опять будет статья, навеянная её одной из последних публикаций Две тысячи публикаций на Дзене и поговорим про хобби.
На протяжении всей своей жизни я что-нибудь коллекционировал. Нет, к коллекционерам я себя не причислял, но было (и есть) увлечение – уже хорошо.
Мне уже сложно вспомнить, какое хобби было самым первым. Пожалуй, это были пластинки. Я ещё в школе не учился, а уже был сильно увлечён ими. Родители рассказывали (да я и сам помню, хотя смутно и обрывочно), когда я был ещё совсем маленьким и грамоту не знал, любил крутить пластинки. Был у нас проигрыватель – радиола в здоровенном деревянном ящике с поднимающейся сверху крышкой. С передней стороны – крутилки и шкала радиоприёмника, сверху – вертушка пластинок.
Более полувека назад грампластинки были из шеллака – толстые, увесистые и хрупкие. Легко раскалывались, если неаккуратно выронить из рук и падение на пол нередко становилось для них фатальным. Скорость вращения – 78 оборотов в минуту, на одной стороне умещалась одна песня, изредка две.
Читать я ещё не умел и что написано на этикетке, мне было невдомёк. Но у меня был выход! Я сдирал с пластинок этикетки – в чистую они не отдирались и на чёрной массе оставался слой бумаги. Вот на этой чистой поверхности я рисовал свои, только мне понятные знаки.
Пластинок было много, все переписаны на мой лад. Отец вспоминал:
– Перебираешь-перебираешь пластинки, хочешь послушать какую-то песню, а найти не можешь. Поставишь наугад одну пластинку – не то, поставишь другую – опять не то. Просишь, чтобы нужную пластинку нашёл. Подойдёшь, по одной перекладываешь пластинки из одной стопки в другую, находишь что надо, ставишь в проигрыватель, включаешь – то самое! Как ты в своих иероглифах разбирался? Ведь ни разу не ошибся!
Пластинки покупали родители, а ещё мне их дарили. Был у нас родственник из старшего поколения, часто ходили к нему в гости. И всякий раз, когда собирались уходить домой, он вручал мне пластинку. Или когда он сам приходил к нам, то приходил не с пустыми руками, а с новой пластинкой!
Любовь к пластинкам у меня была долгой. Впоследствии пластинки стали виниловыми, скорость воспроизведения снизилась до 33 об/мин, количество песен на одной стороне в среднем варьировались от четырёх до восьми записей. Падения с высоты виниловые пластинки зачастую «прощали». Но в первой половине 70-х у них был другой косяк – относительно регулярно попадались пластинки с волнами, т.е. поверхность диска была не ровной, а волнистой. Тонарм (звукосниматель) при воспроизведении поднимался вверх и опускался вниз. При небольшом «волнении» это было не критично, иногда выручала катушка ниток сверху на звукоснимателе. Но когда «волнистость» напоминала девятый вал Айвазовского, звукосниматель зачастую слетал с канавки-дорожки и катушка ниток не помогала. Впоследствии «кривые» пластинки стали редкостью.
Зато «заикающиеся» песни были длительным спутником виниловых пластинок. Из-за одной «заики» выбросить весь диск было жалко, купить новый не всегда представлялось возможным, и тогда я «лечил» такую пластинку. Вооружался увеличительным стеклом, брал в руки тонкую швейную иголку, запоминал место, где песня заикалась. Внимательно рассматривал канавки под большим увеличением, находил проблемное место и аккуратно иголкой процарапывал дорожку. После «лечения» песня переставала заикаться, однако появлялся коротюсенький щелчок.
Помимо скоростей 78 и 33 об/мин, была ещё 45 – сорокапятка. В продаже видел, у меня не было ни одной. Видел в магазинах шеллачные пластинки с увеличенным отверстием, в радиоле у нас был адаптер на шпиндель, но дома великодырчатых дисков не имелось. И также видел цветные пласты – красные, жёлтые, синие. Почему-то у меня было ложное предубеждение, якобы у них звучание хуже и покупал только привычные из чёрной массы. А ведь у них звучание было одинаковое!
Будучи старшеклассником, покупал пластинки в красочных конвертах, безликие обложки меня уже не привлекали и я их обходил стороной. Когда стал сам зарабатывать деньги, к пластинкам отечественного производства стали добавляться импортные пласты, приобретённые на барахолке за чумачечие деньги в сравнении с гос.ценой. Но ради культовых исполнителей это ничуть не останавливало!
Коллекция пластинок составляла несколько сотен дисков, при этом у меня не было стремления скупать всё подряд. Приобретал лишь то, что мне нравилось слушать. Впрочем, интерес у меня был весьма разносторонним – от мелодичной поп-музыки до жёсткого рока. Но тем не менее, Metallica мне совсем не зашла, Kiss поначалу не впечатлил, чего нельзя сказать о конверте их альбома Destroyer (Разрушитель) – мини-плакат висел у меня на стене над кроватью. Впоследствии моё отношение к «Поцелую» изменилось с отрицательного на положительное.
Порой доходило до того, что покупал диск-гигант всего из-за одной песни. Так случилось с альбомом Стиви Уандера и кроме его знаменитой композиции I Just Called to Say I Love You (Я просто позвонил, чтобы сказать, что люблю тебя) ничего другого больше не слушал. То же самое можно сказать про Nazareth (Love Hurts), Status Quo (In The Army Now), Eagles (Hotel California).
Кардинально изменилось и моё отношение к пластам. В руки брал диск, удерживая его ладонями за ребро, чтобы пальцы ни в коем случае не касались звуковой дорожки. Главный враг винила – это вездесущая пыль, которая при халатной эксплуатации дисков накапливалась в канавках и звук начинал неприятно шипеть. Если пластинка зашипела, ей уже не помогала предварительная очистка специальной «бархатной» щёткой. Дабы продлить жизнь диску и качественное звучание, не пренебрегал внутренним антистатическим пакетом. Утверждение, якобы вполне хватит жёсткого внешнего конверта, украшенного полноцветной полиграфией, меня не устраивал. Вдобавок от общих пластинок свои коллекционные диски я хранил отдельно в вертикальном положении.
Давние читатели канала знают, что служил я в ГСВГ. И не привезти из ГДР немецкие пласты я попросту не мог! Перед дембелем с сослуживцем и офицером пошли по магазинам. Зашли и в музыкальный. Благо, офицер предупредил – через границу можно провезти только две пластинки. Не знаю, с чем связано такое ограничение, но испытывать судьбу не стал и купил парочку дисков – Puhdys (Computerkarriere) и Karat (Der blaue Planet). В штабе мне их заклеили, проштамповали и сопроводили надписью, разрешающую провозу через границу. Впоследствии было два осмотра – перед КПП напротив штаба воинской части и на сборном пункте в дивизии. Оба раза проверяющие видели пластинки, претензий не было.
Уже в третьем тысячелетии был немало удивлён, однажды увидев в продаже грампластинки. Оказывается, (по словам продавца) винил возвращается. Получается, что история повторяется.
Сейчас у меня коллекции дисков нет, я уже не столь искушён в «атмосферности», хотя как память о давних годах на стене висит одна пластинка. Младший сын как-то спросил:
– А это что такое?
С женой ответили ему:
– Это музыка нашего детства и нашей юности.
Про другие хобби разумно вспомнить как-нибудь в следующий раз.