Катя отправляется в торжественное путешествие по морю, неся в руках урну с прахом своей покойной матери. Бескрайний, беспокойный океан служит фоном для ее размышлений, и каждая волна отражает ее бурные эмоции. Неожиданная встреча с маленькой Светой и ее матерью запускает цепь событий, которые переносят Катю в сюрреалистическое царство. Здесь, среди бескрайних просторов океана и неба, Катя сталкивается с потусторонним откровением, которое бросает вызов ее пониманию жизни, потери и самого ее существования.
Путешествие начинается
Прислонившись к потускневшим перилам на борту парома, Катя смотрела, как закручиваются океанские волны. К груди она прижимала оловянную урну с кремированными останками матери. Она глубоко вдохнула, и вкус рассола пристал к ее языку, как сырой пепел. Полуденное солнце отражалось в каплях, которые дрожали на балясинах, а затем стекали вниз, как маленькие ручейки, и вновь появлялись в периодических брызгах волн, разбивающихся о причал. Вокруг нее болтали другие пассажиры парома, хотя Катя лишь смутно замечала их. Ее мысли были заняты последним разговором с матерью. Все это время она провела на берегу океана, гоняясь за рыбой.
"Мамочка, как ты думаешь, мы сегодня увидим кита?" - спросила маленькая девочка в горошек и широкополой соломенной шляпе, и ее голос каким-то образом пробился сквозь шум.
"Надеюсь, что да", - ответила ее мать, одетая в свободные льняные брюки и накрасившая губы помадой цвета клубники.
Большая соломенная шляпа напомнила Кате ковбойскую шляпу, которую она пыталась носить в юности. Она тоже была велика и быстро заставила ее лоб вспотеть. Она надвигалась на глаза, когда она галопом носилась по дому, изображая ранчера, или ковбоя, или шерифа, преследующего преступника, который всегда был красивой женщиной, коварно улыбающейся, с дымом, вьющимся между зубов, с пулевыми отверстиями, пробивающими ее собственную ковбойскую шляпу из сыромятной кожи, - образ, от которого Кати становилось жарко и нервно, и она неизбежно спотыкалась или натыкалась на стену, стол, ноги матери.
"Сними эту штуку", - говорила мать.
"Но я же ковбой!"
"Ковбойша. А ковбойки не должны носить такие мальчишеские шляпы. Сними ее, и я куплю тебе более красивую".
"Но мне нравится эта. Она папина".
С безмятежной улыбкой мать осторожно сняла шляпу с ее головы, и Катя никогда не забудет, как бесшумно она повернулась, почти идеально на оси, словно стальной трос пролегал через ее сердцевину, соединяя ее с полом и потолком, и как белыми костяшками пальцев она смяла шляпу в кухонном мусорном ведре.
Маленькая девочка в горошек случайно натолкнулась на ногу Кати; ее соломенная шляпка упала к ногам Кати.
"Боже мой, мне так жаль!" - воскликнула ее мать.
"Все в порядке", - ответила Катя.
"Света, - сказала женщина, повернувшись к дочери, - скажи, что тебе жаль. Мы не можем натыкаться на людей, особенно на корабле".
"Мне жаль, что я столкнулась с тобой на лодке", - сказала Света, опустив глаза так, что спутанные кудри закрыли ей лицо.
Катя опустилась на колени, достала шляпу и протянула ее Свете. "Знаешь, у меня была похожая шляпа. Она была мне великовата, поэтому я постоянно натыкалась на всякую ерунду. Хитрость в том, что ее нужно поднять под углом, вот так". Она надела ее на голову Светы наклонно, передний край почти перпендикулярен небу. "К тому же, если держать ободок подальше от глаз, можно лучше разглядеть кита. Здесь вы ищете серого кита. Они оставляют большие брызги, которые видно за много миль, так что следите за горизонтом. А иногда они хитрят и делают так называемый шпионский прыжок, когда они просто высовывают голову, чтобы увидеть, где они находятся. Следите и за этим".
У Светы перекосило рот. "Откуда вы так много знаете о китах?"
"Я цетолог - ученый, изучающий китов".
"Это так круто! Мамочка, ты слышала?"
"Слышала", - ответила она, ее голос звучал мягко, а взгляд задержался на урне, которую Катя держала в руках.
"Было приятно познакомиться с тобой, Света. Смотри в оба, сегодня наверняка будут киты".
Света поблагодарила и вернулась к матери, которая пробормотала "спасибо", затем разомкнула свои клубничные губы, словно выражая соболезнования, но решила, что так будет лучше, и улыбнулась с прищуренными глазами, выражающими сожаление о вашей потере, повернулась и пошла дальше вдоль перил, прижимая к себе дочь.
Взгляд китолога
Эшелон. Это положение, в котором мать-кит поддерживает своего детеныша во время плавания, чтобы уменьшить сопротивление воды. Это означает, конечно, что мать должна взять на себя избыточное сопротивление воды. Катя посмотрела на урну, солнечный свет блестел на ее гладких гранях.
Ее мать любила китов - китообразных, как теперь считала Катя. Больше всего ее мать любила серых китов. Однако она почти ничего не знала о серых китах; предпочтение было чисто сентиментальным. Она рассказывала Кате, что в самый счастливый день своей жизни ездила с отцом смотреть китов, и делала паузу для пущего эффекта, прежде чем произвести переворот: в этот день она узнала, что беременна. Она говорила это достаточно часто, чтобы Катя могла процитировать вторую половину фразы, ритм, интонацию и все остальное, и делала это с закатившимися глазами, к большому огорчению своей матери.
Как китолог, Катя знала, что средний размер серого кита составляет около сорока пяти метров в длину. Она знала, что они весят от тридцати до сорока тонн и что они питаются донной пищей, поворачиваясь боком, чтобы бороздить дно океана, просеивая взбаламученные отложения через свои киты, сохраняя пищу и отсеивая остальное. Она знала, что их жизнь вращается вокруг двух вещей: одну половину года они тратят на пропитание, надеясь накопить достаточно жира для долгой миграции на юг, где во второй половине года они спариваются и выкармливают потомство. Как только детеныш достаточно подрастет, наступало время отправляться в вероломное путешествие на север.
Если бы ее мать знала все это, она, возможно, полюбила бы их больше - или невзлюбила. Сходство порождает либо товарищество, либо неприязнь, между которыми нет ничего общего. Мать Кати посвятила свою жизнь поддержке дочери, никогда не выходила замуж, всегда работала и всегда, всегда держала ее в эшелоне. Отчасти из-за этого их последний разговор так трудно пережить.
"Мамочка, смотри!" воскликнула Света.
Катя тоже увидела это - что-то серое и гладкое, скользящее под волнами, недалеко от носа корабля. Сердце ее забилось; она перегнулась через бортик, стараясь удвоить хватку за урну. Может, это морская свинья? Нет, слишком крупная. Кит? Размер был подходящий, но он не был похож ни на одного кита, которого она когда-либо изучала. Киты передвигались. А этот пронесся по воде, как торпеда. Через мгновение он резко исчез в глубине, как гантель, опущенная в океан.
Катя в недоумении покачала головой и присмотрелась, чтобы убедиться, что там ничего нет.
"Мамочка, куда делся кит?"
"Не знаю, может, он еще всплывет! Давай продолжать наблюдать".
"Но куда он..."
Неземная встреча
Катя понятия не имела, что они только что видели, но знала, что это не кит. Ее дыхание участилось, когда шлепки волн о борт судна и разговор между Светой и ее матерью стали приглушенными. Темная и зловещая глубина проносилась мимо с холодной неотвратимостью.
Затем неподалеку раздался взрыв воды, слишком громкий, чтобы быть прорывом кита. Головы повернулись. Шляпа Светы упала на палубу. Из океана к небу бесшумно, с невозможной скоростью скользил матово-серый объект. Он уже достиг облаков, когда капли из его пробоины начали падать в бухту, и их звон был оглушительным по сравнению с абсолютной тишиной летящего объекта. Корабль остановился наполовину в облаках, наполовину за их кромкой, мгновенно и точно, но с легкостью, которая свидетельствовала о том, что он не обладает инерцией. Он завис, затем начал медленно вращаться. Он имел продолговатую форму, в центре которой ровной линией пульсировали маленькие тиловые огоньки, как будто он дышал.
Все на борту парома молчали. Казалось, само небо колышется вместе с волнами. Затем масса кучевых облаков над судном начала искривляться, как будто Бог провел большим пальцем по папиросной бумаге. Но вместо огромного сплетенного отпечатка сквозь нее проступил длинный прямоугольный нос другого корабля, вдвое больше первого. Снизу к нему прикреплялся продолговатый корабль поменьше. По фюзеляжам пронеслась голубая электрическая дуга, а затем оба корабля, воссоединившись, беззвучно опустились в щедрые облака. Света начала плакать. Люди смотрели друг на друга, на небо, на океан. Ропот прокатился по палубе, как галька перед лавиной.
По заливу разлился жгучий белый свет - так быстро, что Катя не успела прикрыть глаза. На краткий миг возникла острая боль, затем наступила абсолютная тишина. Повсюду - чистый бесконечный белый цвет. Ни океана, ни неба, ни возможности сориентироваться. Катя не могла понять, плывет она, стоит или лежит. Зато она знала, что осталась одна. Она обняла себя за плечи и начала трястись, паника стремительно нарастала.
Привет, - раздался голос, мягкий и звучный, окружающий ее и одновременно находящийся внутри нее. Вдалеке показалась силуэтная фигура, похожая на черный зрачок в бесконечной белизне. Она казалась человекоподобной, но, когда она подняла руку, там, где должны были быть мясистые пальцы и мясистая ладонь, проступили очертания хитиновой клешни. Поднятая рука силуэта осторожно двинулась влево, потом вправо, потом влево.
"Что... что, черт возьми, происходит?" заикалась Катя.
"Можете быть спокойны", - заверило существо, и против воли чувства Кати тут же вырвались на свободу, наполнив ее глубоким ощущением просторного тепла. Ей было знакомо это чувство: как в детстве она лежала рядом с матерью, укрывшись плюшевым одеялом, и мама заплетала ей волосы, пока они в пятнадцатый раз смотрели "Красавицу и чудовище". Безопасно. Пространство, тепло, безопасность - тогда они казались безграничными, как и сейчас.
"Что ты со мной делаешь... почему я не могу сейчас бояться?"
"Ты хочешь испытывать страх?" - спросило существо, пытливо склонив голову.
"Я... я чувствую, что должен".
Существо на мгновение приостановилось, как бы обдумывая свои дальнейшие слова. "Откуда ты знаешь, что тебе следует делать?"
Вопрос вызвал еще одно воспоминание: последний разговор Кати с матерью перед ее кончиной:
"Все это время я была в океане, гонялась за китами..."
"Китообразные, мама".
"Китообразные. Ты такая красивая, что я до сих пор не могу понять, почему ты никогда не ходишь на свидания".
"Я не могу понять, почему это так важно для тебя. Я счастлива, мама. Разве этого не достаточно?"
"Послушай, Катя, все, что я хочу сказать, - это то, что тебе следует подумать о своем будущем. Я знаю, что ты любишь свою работу. Я тоже люблю свою работу. Китообразные - киты - мои любимые животные. Помнишь, когда ты была маленькой, мы рассматривали книгу о китах, которую я взяла в книжном магазине? И каждый из нас выбрал своего любимого кита? И моим любимым китом был..."
"Серый кит, потому что ты ходила смотреть на китов в самый счастливый день в твоей жизни, когда ты узнала, что беременна мной, о чем я слышал столько раз. Я понял".
"Тогда ты понимаешь, что в какой-то момент ты должна остепениться. Найти мужа, завести семью! Это очень важно для женщины... ты даже представить себе не можешь, какая это замечательная вещь!"
"О, потому что для тебя все так хорошо сложилось. Отец ушел. Откуда, черт возьми, ты знаешь, что мне делать?" сказала Катя, дрожа от негодования.
Мать Кати отшатнулась, как будто ей дали пощечину. "Откуда я знаю? Ладно, может, и не знаю. Но скажи мне, Катя, откуда ты знаешь, что тебе следует делать? Какие у тебя приоритеты?"
"Мама..." Катя заколебалась, ее дрожь перешла в слезы. "Я не хочу семью. Я не хочу детей. Я не хочу мужа, я не... не люблю мужчин". К концу исповеди она уже говорила шепотом, но взгляд ее не отрывался от лица матери.
Оно было невыразительным. Пустым. Оно едва шевельнулось, когда мать инстинктивно схватилась за шипованное распятие на своей шее.
"Катя, что?"
"Я сказала, что мне не нравятся мужчины".
На стене кухни, за которой они сидели, тикали старинные часы. Мать Кати встала, ее стул заскрипел по кафелю.
"Мне нужна минутка", - сказала она, взяв со стойки ключи от машины. "Я вернусь, дорогая, мне просто нужно все обдумать. Я... - она замешкалась, ее привычное "я люблю тебя" было на кончике языка. "Я вернусь через некоторое время", - вот что она выбрала вместо этого.
Она так и не вернулась. Она ехала уже несколько часов. Ночь была туманной, а она жила в сельской местности Вашингтона. На повороте она увидела, как из густого леса на дорогу выскользнула лань с олененком на руках. Они застыли в свете фар; мать Кати свернула с дороги, чтобы пропустить их, и съехала в кювет, перевернула машину и врезалась козырьком ей в череп. На коленях у нее лежала мужская ковбойская шляпа, которую она подобрала на стоянке грузовиков во время поездки.
Катя так и не узнала, что заставило ее мать съехать с дороги, - она стояла на обочине и смотрела на это воспоминание. Все было реально: туман, пробивающийся сквозь желтые лучи света, отбрасываемые перевернувшейся машиной, блеяние оленей где-то в лесу позади нее, лань с теленком, с любопытством взирающие на кровавую бойню в кювете внизу. Но было и что-то еще - присутствие позади нее, совсем рядом. Человекоподобное существо с когтями. Она попыталась повернуться, но не смогла. Она застыла, вынужденная наблюдать за сценой гибели своей матери.
"Зачем ты мне это показываешь?" - спросила она, ее голос дрожал.
"Тебе нужно было это увидеть".
Катя упала на колени, ее тело неконтролируемо тряслось. "Что, черт возьми, происходит? Это не может быть реальностью, не может быть..." Земля под ней закручивалась, искажалась, накатывала, как бесконечные волны. Она погрузилась в землю и снова осознала, что находится в глубоком, настоящем одиночестве. На этот раз ее окружала бесконечная тьма. Она держала себя в руках, содрогаясь, и слова лились из ее рта:
"Это была моя вина. Если бы я не сказала ей, она бы не ушла, этого бы не случилось. Это я виновата!" Она плакала в одиночестве, казалось, целую вечность. В промежутках между слезами она начала вспоминать, сопоставлять: в глубине души она всегда задавалась вопросом, не сделала ли ее мать это специально. Или Бог наказал ее, убил ее мать в наказание.
Но в конце концов это была просто случайность. Один эшелон сталкивается с другим; общий материнский инстинкт гарантирует, что ребенок всегда выживет.
Вдалеке что-то мелькнуло. Это снова было существо, на этот раз представляющее собой единственный свет в бесконечной тьме. Оно начало приближаться. И снова все в голове Кати кричало, что она должна испугаться, но она чувствовала только пространство, тепло и что-то еще - что-то похожее на любовь.
"Кто вы?" - спросила она.
"На каждого из вас приходится один из нас", - ответило существо, придвигаясь еще ближе. "У нас есть долг перед каждым из вас. Мы - это вы, а вы - это мы. И долгое, долгое время мы молчали и наблюдали. Так было добрее всего".
Добрее - да, именно такое тепло ощущала Катя. Это была всепоглощающая доброта, сокрушительная нежность, в которой можно было жить, забыв о себе навсегда.
Существо было уже на расстоянии вытянутой руки. Катя встала и вгляделась в его лицо. Силуэт все еще был похож на человекоподобное ракообразное, но, вглядываясь в то, что должно было быть его лицом, она начала видеть свое собственное, как будто смотрела в зеркало.
"Ты... я?"
Существо придвинулось ближе.
"Подумай об этом так. Точно так же, как ты должна ориентироваться и очищать свое жизненное пространство, мы должны ориентироваться и очищать наше духовное пространство. В конце концов, время - это просто еще одна комната, которую мы должны очистить".
Существо прижалось к Кате, обволокло ее, поглотило, и все вокруг стало светлым и теплым.
____________________
Катя моргнула. Она лежала в позе эмбриона на палубе парома, обнимая свою урну. Солнце садилось, омывая облачный горизонт огромными оттенками фиолетового, розового, розового и серого. Она смотрела на лазурный океан, испещренный золотыми нитями. Вокруг нее все туристы свернулись в позу эмбриона: кто-то вздрагивал, кто-то плакал, большинство мирно почивало, и все были без сознания. Рядом с Катей лежала Света, которую в эшелоне держала ее мать.
Катя встала и вернулась к потускневшим перилам. На горизонте показался фонтан брызг, когда она откупорила и опрокинула урну, наблюдая, как прах ее матери размягчается, а затем исчезает в волнах.
____________________
Как вы думаете, какие личные переживания и открытия Катя на протяжении рассказа наиболее значимы для её внутреннего развития и почему? Расскажите в комментариях.
Дорогие друзья, надеюсь вам понравился рассказ. Поддержите меня лайком, репостом и подпиской на мой канал в ДЗЕН.
