И блокаду переживаю. И войну переживаю. Переживаю всё дедушкино и бабушкино. Сытый такой, ещё с детства толстый, и всё хожу, и всё переживаю. То ли за сытость свою переживаю, то ли ещё за что.
Неуверенная у меня всегда была эта сытость. С постоянным стыдом. Как будто за тех, кто не выжил, доживаю. И ем за них. Радуюсь за них. Хожу за них на рыбалку. На женщин их смотрю. В городе их живу. На их машинах езжу. Смеюсь за них и воздухом их дышу.
С детства у меня такое. Как дед ружье из доски топором вырубил, вручил мне, трёхлетнему, так и стою до сих пор с ним. И переживаю.
Что-то охраняю, а сам иногда забываю, что.
Но ем.
Да радуйся, да благодари, да у тебя своё, а у них своё... .
А у меня и правда в убеждении как-то статично и архитектурно всё.
Но всё равно ем.
И всё именно так. И во всём именно так. С оглядкой и неловкостью.
С нелихостью.
Ем.
Чужое ем. На чужом сплю. Не своего хочу.
Бывает же такое. Когда своего ничего нет, но в горле не застревает.
У нас уже четвертое поколение после войны, у которого ничего не застревает.
Едим.
И даже плачем.
Официальный сайт художника dkust.com
Купить онлайн-уроки здесь