29 января 1938 года расстрелян Станислав Викторович Голашевский, доцент Томского технологического института
Станислав Голашевский
Станислав Голашевский родился в Самарканде 11 ноября 1899. Отец его был полковником, командиром 5-го Туркестанского стрелкового полка, происходил из дворянского рода Ломжинской губернии, римско-католического вероисповедания. Станислав был старшим ребенком в семье, потом родился сын Феликс и две дочери — Валерия и Софья. Отец как боевой офицер воевал в Первую мировую войну, был ранен, награжден 11 орденами и медалями. После выхода в отставку по инвалидности работал в Самарканде заведующим городской библиотекой, заведовал музеем. Мать умерла, когда он был 14-летним подростком.
В восемь Станислав поступил в Самаркандскую мужскую гимназию, окончил ее с золотой медалью в 1917 году. В том же году поступил на механический факультет технологического института в Томске.
С началом Гражданской войны учеба была прервана. В 1919 году он был мобилизован на военную службу рядовым, в учебный огнеметно-химический батальон главного артиллерийского управления Белой армии, где служил в основном, в качестве чертежника и помощника топографа. В декабре 1919, при отступлении армии Колчака, покинул службу в Белой армии и продолжил службу в том же качестве, но уже в Красной Армии.
В июле 1920 решением Сибревкома был откомандирован в Томский Технологический институт для продолжения учебы, «для отбывания учебно-трудовой повинности в Высшем учебном заведении» — такая формулировка была использована в распоряжении, подписанном военкомом огнеметно-химического баталиона 5-й Армии.
Будучи студентом, Станислав получил хорошую теоретическую и практическую подготовку. Еще на 2-м курсе, летом 1918, три месяца практиковался в главных железнодорожных мастерских Ташкентской железной дороги в Оренбурге.
В 1921 в период массового выезда многих поляков на свою историческую родину выехали в Польшу все родные Станислава: сестры, брат и отец, а он решил остаться в Сибири и продолжить свое образование. Летом 1922 студент Голашевский работал техником в партии по исследованию судовых машин Верхне-Обского линейного водного отдела. В навигационный период этой партией были испытаны и исследованы машины всех пассажирских пароходов на маршрутах Томск – Барнаул и Барнаул – Бийск. Получил здесь хорошую практику по силовым установкам и значительно расширил свои знания в данной области. В 1921–1922 он был уже в составе предметной комиссии по силовым установкам. В 1923 разработал и защитил дипломный проект и окончил механический факультет ТТИ по гидротехническому подотделу со специализацией по силовым установкам.
В студенческие годы проявил хорошие способности, склонность к научным исследованиям и ответственность к выполняемому делу. Эти качества студента были замечены на факультете, и в 1923 после окончания института Станислав Викторович был оставлен при институте и утвержден в должности ассистента при лаборатории тепловых машин, а в августе 1923 — утвержден ассистентом по кафедре теплотехники. В феврале 1924 он уже был включен в состав созданной особой предметной комиссии по авто-авиационной специальности, возглавляемой ректором института Николаем Владимировичем Гутовским. Станислав в первый период своей деятельности вел занятия со студентами в лаборатории тепловых машин, а также практические занятия по математике, начертательной геометрии, черчению, технической термодинамике и двигателям внутреннего сгорания.
В 1927 Голашевский женился на томичке, польке Нине Цезаревне Сулиман-Грудзинской, работавшей в то время делопроизводителем механического факультета СТИ.
В 1927 ассистент Голашевский был командирован на заводы России для изучения производства двигателей, силовых установок, в основном дизельного типа. Посещал заводы в Нижнем Новгороде, Сормово, Коломне, Николаеве, Ленинграде, Москве. Затем в том же году начал читать лекционный курс «Газогенераторные установки» и несколько позднее – курс «Двигатели внутреннего сгорания». Как ученый специализировался по двигателям внутреннего сгорания, опубликовал ряд научных работ. В конце 1920-х печатались в рукописном варианте его курсы «Газогенераторные установки» (1927); «Зажигание в легких двигателях» (1928); в 1929 году — работа «Испытание теплохода «Красный остяк» на реке Оби». Всего к середине 1930-х Голашевским было опубликовано 10 работ.
В марте 1931 Станислав Викторович Голашевский стал доцентом по кафедре теплотехники, отдел двигателей внутреннего сгорания. Он активно сотрудничает с производственниками, проводит испытания двигателей различных организаций, консультирует по вопросам эксплуатации и ремонта двигательных установок. В 1933 с его помощью на заводе «Металлист» начинается изготовление запасных деталей для тракторов. В 1932 он становится консультантом Сибирского филиала научно-исследовательского автотракторного института. В 1930 Г. назначается помощником декана механического факультета, а в 1932 — заведующим механическим отделением Сибирского механико-машиностроительного института, образовавшегося в 1930 при разделении СТИ на ряд вузов. После отъезда в 1931 из Томска профессора А. В. Квасникова стал заведующим кафедрой и лабораторией двигателей внутреннего сгорания.
Жизнь молодой семьи была вполне нормальной и не предвещала ничего плохого. Станислав к тому времени уже имел достаточный авторитет в институте и пользовался уважением среди студентов. Он был хорошо образованным и интеллигентным человеком. Свободно владел польским, читал на немецком, английском и французском языках. Известна была и его общественная деятельность. Голашевский – член профсоюзного комитета института, делегат краевого съезда профсоюзов в 1932, в 1936–1937 организовал при своей кафедре стахановскую школу шоферов. Его работа многократно отмечалась благодарностями. В 1930 он был премирован за хорошую работу технической энциклопедией, в 1932 и 1934 получал денежные премии в размере 200 и 300 руб.
10 декабря 1937, неожиданно для сотрудников института, Голашевский был отстранен от работы, а 20 декабря 1937 арестован органами НКВД, был обвинен в активном участии в шпионской диверсионной террористической повстанческой организации «Польской организации войсковой», в том, что он принимал активное участие в подготовке вооруженного восстания против советской власти, призывал к террору, занимался диверсиями. 14 января 1938 решением ОСО НКВД приговорен к высшей мере наказания и 29 января 1938 расстрелян.
Нина Цезаревна
Из рассказа томского краеведа Игоря Трофимовича Лозовского:
«После ареста Станислава Викторовича, его жена была немедленно выселена из институтской квартиры и уволена с работы. А тут случилась еще одна беда: она после перенесенного нервного шока потеряла чувство ориентации в пространстве и не могла передвигаться иначе, чем с посторонней помощью. Работать она не могла, родных и близких не было. Хорошо, что нашлись добрые люди, которые приютили ее у себя, что в те годы было весьма небезопасно».
11 ноября 1956 Военная коллегия Верховного Суда СССР пересмотрела дело Голашевского и отменила его «за отсутствием состава преступления».
Реабилитирован он был в 1957. Его жене приказом по ТПИ выдали двухмесячную зарплату погибшего в размере 5400 рублей.
Нам было бы совсем мало известно о доценте Голашевском — выписка из архива УФСБ по Томской области, коллективные фотографии и его работы, сохранившиеся в музее Томского политехнического — вот, пожалуй, и все обычно доступные источники информации.
Но волею судеб музею удалось познакомиться с семейным архивом.
Станислав и Нина Голашевские близко дружили с семьей доцента Томского политехнического института Кирилла Ильича Замораева. Эта дружба сохранилась и с последующими поколениями. Они стали одними из немногих, кто помогал Нине Цезаревне справиться с ее одиночеством и неустроенностью.
Ирина Дмитриевна Покровская, правнучка Кирилла Ильича Замораева, посетила музей в 2018 году. Она передала в дар музею часть семейного архива Голашевских.
— С Ниной Цезаревной мы дружили, и дружили не только мой прадед, его дочь Ирина Кирилловна Замораева, которая осталась жить в Томске, в той же самой квартире, где родилась потом моя мама — Татьяна Федоровна Покровская.
Вот эти все три поколения они дружили с Ниной Цезаревной и поддерживали ее. Нина Цезаревна работала, по-моему, секретарем, если я правильно это говорю, и после ареста Станислава она была в очень тяжелом состоянии. Она, по-моему, несколько лет не работала, я точно не знаю, и она не выходила из дома, это я знаю точно. Она за пределы своего двора не выходила на улицу. Вот этот весь арест она переживала очень тяжело, поэтому семья ее поддерживала.
А я ее знаю по своему детству, потому что я со своими родителями, Татьяной Федоровной Покровской и Дмитрием Сергеевичем Покровским, мы ходили регулярно к ней в дом, который стоял на углу Усова и Белинского. Дом был, насколько я помню, крепкий, но страшно покосившийся. Нина Цезаревна занимала маленькую проходную комнату с покосившимся полом и большой русской печью. Там в этой комнате стояла только ее кровать, маленькое окно и рядом обеденный стол узкий, и все.
К Нине Цезаревне мы ходили всегда на праздники, она нас ждала, мы были практически членами ее семьи. Вот когда я получила архив, большой частью архива были фотографии ее приятельниц, которых я уже не знаю, и разных маленьких кудрявых детей. Ведь у них не было своих детей, у нее жизнь была полностью разрушена. И когда я увидела эту часть архива, это, конечно, психологически очень подавляет, потому что человек жил вот этими чужими образами.
И меня, в этом смысле, она очень любила. Она выращивала для меня на подоконнике, я помню, луковицы в баночках с водой, и перьями этого лука кормили меня. Нина Цезаревна была очень маленькая, миниатюрная женщина, кольцо ее обручальное я не могла его надеть даже на мизинец. Миниатюрная маленькая ножка, миниатюрные ручки, невысокая, к старости она сильно сгорбилась, всегда улыбчивая, седые волосы в пучке. Она совершенно бесподобно готовила торт Наполеон и очень мелко-мелко и аккуратно резала салат Оливье. Вот это были блюда, которыми она меня встречала. Вот это мои детские воспоминания, впечатления... Потом этот дом сгорел, и она получила квартиру однокомнатную на Каштаке. И до ее смерти о ней заботились Замораевы, и мы иногда заходили тоже.
В прошлом году от Замараевых я получила пару небольших пакетов с документами, где был альбом с фотографиями, детскими фотографиями и членами ее семьи.
Этот архив был интересен тем, что там было много оригинальных справок, выписок, там была справка об аресте, там были ответы на ее запросы в тюрьмы Томске, когда она узнавала о его судьбе. И в справках говорилось, что такого арестованного у нас не было, и такого умершего у нас не было. Там было несколько писем, написанных братьями Станислава, которые пытались найти своего [брата]. Сначала они надеялись найти пропавшего брата [живым], а потом — уже умершего.
И они писали Нине Цезаревне, чтобы узнать о его судьбе, но Нина Цезаревна не отвечала, поскольку обстановка была многие годы неблагоприятная, и люди боялись писать, это абсолютно понятно.
В частности, там была в этом архиве большая анкета, которую я вам передала. Каллиграфическим почерком были написаны детали жизни, названы имена семьи, место жительства, образование...
Выставка
В сентябре 2018 года в стенах мемориального музея политических репрессий «Следственная тюрьма НКВД» открылась выставка, посвящена трагической судьбе доцента Томского Политехнического института Станислава Викторовича Голашевского, расстрелянного в Томске в годы Большого террора — результат совместного проекта Мемориального музея и музея истории Томского Политехнического университета.
Открывая выставку, заведующий Мемориальным музеем Василий Антонович Ханевич отметил, что открытие этой выставки приурочено к 80-летию массовых политических репрессий, железным катком прокатившегося по стране «победившего социализма» в 1937–1938 годы.
Только на территории Томской области в эти годы было только расстреляно более 10,5 тысяч изобличенных «врагов народа».
Среди них оказался молодой, но подающий большие надежды ученый, инженер-механик, доцент, заведующий кафедрой двигателей внутреннего сгорания Томского политеха Станислав Викторович Голашевский.
Архивные материалы, связанные с семьей Голашевских были предоставлены Мемориальному музею Ириной Дмитриевной Покровской, правнучкой доцента Томского политехнического института К.И. Замараева, чья семья долгие годы дружила с семьей Голашевских и после кончины жены С.В. Голашевского, Нины Цезаревны бережно долгие годы сохраняла и продолжает хранить семейный архив Голашевских. Ряд интересных экспонатов для выставки предоставлены музеем истории ТПУ.
Источники и литература:
- Архив ТПУ. Ф. 816. Оп. 1. Д. 563.;
- Архивные материалы семьи Голашевских, переданные И.Д. Покровской;
- Лозовский И. Т. Реабилитирован посмертно // Народная трибуна. 1994. 26 июня;
- Лозинский Ю. М. Старейший технический факультет Сибири. История создания и развития. Томск, 2000. С. 303–307;
- Жертвы политического террора в СССР. Электронная база данных;
- Поляки в Томске (XIX–XX вв.): биографии / Автор-составитель В. А. Ханевич. Томск: Издательство Томского государственного педагогического университета, 2012. С.127–129.
#репрессии #репрессиивтомске #репрессиивсибири #томск #нквд #репрессивнаямашина #томскиймартиролог #пов #польскаяорганизациявойсковая
