Всякому овощу свой фрукт. Прочти я «Палача» лет 30 назад, примерно в то же время, что и «Это я, Эдичка», я бы, наверное, восторгался. Сейчас похождения поляка-эмигранта в Нью-Йорке, решившего зарабатывать на жизнь садомазо-практиками с богатыми женщинами, вызывало одновременно и недоумение, и раздражение, и смех.
Сам Лимонов к переизданию «Палача» в России 2000-х похвалялся своей храбростью: дескать, не каждому было дано в 80-е сделать героем профессионального садиста. Тем более, что в Европе за такие сюжеты преследовали в судах.
Написанный в Париже в 1982-м, роман под названием «Оскар и женщины» вышел во Франции через четыре года на французском. Как подчеркивал автор, схожий роман американца Тома Вулфа «Костер тщеславия» вышел в 1987-м, а книга Брета Истона Эллиса «Американский психопат» - только в 1991-м.
В России «Палача» напечатали в начале 90-х стотысячными тиражами (других тогда еще не было) и несколько раз переиздавали: настолько велик был спрос.
Оно и понятно, девственное советское общество дорвалось и до клубнички, и до неизвестной западной жизни с ее гардами, блади-мэри, элевейторами и ливинг-румами. Кстати, всё это слова из романа и там много таких. Автор то ли не потрудился их перевести (охранник, коктейль «Кровавая Мэри», лифт и гостиная), то ли создавал эффект присутствия внутри американской действительности, но сейчас эта смесь французского и нижегородского выглядит как известный монолог продавщицы с Брайтон-Бич.
Конечно, можно рассматривать книгу и как повествование об обманутых ожиданиях: Оскар в Польше закончил философский факультет, но в США ему не до философии, как и его сородичам-эмигрантам не до книг и свобод - с голоду бы не умереть. Он влюблен в русскую Наташку, но у той только секс-драгс-рок-н-ролл на уме. И вроде бы у Оскара складываются новые отношения и он готов жениться, несмотря на грязное прошлое своей богатой (подчеркну это) невесты, как все для него заканчивается. Не думаю, что кто-то будет читать роман, так что сразу раскрою карты: Оскара убивают и убийца, скорей всего, его соплеменник Ясь, помешавшийся на почве религии. Этакая карающая рука Господа, наказывающего за аморальность.
В общем, глубинную основу из романа можно вытащить. Но она не впечатляет. Меня, во всяком случае.