Семь дней тянулись долго. Раньше, занятый своими исследованиями, я не замечал хода времени. Оно текло, ничем не стесняя меня. Теперь же я чувствовал себя как на иголках, ожидая встречи с моей водяной принцессой.
Наконец, этот день настал. Я с утра не находил себе места. Прибрался в хижине, искупался в океане, вскипятил чай. Все эти приготовления больше нужны были мне самому, чтобы время до встречи не тянулось слишком долго. Вскоре после заката я услышал шум огромных крыльев, так как в этот раз я не спал, меня не застали врасплох. Шум стих, птицы сели на землю. Внезапно полог, висящий над дверью, отодвинулся и я увидел моё прекрасное создание, о котором грезил во сне и наяву все эти семь дней.
— Мир тебе, Андриан. Как провёл ты эти семь дней и семь ночей? — она лукаво улыбнулась.
— Ведомо тебе о многом. Наверное, и об этом ты знаешь. Время тянулось неумолимо долго. Прости моё невежество, но как должен я приветствовать тебя?
— Довольно! Не стоит раболепствовать предо мною. Я устала от этого в своём мире. Давай присядем и продолжим наши приятные беседы.
Она открыла маленький резной деревянный сундучок и достала свои гостинцы.
— Я привезла сладости к чаю. Знала, что будешь меня им угощать. Пустяки! — она засмеялась серебристым смехом, видя моё замешательство. — Всё ещё не могу привыкнуть к своей роли и вместо значительных вопросов задаю вселенной всякие глупости и мелочи. Но, видимо, это нормально, потому что всякий раз я получаю ответы. Так я учусь общению с высшим разумом и готовлюсь исполнить свой долг.
Я присел у её ног и стал с обожанием глядеть на строгие и правильные черты лица: блестящие черные глаза, алые сочные губы, высокие скулы и прямой нос. Из–под высокого тюрбана на её голове выбивался непокорный серебристый волосок, который колыхался от моего дыхания — так близко она подпустила меня к себе в этот раз. Не смея дотронуться до этого совершенства, глазами я мог позволить себе всё. Это тоже позабавило её. Позже она мне объяснила, что в своём монастыре не ощущала себя женщиной. К ней относились как к Божеству, не позволяя даже помыслить о том, что она прекрасная женщина, к тому же с развитым чувством юмора. Никто не задумывался о её чувствах, мыслях и желаниях. Она выполняла ритуалы — они поклонялись. И на этом её общение заканчивалось. Конечно же, столь развитый ум скучал в таком обществе. И ей нравилось моё немое обожание и преклонение перед нею, как женщиной.
— Расскажи о себе, своих родителях и доме, — все это так будоражит мой ум. В прошлый раз ты поведал печальные вещи, но ведь среди твоих воспоминаний есть и приятные?
— О да. Я был счастливым и единственным сыном своих родителей. Мы жили в российской глубинке, но недалеко от Москвы, поэтому столичный пожар революции так скоро полыхнул и в наших краях. До этого у нас было большое имение с прекрасным домом, садом и полями. Лес и речка были недалеко от дома. Просто земной рай — я не понимал тогда этого. Мама — красавица, с высокой причёской из русых волос. Вот она играет на рояле и поёт своим грудным голосом, завораживая слушателей. Папа гарцует на вороном жеребце, давая ему скакать во весь опор. Он торопится на охоту. Дворовые девки играют в салочки со мной пред белым двухэтажным домом с высокими колоннами. Всё закончилось, растаяло как дым от пожара революции. Я не застал этой трагедии. Учился в Сорбонне, как ты уже знаешь. После 1917 года я уже не смог возвратиться на мою родину, да и не хотел я видеть разорённый отчий дом. Могил моих родителей там нет. Они сгинули в горящем доме. Родина моя сурова к своим сынам нынче. Мне незачем возвращаться туда. Я предпочёл приехать сюда и начать труд своей жизни, изучая и описывая здешние места. Когда–нибудь моя страна образумится и начнёт понимать ценность науки.
— Да, это поистине печальная история. И долго ещё твоя страна останется в плену диких идей, а народ будет страдать от иного гнёта. Будет забыт весь уклад старой жизни и ваш Бог. Служители его подвергнутся гонениям и смерти. Многие сложат головы, не будучи виновными ни в чём. Младенцы не станут исключением. Мрачные, мрачные времена ожидают твою родину. Никогда она уже не будет такой, как ты описал мне.
— Не хотелось бы мне вновь вернуться туда.
— Ты и не вернёшься. Ты останешься здесь на долгих семь лет. Я ясно вижу твоё будущее. С прекрасной женой ты вернёшься во Францию и проживёшь в эмиграции долгую счастливую жизнь в окружении детей и внуков. Но до этого тебе предстоит пережить много испытаний. Отдыхай, пока я не призову тебя, птица моя эпиорнис прилетит за тобой. И тогда, все твои силы и разум потребую я. Скрываю от всех, что чувствую приближение грозы, многие пострадают и уйдут в мир иной. Но ты будешь рядом и сможешь сберечь меня. Не могу пока чётко увидеть все опасности на твоём пути, но знаю, ты будешь долго жить, какой бы гранью не повернулось будущее.
— Разве они имеет не одну лишь прямую линию — прошлое, настоящее, будущее?
— Миллионы версий ожидают своего часа. От малейшей случайности зависит, какая из них разыграется пред нашим взором.
— О, как всё сложно. Это тяжело для понимания обычного человека.
— Но не для тебя, Андриан.
— Ты называешь меня по имени и голос твой звучит, как самая прекрасная мелодия. Но своё имя ты так мне и не назвала. Как нарекли тебя твои родители?
— Миравель. Так мама называла меня до того, как в десять лет жрецы забрали меня у родителей.
— А что с твоими родителями сейчас?
— Теперь они живут на острове Сен–Мари. За меня им дали много денег. Они поправили своё материальное положение. И им известно, что со мной все в порядке. Этого достаточно.
Внезапно тень раздумий омрачило прекрасное лицо Миравель. Она задумалась о чём–то на несколько минут. Я же размышлял о её пророчестве относительно моего будущего. Я и надеялся, и не смел мечтать о том, что моей прекрасной женой когда-нибудь станет именно она. По крайней мере, мне другой не надо. Это уже очевидно. Наконец, раздираемый противоречиями, я решился задать этот вопрос моей Богине. Но она резко встала и произнесла:
— Не надо говорить об этом пока. Не сейчас. Позже я тебе все объясню. Считай, эта тема табу на семь лет. Я должна идти, пора. И помни, через несколько месяцев я призову тебя. Не трать это время на мечты обо мне, займись своим делом. Потом у тебя может не быть на это времени. А тебе ещё в Сорбонне преподавать…
Оставив меня в полнейшем смятении, Принцесса воды удалилась столь стремительно, что я не успел и рта раскрыть.