Адреналин взыграл в крови. Ещё один мужчина, преследующий только свои цели. Я посторонилась и пропустила адепта. Есть и правда хотелось. Раньше я бы смутилась от заботы чужого человека, ведь он ждёт, что я брошусь в его объятия. А сейчас с какой-то злой радостью, я смотрела, как Эванс, поставив поднос на стол, сел на стул, вальяжно развалившись на нём. Ладно. Хочет блондинчик заблуждаться — его проблема.
Пройдя к столу, я села и сказала:
— Спасибо за ужин. Ты очень вовремя.
— Нам надо поговорить.
Опять разговоры, просьбы, шантаж и прочие приятные вещи. Я, таким образом, здесь не исцелюсь, а наоборот приобрету нервное расстройство.
— Разговор серьёзный, как я понимаю?
— Очень.
— Прекрасно. Тогда делаем так. Сначала я ужинаю. Ты в это время должен сходить к моему куратору льёрду Этану Хафвману и принести Монографию мага времени, потом я выслушаю тебя.
Эванс встал и, ухмыльнувшись, сказал:
— Сразу видно, что ты аристократка. Я не ошибся, нам предначертано быть вместе.
Пожав плечом, я сняла салфетку с блюд, которые принёс мой ухажёр, всем видом показывая, что очень занята. Ещё раз хмыкнув, Эванс удалился.
Интересно, что случится с куратором, когда напыщенный адепт придёт к нему за монографией? Надеюсь, оба останутся живы.
Нет. Нельзя быть такой злой. От этого пищеварение плохо работает.
Я принялась за еду. Кстати, какое имя у Эванса? Когда придёт, попрошу представиться.
Ужин был изысканным, неужели, льёрд Эванс заказал его в столовой? Съев до крошечки всё, что принёс мой, как бы истинный, я почувствовала усталость, поэтому, не дождавшись блондинчика, легла спать.
Утром меня разбудил магистр Люций. Сделав осмотр, он опять влил в меня свою целительную силу, от которой кровь в организме разогналась, заставляя чувствовать себя здоровой. Но выписывать пока меня не собирались. Я должна была провести ещё некоторое время под наблюдением лекарей.
Когда магистр закончил осмотр, сказал:
— Вчера приходил ваш жених — льёрд Эванс. Он принёс вам книгу. Вы уже спали, и я не разрешил навещать вас, а талмуд вот.
Люций обернулся к столу и, взяв оттуда Монографию Рихтера, протянул её мне.
— Берегите, это очень ценный экземпляр.
— Спасибо, — обрадовалась я, осторожно забирая сочинения мага времени.
Я раскрыла книгу и начала её листать, в надежде, что новые знания помогут разобраться с произошедшим. К сожалению, буквы на непрочитанных страницах так и не сложились во вразумительный текст.
— Вам понятно, что тут написано? — спросил магистр, который с интересом наблюдал за мной.
— Частично, — вздохнув, ответила я, откладывая монографию.
— А я не смог прочитать ни строчки, — пожаловался лекарь, присаживаясь на стул. — Вчера, увидев знакомую фамилию, хотел посмотреть, тот ли это Рихтер, которого исцелил Гипольят. Но буквы перемешались, не давая мне составить ни одной фразы.
— В самый первый раз, когда я открыла Монографию Рихтера, книга потребовала, чтобы я влила в неё свою магию и только потом, буквы сложились в текст.
— Понятно. Значит, информация, которая в этом сочинении доступна лишь магу времени. Ладно, мне пора. Соблюдайте режим и не забывайте принимать лекарства.
Люций ушёл, а мне натерпелось разобраться с книгой. Почему она не открывается до конца? Может мне нужно повнимательней прочитать то, что уже открылось. В прошлый раз я пропустила правила пользования книги и заповеди мага времени. Прочитав их наискосок, сразу углубилась в исследование заклинаний и принципа работы моей силы.
Открыв книгу на первой странице, стала изучать то, что Рихтер посчитал важным написать в самом начале.
Чем больше вникала в прочитанное, тем сильнее понимала, что я самонадеянная, невнимательная девчонка, возомнившая себя сильным кудесником. Как я могла пропустить такую важную информацию? Неправильно использованный магический дар — это приговор. Мне ещё повезло, что осталась жива.
Рихтер с первых строк предупреждал, что менять прошлое ни в коем случае нельзя. Лишь настоящее. Будущее тоже не всегда открывалось, только по согласованию со Всевышним.
Маги времени чаще всего болели и умирали из-за того, что отказывались выполнять волю Бога. Бывало, что темагистрев (как называл Рихтер всех магов времени) убивали, из-за предвзятого суждения. Люди боялись нас, так как по их мнению: мы можем трансформировать прошлое, тем самым меняя настоящее и будущее. Поэтому Рихтер просил никому не раскрывать суть дара времени, чтобы он не погубил нас.
До обеда я изучала правила темагистра и пришла к решению, что мне нужно внимательно прочитать договор, который мы составили с Хафвманом, может ли он заставить меня делать запрещённые даром вещи? У нас же с ним непростой контракт, а магический.
— Ева! Как ты? — вваливаясь всей толпой в мою палату, воскликнула Мона, которая была во главе братьев-близнецов, Джека и Леона. — Представляешь, этот противный Эванс вчера хитростью заманил нас в парк, завёл в лабиринт и наложил на нас заклинание, чтобы мы выбраться не смогли. Поэтому никто к тебе не пришёл на ужин. Тебе этот хлыщ не досаждал?
Ребята недовольно загалдели.
— Нет, — ответила я. — Он вчера принёс поесть и книгу, чтобы я училась.
Я продемонстрировала Монографию. Рон подошёл ко мне и попросил труды Рихтера. Взяв их, начал листать. Друзья расселись на стулья. Леон поставил на стол поднос с едой и тоже сел.
— Это тот самый артефакт, который изучала на лекциях? — спросил Рон.
— Артефакт? — уточнила я.
— Ну, да это непростая книга. Артефакт сложного порядка, чтоб такое создать работали несколько сильных магов, причем не только артефакторов. Ты понимаешь, что здесь написано?
— Частично.
— Везёт. Я бы тоже почитал, — теряя интерес к книге, ответил Этвуд и передал её мне обратно.
— Что будем делать с Эвансом? — спросил Сэм.
— Я поговорю с ним, — тут же ответил Леон.
Джек уважительно кивнул.
— Одного разговора мало будет, — задумчиво сказала подруга. — И мордобой не помог.
— Я сама ему всё объясню. Не переживайте, — ответила я.
От заботы друзей было тепло на душе. И совсем не хотелось, чтобы они тратили время на адепта, который решил воспользоваться ситуацией. К тому же мне было немного неловко, что вчера я на эмоциях столкнула Эванса с Хафманом. Надеюсь, большого конфликта не было. Сегодня поговорю с блондинчиком. Возможно мы придём к полюбовному решению. Лучше худой мир, чем добрая ссора.
Немного поболтав и обсудив все новости, друзья, по просьбе магистра Луция, ушли. По мнению лекаря, я пока не окрепла и мне ещё нужен был особый режим. Так как все хотели мне добра, то послушно удалились. На прощание каждый пожал мне руку, а Мона крепко обняла. Мои друзья — самые лучшие.
Продолжение следует...