Но при этом, стоит сказать, у него были хорошие рабочие отношения с маршалом К.К.Рокоссовским, под руководством которого он воевал около 2-х лет.
В их семье было 5 братьев. Самый старший по возрасту на фронт не попал. Четверо воевали в годы Великой Отечественной. Из воевавших двое пропали без вести в 1943 году.
Это Николай Логвинович, 1907 года рождения, был батальонным комиссаром, и Василий Логвинович, 1902 года рождения, старший сержант, был командиром стрелкового взвода.
Четвертый по возрасту брат - Петр Логвинович, 1905 года рождения, стал генерал-лейтенантом и Героем Советского Союза.
Герой статьи, второй по старшинству из братьев, стал генерал-полковником. За бои в Первой Мировой получил 4 солдатских Георгиевских креста. Так написано во многих справочниках. Но по документам есть только приказ на Георгиевский крест 4-й степени и Георгиевскую медаль 4-й степени (Приказ по ОКВ от 20-23.06.1915 года). Может, на другие награды документы не сохранились? Все-таки сколько было всякого в те годы ...
Еще перед Великой Отечественной, в январе 1941 года, стал командармом - вступил в командование 17-й армией, что дислоцировалась в Забайкальском Военном округе.
А во время Великой Отечественной последовательно командовал -
- 3-й танковой армией, с 25.05.1942 года по 24.09.1942 года;
- 5-й танковой армией, с ноября по декабрь 1942 года:
- 2-й танковой армией, с 15 января по 12 февраля 1943 года;
- 48-й армией, с 12.02.1943 года по 15.12.1944 года.
Это был генерал-полковник Прокофий Логвинович Романенко -
Он прожил короткую жизнь - всего 52 года...
В 1914 году добровольцем пошел в армию, служил в Оренбургском казачьем полку, воевал на Юго-Западном Фронте.
Касательно Георгиевских крестов - в личном мужестве этому человеку отказать совершенно нельзя.
В 1917 году Прокофия Романенко направили на учебу в школу прапорщиков, после которой он получил назначение в запасной пехотный полк.
1917 год - это время бурных, радикальных, можно сказать - катастрофических событий в стране, которые, естественно, не обошли стороной и армию. Романенко положительно воспринял события 1917 года, уволился из армии в январе 1918 года, а через два месяца стал военным комиссаром Благодатненской волости. Тогда это была Ставропольская губерния.
Будучи военкомом, по его инициативе был создан кавалерийский эскадрон, а затем добровольческий отряд, командиром которого местный Совет утвердил Прокофия Романенко.
Отряд состоял из двух батальонов и одного кавалерийского эскадрона. Батальоны были посажены на конфискованные повозки и тачанки. Отряд был маневренным и назывался "летучим".
Отряд Романенко сражался с войсками Деникина. В августе 1918 года отряд стал полком, вошел в состав 2-й Ставропольской дивизии.
В июне 1920 года Романенко уже командир 33-го кавалерийского полка. Полк воевал в Воронежско-Касторненской и в других операциях против "белых".
Еще в январе 1920 года Прокофий Романенко был принят в ряды коммунистической партии.
Затем участие в войне с поляками. Полк Романенко сражался на львовском направлении, позже его перебросили против войск барона Врангеля в Крым.
В декабре 1920 года Прокофий Логвинович был награжден орденом Красного Знамени.
С 1921 по 1931 годы он так и продолжал командовать полком, правда уже в разных дивизиях РККА.
Учился - в 1925 году прошел курс обучения на Кавалерийских курсах усовершенствования командного состава (ККУКС); военная академия РККА имени М.В.Фрунзе, после которой стал начальником штаба механизированной бригады уже в Московском Военном округе.
В ноябре 1937 года Прокофий Романенко уже полковник и назначен командиром 11-й механизированной бригады Ленинградского Военного округа.
В военной биографии Прокофия Логвиновича Романенко была командировка в Испанию - советником. Итогом командировки стало награждение орденом Ленина.
После Испании он уже командир 7-го мехкорпуса в Ленинградском ВО. Тогда же Романенко, минуя звание комбриг, получил внеочередное звание комдив.
В финской "зимней войне" его мехкорпус участвовал в наступательных операциях и отражении финских атак. Романенко был награжден вторым орденом Красного Знамени.
В мае 1940 года военная судьба привела Прокофия Логвиновича на Северный Кавказ - назначен командиром 34-го стрелкового корпуса.
Но совсем недолгим было командование - уже в июне 1940 года, получив звание генерал-лейтенанта, его снова переводят в Ленинград, где Романенко стал командующим только формируемым 1-м мехкорпусом.
В январе 1941 года генерал-лейтенант Романенко из Ленинградского ВО переводится на другой край страны - в Забайкалье. Он назначен командующим 17-й армией. Она тогда располагалась в Монголии, штаб был в г.Улан-Батор. Здесь Романенко пробудет до мая 1942 года.
Прокофий Логвинович Романенко относился к тем людям, которые не пасуют перед авторитетами, всегда отстаивая свое мнение. Может поэтому у него и были весьма высокопоставленные недоброжелатели?
Так, перед войной, на совещании высшего руководящего состава РККА 23-31 декабря 1940 года выступая, в прениях по докладу генерала армии Жукова, Романенко позволил себе не согласиться с будущим четырежды Героем Советского Союза, дав понять, что взгляды последнего просто устарели.
Из стенограммы того совещания -
"...П. Л. РОМАНЕНКО, генерал-лейтенант, командир 1-го
механизированного корпуса, Ленинградский военный округ.
Товарищи, я позволю себе высказать сомнение в отношении разработанного характера операции и движущих сил современных операций. Я, товарищи, считаю, что разработанная операция отражает насыщенность техническими средствами и военную мысль периода 1932—1933—1934 гг.
С того времени прошло, как вы знаете, достаточно лет. Кроме того, мы имеем опыт на Западе, который, по моему мнению, анализирован верно, но выводы из этого опыта сделаны недостаточные. Верно было указано, что германская армия решила операцию на Западе в основном механизированными и авиационными соединениями, но не было в достаточной мере разобрано, как решалось здесь дело.
Прежде всего я считаю необходимым обратить внимание высшего командного состава армии на тот факт, что решающим звеном операции германской армии была механизированная армия группы Рейхенау.
Эта армия прорвалась на Намюр самостоятельно, севернее Седана, разрезала фронт французской и бельгийской армий и в дальнейшем завершила окружение группы армий, действующих в Бельгии, и в конечном итоге сыграла решающую роль в окончательном разгроме Франции.
Из этого я считаю необходимым сделать вывод, что немцы, располагая
значительно меньшим числом танков, нежели мы, учли, что ударная сила в современной войне составляется из механизированных и авиационных соединений и все свои танки собрали в оперативные соединения, массировали и возлагали на них решающие самостоятельные операции. Отсюда я считаю необходимым поставить вопрос о разработке ударной армии в составе 4—5 механизированных корпусов, 3—4 авиационных корпусов, 1—2 авиадесантных дивизий и 9—12 артиллерийских полков.
Считаю, что если на внутренних и внешних флангах двух фронтов будут действовать две такие ударные армии, они сумеют сломить фронт противника, не дать ему возможности опомниться до завершения операции и превращения [успеха] операции в стратегический успех.
Разработанная операция ... может быть как вспомогательная. Однако и эта операция недостаточно разработана ...
... Следующий вопрос — это о характере современной операции. Я возвращаюсь к той ударной армии, о которой я сказал.
Операция должна начинаться примерно так: за неделю до начала наступления должны быть развернуты действия авиации на большую глубину; в течение 4—5 дней должны громиться авиационные сосредоточения противника, железнодорожные узлы, пути подвоза, узлы связи с тем, чтобы терроризировать тыл противника на большую глубину — порядка 200—250 км. За три дня до начала операции, не ослабляя действия по глубокому тылу, должны начаться действия по ближайшим тактическим тылам с тем, чтобы разрушить узлы связи, разрушить тыл и не дать возможности противнику подводить резерв.
После этого должна начаться артиллерийская подготовка, которая завершается массовым применением авиации по расположению противника перед фронтом, после чего должны бросаться в атаку войска в несколько эшелонов.
Этот вопрос должен быть разработан очень тщательно.
Я знаю, что многие сомневаются в отношении высказанного мною мнения. Я знаю, что против меня будут многие выступать, но, товарищи, я прошу продумать то, о чем я сказал.
К сожалению, я не имею тех материалов, над которыми работал несколько лет, и потому не могу развернуть доклад. Но я прошу учесть, что если мы откажемся от применения ударных механизированно-авиационных армий, то можем оказаться в весьма тяжелом положении и поставить в тяжелое положение свою Родину ..."
Цитата из "Материалы совещания высшего руководящего состава РККА 23-31 декабря 1940 г. Выступления по докладу Г. К. Жукова. П.Л. Романенко, генерал-лейтенант, командир 1-го механизированного корпуса, Ленинградский военный округ // РГВА, ф. 4, oп. 18, д. 56, л. 59—62".
При чтении видишь - грамотный, подготовленный командир, не боящийся авторитетов, отстаивающий свою правоту. Увы, это далеко-далеко не всем старшим начальникам по нраву. Такие им кажутся излишне самостоятельными, ершистыми, с которыми не так и спокойно.
Так, в ходе операции "Уран" - контрнаступления советских войск с целью окружения и уничтожения гитлеровцев под Сталинградом - у Романенко возникли сильнейшие разногласия, можно сказать - напрочь испортились отношения, с командующим фронтом генерал-полковником Н.Ф.Ватутиным.
Они еще более обострились на завершающем этапе операции "Малый Сатурн". Это была операция с целью разгрома гитлеровцев и последующего наступление на Ростов-на-Дону.
Ватутина в резкости (возможно, даже и грубости) по отношению к Романенко неожиданно поддержал представитель Ставки генерал-полковник А.М.Василевский.
Свидетелем одного весьма резкого разговора на повышенных тонах был начальник оперативного отдела штаба Юго-Западного Фронта генерал-майор С.П.Иванов, в будущем генерал армии.
Он писал в книге воспоминаний -
"...Немного спустя Ватутину позвонил Прокофий Логвинович. Разговор был не из лёгких. Командующий 5-й танковой был обижен тем, что фронт ... отобрал у него руководство танковыми корпусами. Он считал также, что кольцо окружения по праву должны замкнуть танкисты Филиппенко и мотострелки Филиппова.
Но Н. Ф. Ватутин, при молчаливой поддержке А. М. Василевского, неожиданно для нас ответил в самых резких тонах.
Он обвинил командарма в том, что его нельзя застать на армейском КП, что он непрерывно "прыгает" из соединения в соединение, поэтому его штаб предоставлен сам себе.
Прокофию Логвиновичу был высказан также упрек в потере управления 1-м танковым и 3-м кавалерийским корпусами.
На это даже обычно молчаливый Г. Д. Стельмах заметил, что армия в целом неплохо выполняет свою трудную задачу, а огрехи в управлении войсками при столь маневренных действиях неизбежны.
Николай Федорович, однако, судя по его хмурому виду, остался при своем мнении.
Так отношения командующего фронтом, да и представителя Ставки, с генералом П. Л. Романенко обострились до предела, хотя и до этого между ними довольно часто возникали трения.
А вскоре произошел полный разрыв, и Прокофий Логвинович убыл от нас...".
Цитата из Иванов С.П. Штаб армейский, штаб фронтовой. — М.: Воениздат, 1990 год.
Обращаю внимание на уважительное упоминание со стороны Иванова в приведенном отрывке Прокофия Романенко - по имени-отчеству.
Упомянутый в отрывке генерал-майор Г.Д.Стельмах (1900-1942) был в то время начальником штаба Юго-Западного Фронта. И, судя по отрывку, крайняя степень резкости в разговоре со стороны Ватутина, при молчаливой поддержке Василевского, была совершенно неожиданной для всех.
Вот и получилось, что Верховному главнокомандующему на Романенко регулярно жаловался Ватутин, мол, недисциплинированный командарм, ничего с ним сделать не могу. Хотя, если быть точнее - самостоятельный.
Вероятно, что поддакивал ему и Василевский. Сталин никак не мог у него не поинтересоваться, как у представителя Ставки. Надо полагать, что Василевский дал соответствующую характеристику на Романенко, раз приказом Ставки ВГК 28 декабря 1942 года Прокофий Логвинович был освобожден от должности командующего танковой армией и убыл в распоряжение Наркомата Обороны...
Но это уже был опытный командир, держать которого без дела было нецелесообразно. Поэтому, в январе 1943 года следует новое назначение - командующим 2-й танковой армией.
Правда, уже спустя месяц, в феврале, Романенко становится командующим другой армии - 48-й. Вот ей он будет командовать до декабря 1944 года.
48-я армия входила в состав войск Центрального Фронта (позднее сменившего название на 1-й Белорусский), участвовала в Курской битве, освобождении Левобережной Украины, юго-западной части Брянской области. Фронтом командовал будущий маршал К.К.Рокоссовский, вот у него с Прокофием Романенко сложились нормальные, рабочие отношения. В своей книге Рокоссовский не раз вспоминал и Романенко, и его армию. Какого-то негатива при этом не было.
В июле 1944 года Романенко было присвоено звание генерал-полковника. Его армия участвовала в целом ряде наступательных операций фронта, освобождала Гомель, Жлобин, Бобруйск, Слоним.
Все, казалось, идет нормально и своим чередом, а война катилась к завершению.
В декабре 1944 года Прокофия Романенко в 48-й армии сменил генерал-лейтенант Н.И.Гусев. Причины отставки Романенко с поста командарма автор так и не нашел.
Как и двумя годами ранее, он снова убыл в распоряжение Наркомата Обороны. До завершения войны он уже больше не был на фронте ...
... Война закончилась. В июле 1945 года Романенко назначен командующим войсками Восточно-Сибирского ВО. Существовал такой до 1953 года, со штабом в г.Иркутске.
Через полтора года, в феврале 1947 года, снова на учебу - в Высшую военную Академию имени К.Е.Ворошилова, которую Романенко окончил с "золотой медалью".
Казалось, впереди его ждет вполне достойное будущее и он еще принесет немало пользы Родине на высоких военных постах.
Но 10 марта 1949 года генерал-полковник Прокофий Логвинович Романенко скончался в результате непродолжительной, но тяжелой болезни, как было написано в некрологе.
Похоронен П.Л.Романенко на Новодевичьем кладбище.
О том, какой это был командующий говорят четыре полководческих ордена на его груди - два ордена Суворова 1-й степени и два ордена Кутузова 1-й степени, полученные в 1943-1944 годах.
Гененрал-полковник И.С.Глебов, в годы войны бывший начальником штаба 48-й армии (с 26.11.1943 по 9.07.1945 годов), характеризовал командарма Романенко, как человека ответственного и принципиального, при этом с большим доверием относящегося к людям. Романенко всегда брал под личный контроль выполнение приказов и распоряжений. В принимаемых решениях при проведении операций стремился найти оригинальные, неожиданные способы использования сил и средств для достижения внезапности. Часто выезжал в войска, особенно на самые важные направления, где лично участвовал в налаживании взаимодействия, оказывая помощь командирам.
Вот так о нем вспоминал маршал Советского Союза И.И.Якубовский -
"...О генерале П. Л. Романенко я слышал немало хорошего ... И вот очное знакомство.
Командующий 48-й армией пригласил меня на свой КП и, внимательно выслушав, куда следует 91-я отдельная танковая бригада и какая задача ей определена, заметил, что действовать будем вместе, бок о бок, и он надеется, что воины 3-й гвардейской танковой армии и впредь не подведут...
... Романенко произвёл исключительно сильное впечатление. Точен и решителен, почти безошибочно может разбираться в людях, умеет подметить и развить в них хорошие черты, в действиях энергичен и скор, хотя не любит скоропалительных выводов. В этом мы не раз убеждались в ходе боевой работы.
Впечатление о генерале Романенко уверенно подтвердил член Военного совета 3-й гвардейской танковой армии С. И. Мельников, который сказал, что это очень способный командующий, по-настоящему знает военное дело, таких побольше бы надо в войсках..."
Спасибо, что дочитали, комментируйте, подписывайтесь, ставьте лайк,