Не пужайтесь, ребятки. Автор решил вас потешить на сей раз не любовными историями с нимфами и чаровницами, а своей страстью к Горному Алтаю. Страстью более нежной и возвышенной, взаимной. Когда я листаю старые фотографии - то слышу шум дождя, шелест волны, журчание ручья. Чувствую нежный запах тайги, кедрача. И вспоминаю, вспоминаю, вспоминаю...
На Горный Алтай меня занесла нелёгкая в 1985 году в лице Малаховой Елены Иосифовны, главного бухгалтера института цитологии и генетики СО АН СССР. Её с моей подачи осудили по многим статьям то ли на 6, то ли на 8 лет, за то, что она в свои 67 лет коммуниздила везде, где работала. А работала она сразу на 4 работах! Как уже сказал выше - главбух не самого маленького института, главбух - гаражного кооператива, бухгалтер садоводческого общества и бухгалтер общества книголюбов института. Да, друзья, и такое бывало в стародавние времена... Членов того общества было аж 60 человек и годовой членский взнос был целый рубль (один!). Дык вот, в том обществе Елена Иосифовна смогла стырить что-то около 400 рублей. Но, вернемся на Алтай.
В поселке Черга Шебалинского района, тогда еще Горно-Алтайской автономной области, находилось подразделение института – Алтайское экспериментальное хозяйство, куда я приехал зимой в командировку на несколько дней познакомится с очередным марафетом уважаемой мною (между прочим, без кавычек) Елены Иосифовны. Директор хозяйства Земеров Юрий Семенович, рыжий улыбчивый здоровяк, принял меня душевно и насытил моё профессиональное любопытство, выдав необходимые документы. В качестве общего развития, а в основном чтоб не путался под ногами и не мешал работать, он познакомил меня с молодым ученым, влюбленным в горный Алтай, Юрой Лукьяновым.
Молодой ученый предстал в камуфляжных штанах и застиранной, когда-то голубой фланелевой рубахе, трещавшей по швам на его могучих плечах.Под два метра ростом, рубленое носатое лицо, жесткие короткие волосы, стремительные, аккуратные движения и расстегнутая почти до пупа на морозе рубаха. Когда Юра рассказывал про Алтай и горы, его глаза начинали светиться, и через 10 минут уже надо было срочно выходить с рюкзаком за плечами и ружьем на шее. И была 100% уверенность, что уж с Юрой-то мы оббежим все горки от Тувы до Казахстана, увидим бунов, барсов, архаров, маралов и медведей. И они помашут нам, как старым друзьям, своими мохнатыми лапами.
Есть такая птичка – улар. Точнее, была. Фазан – не фазан, глухарь – не глухарь. Короче, здоровенная, водится в горах на высоте за 2500 метров и ровесница саблезубых мамонтов. Когда Юра делал доклад по улару в Британском королевском географическом обществе в городе-герое Лондоне, то ихние ученые покивали своими плешками и лысинами, мол, знаем, было дело, некоторые даже помнили их соседей – птеродактилей. Юра показал слайды «улар на воле» и «улар в неволе». Мужи тряхнули оставшимися кудрями, и мило улыбаясь, молвили: «Юноша! Вы путаете ископаемое с гибридом индейки и куропатки!» А когда этот юноша показал и доказал им наличие этой птички на Алтае, да еще подарил пустое яишечко из своего инкубатора, дедушки проглотили свои английские слюни и языки, радостно сменили друг другу подмоченные от восторга памперсы и зааплодировали по Юриным широким плечам.
Юра разводил этих ископаемых на зообазе в Черге вместе с женой Земерова Любой. Они мирно соседствовали с курями и гусями и почти не боялись людей. Так, между прочим, я познакомился с ведущим и единственным в СССР специалистом - не теоретиком по уларам. И через пару-тройку, уже приватных, моих посещений Черги, он привил мне эту заразу – любовь к Алтаю.
Я благодарно впитывал кучу интересной информации, сдобренной пока еще близкими нашими поездками. Его бережное хозяйское отношение к природе поразило меня, и я понял, что до недавних времен был тупым варваром в райском саду! Юра терпеливо пёр меня предрассветной ночью по, показавшейся мне, вертикальной стене на глухариный ток в Мухорте, забрав мое ружье и тактично ожидая, когда я отхаркну последние ошмётья своих забитых туберкулезным городом легких. А я втаптывал в подмерзший снег свою лень и пытался доказать себе и только себе, что я тоже настоящий мужик как Юра и я смогу, и это просто очень темная ночь, а не черные круги перед глазами. С моим хриплым дыханием загнанной лошади наружу вырывались гнев, обман и ярость наших «человеческих» отношений, подлость и вонь городов. И возвращались обратно вздохами звонкого хрустального воздуха, родными всполохами затухающего костра, около которого не так сильно гудят ноги, а на границе света и тени из-под свернутого на носу калачиком хвоста на нас внимательно и дружелюбно глядят черные глаза верной лайки Аската. Яркие звезды нагибались ко мне и просили, откройся, мы почистим тебе не только твои легкие и почки, но и твою замусоренную душу.
Послесловие.
Юры давно с нами нет. Увы!... Но, он ждёт нас за последним перевалом, у жаркого костра вместе с верным Аскатом, с накрытым столом и налитой суспензией.
Друзья! Если вам нравится то, что я пишу и фотографирую (только грязными тапками не швыряйте!), можете помочь автору материально. Потому как "монетизация" Дзена - это уже не слезы, а воспоминания о них. Вот номер моей карты Сбера: 2202 2063 7801 0149. Буду рад и признателен любой копеечке.