ХРОНИКА ОПЕРАЦИИ "ИСКРА"
Бои 18.01.1943 г.
Получив приказ на отступление, оставшиеся немецкие части стремительно покидали свои позиции из д. Липки и Шлиссельбурга. Выходили поздним вечером - ночью под прикрытием метели и долгой зимней темноты. Шли на объединение с гарнизоном Рабочего поселка № 5. Именно там еще стояла последняя "твердыня" немецкого плацдарма.
67 Армия ЛенФронта:
Выход немецкой группировки остался не замечен бойцами измотанной 86-й сд. Утром 18 января они займут Шлиссельбург, а лыжники из 34 и 12 бригад будут нагонять отступающего врага, который вытянулся в колонне от Рабочего посёлка № 1 до № 5.
123-я сбр, в попытках нагнать отступающих, утром перешла в атаку на Рабочий посёлок № 1. Напротив неё стояла 372-я сд Волховского фронта, которая так же заметила отступление врага и ринулась в бой.
Расстояние между Ленинградцами и Волховским ф-м было всего около 1.5 км.
Немецкие части предприняли попытку прорыва к посёлку № 7, где собирались остатки окруженных.
Бой за Рабочий Посёлок № 1 описывал В.С. Лаленков
(в 1943 году командир минометной батареи 191-го минометного полка) так:
"Разрозненные вражеские группировки, находившиеся на южном побережье Ладожского озера, сосредоточились севернее Рабочего поселка № 1 в ударный кулак и предприняли психическую атаку. Противник хотел рассечь боевые порядки 372-й стрелковой дивизии и прорваться к Синявино. Под барабанный бой и устрашающий рыцарский марш цепь за цепью, с винтовками наперевес и автоматами, прижатыми к животу, шли на нас пьяные фашисты. Их поддерживали танки и бронетранспортеры. Над головами шеренг - штандарты и знамена со свастикой. Это было страшное и, я бы сказал, трагическое шествие. Враг шел навстречу своей гибели. Видя такое, даже бывалым воинам нелегко было сохранить хладнокровие.
Поступила команда не стрелять, подпустить ближе. Все припали к оружию. Расстояние сокращалось, но время, казалось, остановилось. Кругом стояла гнетущая тишина. Гитлеровские солдаты шли, по-бычьи склонившись вперед, с перекошенными от злобы лицами. Нарастал гул моторов, заглушая барабаны.
Командир батареи лейтенант Таратута откуда-то притащил с разведчиками пулемет. Сноровисто заправил ленту, изготовился к бою.
Сейчас уже не помню, на каком удалении мы открыли огонь по врагу. Это была настоящая стальная вьюга для противника. Каждый залп нашей артиллерии косил шеренги врага. Последние ряды не выдержали, повернули назад, но были уничтожены пулеметным и автоматным огнем 12-й лыжной стрелковой бригады. Она еще накануне совершила марш-бросок по Ладожскому озеру и зашла в тыл противнику.
Из-за плохой видимости мне приходилось до слез напрягать зрение, чтобы не потерять из виду наши наступающие цепи и вовремя поддержать их огнем. Когда стрелковые подразделения приблизились к окраине Рабочего поселка № 1, я не поверил своим глазам: навстречу им, словно призраки, из дымящегося поселка вышли шеренги пехоты. Я быстро стал готовить данные для стрельбы, чтобы поставить им заградительный огонь. Но было уже поздно: вот-вот должна была вспыхнуть рукопашная схватка.
И вдруг... сходившиеся шеренги побежали друг к другу навстречу. Вверх полетели шапки-ушанки. С той и другой стороны послышалось мощное "ура!". А потом все перемешалось, закружилось.
Свершилось!"
У Рабочего поселка № 1, где 372-я сд встретились с бойцами 123-й сбр - состоялся первый прорыв блокады!
" В этот раз, однако, нам побывать в объятиях ленинградцев не пришлось. Минометчики получили срочный приказ поддержать огнем 1236-й стрелковый полк 372-й дивизии, наступавшей южнее Рабочего поселка № 1. Противник там оказывал упорное сопротивление.
На 11 часов 30 минут была назначена 30-минутная артподготовка в районе рощи Туфель, где проходил сильно укрепленный рубеж врага. Началась усиленная подготовка к решительному броску. Пехотинцы подтаскивали патроны, гранаты, пулеметные коробки, осматривали оружие. Командиры батарей заканчивали пристрелку целей. Со стороны противника стрельба совсем прекратилась.
Настал, а потом прошел срок артподготовки. А команда все не поступала. Мы терялись в догадках. Неожиданно в стороне противника, куда мы должны стрелять, вспыхнула сильная винтовочная и пулеметная стрельба. Через несколько минут она так же внезапно смолкла.
Загадка вскоре разрешилась. Мы увидели, как из рощи Туфель, где был противник, в нашу сторону выехали два конника на немецких битюгах. Они размахивали руками и что-то кричали. Когда они подъехали к нам, мы узнали, что это были два командира из разведотряда Ленинградского фронта. Оказалось, ленинградцы выбили врага из рощи без помощи нашей артиллерии. Противник отошел к Синявинским высотам.
Услышав такую новость, наши пехотинцы сорвались с места и помчались к роще. На одной из полянок бойцы и командиры обнимались, целовались, не сдерживая слез радости выстраданной победы. Вскоре нашлись среди волховчан и ленинградцев земляки, и начались задушевные беседы. Откуда-то появилась гармошка с драными мехами, гармонист сыпанул русскую...
Так продолжалось около часа. Но вот послышалась команда, и мы, теперь уже вместе с ленинградцами, повернули на юг, двинулись в сторону Синявинских высот для расширения прорубленного коридора."
Отступающие немецкие части накапливались севернее Рабочего поселка № 5 (около 7000 солдат). А утром 18 января южную часть поселка № 5 охватили танкисты 61-й тбр и бойцы 270-го сп 136-й сд. Именно здесь враг предпринял попытку прорыва из окружения.
Для целой дивизии этот бой стал настоящей схваткой "не на жизнь, а на смерть". Упрямо уперлись 2 противоборствующие силы в одной схватке. Не имея численного превосходства, 136-я не отступила и с честью одержала победу, завершив разгром группировки противника!
К 12 часам 18 января по московскому времени поселок № 5 был полностью очищен от противника силами двух дивизий 136-ой сд и 18-ой сд.
«Эпохальное событие, ради которого было пролито столько крови, которого ждали, затаив дыхание, миллионы людей, свершилось. Блокада была прорвана!»
