Еще в 2009 году Джонни Гринвуд был сыт по горло суетой самой студийной стадионной группы в мире. "Он больше не может выносить этот темп нашей работы", - сказал в тот год Том Йорк. Несмотря на нетерпение гитариста и композитора, он был склонен зацикливаться на том, что Йорк называл "лишними вещами": хитрые струнные и задушенные визги, которые как бритва впиваются в подушечную роскошь Radiohead. "Давай, нам нужны неправильные ноты", - всегда говорил он. Ладно, ты их получил", - шутит Йорк.
Но никогда еще мы не слышали Гринвуда таким. На Wall of Eyes, втором альбоме Smile, его враждебные гармонии и целесообразность в студии подталкивают трио к чему-то новому; это его самое захватывающее и изменчивое выступление со времен In Rainbows. Нет времени на их обычную старательную слаженность: Продюсер Сэм Петтс-Дэвис решил подчеркнуть, а не скрыть эклектичность песен Йорка и Гринвуда, а барабанщик Том Скиннер бегает вокруг, устраивая гнезда в их негостеприимных временных подписях. После большого взрыва дебюта Wall of Eyes соединяет частицы в то место, где вы, и, возможно, эти беспокойные музыканты, захотите устроить себе дом.
Больше всего на A Light for Attracting Attention битловская "Friend of a Friend" и бунтарская "Bending Hectic" представляют собой контрастные зрелища притягательности Smile. Первая черпает вдохновение в записях итальянцев, объединившихся в песне на своих балконах; кода сопоставляет эту пандемическую солидарность с реакцией элиты. "Все эти деньги, куда они делись? / В чей-то карман, друга друга", - сетует Йорк, ссылаясь на COVID-кумовство британской Консервативной партии. Но мелодия божественна, ее можно даже напевать - это его самый ловкий выпад в сторону ваших сердечных струн с момента выхода "True Love Waits".
С другой стороны, "Bending Hectic" потакает проверенной временем страсти Йорка к катастрофическим автомобильным событиям - в данном случае к последним минутам публичного деятеля, который, очевидно, опальный, клянется съехать со склона итальянской горы. Группа исполняет балладу о самоубийстве в автокатастрофе как блестяще закрученную песню о любви: И когда оркестровое крещендо сигнализирует о погружении, а роскошные изгибы струн Гринвуда превращаются в визг шин, мы слышим инфернальный крестовый поход как доблестный финальный акт.
На протяжении всего альбома гитары и аранжировки Гринвуда колеблются между складским экспрессионизмом Can и фолк-фьюжн Роберта Уайатта, похищенного инопланетянами, сговариваясь с живой постановкой и судорожными ритмами, чтобы спасти своего коллегу от его более задумчивых импульсов. Эфирный вокал Йорка давно стал его визитной карточкой и костылем, который он опробовал на головокружительном эффекте в куплетах "Climbing Up the Walls", а затем укоренился на "The King of Limbs". В наши дни он раздваивается между враждующими импульсами командовать песней или обрызгивать ее призрачным паром. Но даже его слабые заклинания очаровывают, и Wall of Eyes открывается двумя неотразимыми медляками: ветреным заглавным треком в стиле босса-нова, где он бормочет о цифровом наблюдении и успокоительном ("You will go behind a wall of eyes/Of your own device/Is that still you with the hollow eyes?"), и "Teleharmonic", из школы "All I Need" о смятенных рассказчиках, попавших в водоворот синтезаторов и цепляющихся за любовь как за спасательный круг.
Расположив две самые туманные песни впереди, альбом погружает вас в транс. Затем гитара Гринвуда, приглашенная со стороны, наэлектризовывает нервный центр в "Read the Room" и "Under Our Pillows", альт-рок-сюите из лязгающих поршневых крюков и моторики финалов. Когда напряжение снимается мелодией музыкальной шкатулки или взмахом струн Лондонского современного оркестра, песни удивляют нас дважды: сначала тем, что не дают ожидать красоты, а затем тем, что она все равно есть.
Тур-де-люкс второй стороны прерывается только на "I Quit", одной из тех песен Smile, которые, возможно, страдают от желания Гринвуда выпускать пластинки "на 90 процентов такие же хорошие, [которые] выходят в два раза чаще". В то время как захватывающая заключительная "You Know Me!" развивает параноидальную балладу Йорка, "I Quit" - это дисконтированный "Codex" или "Tinker Tailor Soldier Sailor": опьяняющий, как всегда, но без финального откровения - ощущения рассвета, проникающего в какой-то мутный подземный мир, - которое превращает эти песни Radiohead в возвышенные.
После десятилетий совершенствования, отказа и переформулирования саунда Radiohead Йорк и Гринвуд, кажется, решились прекратить сопротивление - расслабиться и позволить своим композиторским импульсам впитать все, что окажется на их стерео в тот день. Wall of Eyes дает центральную сцену джазу, космической музыке, прог-эстетическим указателям и жанрам-сателлитам, которые обычно держатся в крыльях более авторитетных групп. The Smile, хотя и более странный и дикий, более комфортно вписывается во всеядную арт-роковую традицию.
Сплав утонченности и бунтарства Гринвуда перекликается с творчеством его любимого пианиста Гленна Гульда, который однажды сделал замечательное замечание о композиторе-модернисте Арнольде Шенберге: "Всякий раз, когда человек честно бросает вызов традиции, он становится, на самом деле, тем более ответственным перед ней". Как Radiohead бросили вызов рок-обычаям, так и Smile не могут не бросить вызов Radiohead. И все же вызов, считает Гулд, является жизненной силой традиции. Бросить вызов классицизму, року или старой заветной группе - значит сохранить их святость. То, чему бросают вызов, выживает, а затем, если нам повезет, вызов провоцирует его на ответную реакцию.